Синее пламя - Дмитрий Воронин

— То есть опять Орден виноват во всем.

— Так. Прошу, Шенк, не медли… езжай в Цитадель, добейся встречи с Великим Магистром. Он выслушает… только сначала найди фаталя, хоть одним… поводом меньше.

Он снова зашелся рвущим, мучительным кашлем, по подбородку потекли алые струйки.

— Фран… не умирай! Прошу! — Шенк схватил друга за плечи, но тот в ответ лишь улыбнулся. Уже одними глазами, губы почти отказались ему повиноваться.

— Прощай, друг.

— Нет! — Темплар вскочил с постели, бросился к сидящей на цепи вампирочке. — Обрати его. Ты же можешь, я знаю! Обрати, он должен жить!

Девчонка подняла на рыцаря огромные черные, с чуточку багровым отливом глаза, а затем отрицательно замотала головой, так и не издав ни звука.

— Ты можешь! — Он схватил кинжал, приставил лезвие к ее груди. Девочка даже не испугалась, лишь продолжала мотать головой, не разжимая рта.

— Шенк… не надо… — раздался позади слабый голос. Темплар обернулся и увидел, что кровь из уголка рта Франа лилась уже непрерывной струйкой, напитывая подушку. — Не надо… я не хочу так. Они из Тьмы, друг… лучше умереть…

— Фран, прошу!

— Не хочу… и потом… она не сможет, Шенк… слишком… молода… Прощай, друг. Да будет с тобой… Святая Сикста…

С последними словами тело Франа дернулось и застыло. Кровь больше не пузырилась на губах. Рыцарь припал ухом к груди друга и понял то, что ясно было и так. Сердце инквизитора остановилось. Он был мертв.

Глаза предательски слезились. Шенк всегда считал, что плакать — недостойно мужчины, но ничего не мог с собой поделать. Вот первая соленая капля проделала влажную дорожку по щеке, за ней последовала вторая. Он оплакивал друга, с которым судьба развела его на несколько лет и свела снова лишь для того, чтобы он смог принять последний вздох Франа.

— Разумеется, темплар, все будет сделано, как подобает. — Старик в инквизиторской мантии встал из-за массивного стола, заваленного разного рода бумагами, и подошел к окну. — Его похоронят с высшими почестями.

Шенк пришел сюда, в местную инквизицию, с самого утра. Конечно, решать вопрос похорон Франа можно было и со Смотрителем Пенрита… да и нужно было, наверное, поступить именно так. Но темплар справедливо рассудил, что человек, нанятый Орденом для управления городом, и инквизитор Ордена — люди разные. Пусть уж в последний путь Франа отправят его братья. Так будет лучше.

В дверь постучали.

— Войдите, — бросил старик не оглядываясь.

В комнату вошел высокий — лишь немногим ниже Шенка — человек. Легкая кольчуга под накидкой брата-служителя Ордена, кинжал на поясе. Четким жестом отдав салют темплару, он поклонился старику:

— Приветствую тебя, господин.

— Что-то случилось, Клейн? Я просил не беспокоить нас с темпларом.

— Случилось, господин. Это донесение доставили только что.

— Что там? — Старик протянул руку, и в его морщинистую ладонь лег свернутый трубкой лист пергамента. Инквизитор прочитал его, затем бросил на стол перед Шенком. — Это твоя работа, сынок? — В его голосе разом исчезли доброжелательные нотки.

Легран развернул свиток, пробежал глазами. В донесении сообщалось, что утром в одной из гостиниц был найден труп господина Нияза Саккарима, негоцианта, прибывшего из Мин-га. В груди уважаемого торговца торчал кинжал, лезвие которого было украшено весьма известной во всем обитаемом мире эмблемой — меч на фоне солнца. Шенк поморщился… этого только не хватало. Также из донесения следовало, что накануне торговец пил. Очень много — и одну лишь «мингскую слезу».

— Нет, инквизитор, — покачал он головой. — К убийству я непричастен… хотя, знает Сикста, у меня и самого руки чесались. Не могу осуждать того, кто прикончил этого подонка.

Инквизитор был наверняка неплохим человеком. В меру добрым, в меру отзывчивым… если надо — в меру суровым. И видимо, весьма опытным — раз на старости лет его направили именно сюда, а не в какой-нибудь провинциальный городок, где серьезных происшествий не бывает десятилетиями. И он, вне всякого сомнения, сделает все, что будет необходимо Ордену,

Но о присутствии в городе фаталя ему знать не стоит. Уже одно то, что это было известно Шенку, являлось грубейшим нарушением всех канонов Ордена — тех, которые в той или иной степени затрагивали деятельность братьев-фаталей. И Уайн Борох сообщил Шенку о миссии Дрю из каких-то своих соображений, которые не стал объяснять молодому темплару. Может, чтобы тот мог при необходимости согласовать свои Действия с фаталем.

Только вот забыл сказать, как можно найти Дрю в огромном городе, особенно если фаталь желает остаться незамеченным.

А теперь и искать его нет смысла…

Только вот странно одно — этот кинжал с гербом Ордена. Фаталь никогда не допустит подобной оплошности… кроме случая, когда именно таков будет полученный им приказ. А магистр не говорил о том, что наказание торговца должно быть столь… явно исходящим от Ордена. Или, что более вероятно, не счел нужным сказать. Тем более этому старику знать о Дрю не стоит.

— Как все плохо, — вздохнул инквизитор. — Ладно, юноша… с этой бедой мы будем разбираться сами. А теперь иди, друг мой. Боюсь, этим днем у нас будет много работы. Да, тебе что-нибудь нужно? Золото, лошади… обратись к казначею, брат Шертис, третья комната от моей налево. Скажешь, что я приказал. Наши ресурсы ограниченны, но ими пренебрегать не стоит.

— Благодарю, инквизитор, — кивнул Шенк. — Некоторая сумма мне бы не повредила.

— Еще бы, — хмыкнул инквизитор, и его глаза насмешливо сощурились. — Помнится, вчера один юный темплар заплатил немыслимую сумму за дитя Тьмы. Ладно, теперь оставьте меня, молодой человек.

Шенк вышел из здания, чувствуя приятную тяжесть пояса на талии — его состояние увеличилось на два десятка «орлов» — не слишком много, но достаточно, чтобы без проблем добраться до Цитадели. Он направился назад в гостиницу — следовало подумать и о том, что теперь делать с вампирочкой, которую он своими руками посадил себе же на шею. О том, чтобы просто отпустить ее на все четыре стороны — эта мысль появилась первой, — не могло быть и речи. Убьют девчонку. Значит, надо вывезти ее из города, а уж там… Может, будет в лесу жить.

Шенк вздохнул и мысленно проклял себя за эту покупку. Ну поселится девчонка в лесу… допустим даже, некоторое время будет ловить зайцев, ей все-таки нужна кровь. Вампир может ограничивать себя в этой живительной жидкости весьма долго, но не вечно. Без крови он слабеет. То, что вампиры обязательно сосут кровь у людей, — глупые слухи, распускаемые необразованными крестьянами и злопыхателями из тех, кто знает истину. Кровь годится любая… только вот человеческая — самая сладкая. Интересно, узнала ли девочка уже этот вкус? И даже если она не станет подходить к жилью, все равно найдется кто-нибудь, кто углядит в лесу обескровленные тушки и сумеет догадаться, откуда они взялись. А потом — облава… и ей придется либо умереть, либо убивать.