Белая волчица - Владимир Колычев

– Чего смотришь? – Она смущенно улыбнулась и неспешно прикрылась руками. – Полотенце давай!

– Да, конечно! – Он повернул голову в сторону и протянул ей полотенце.

– Не так! – Она развела руки в стороны, показывая, как он должен его держать.

Гриша послушно растянул полотенце на всю ширину. Лена вышла из ванны, и он закутал ее. Она сама завязала узелок на полотенце.

– Там у тебя очень вкусно пахнет! – сказала девушка и чарующе улыбнулась.

Она не пошла переодеваться, прямо в тунике из банного полотенца проследовала на кухню. Гриша вывалил пельмени в супницу, бросил туда полпачки масла. Лена ела с аппетитом, с застенчивой улыбкой на губах, но без смущения во взгляде.

Потом она поблагодарила его и спросила:

– Ты мне постелил?

Кустарев кивнул, метнулся в свою спальню, достал из шкафа чистое белье.

– Я сама.

Она положила белье на кровать, с нежной благодарностью посмотрела на Гришу, подступила к нему и обвила его шею руками. Парня с головы до ног окатила жаркая упругая волна, но дальше ожиданий дело не пошло. Лена поцеловала его в щеку, взяла за руку и с милой улыбкой выставила за дверь.

– Сегодня без глупостей. Спокойной ночи! – заявила она.

Его гостья не стала закрывать дверь на защелку, но вряд ли это был намек. Гриша так и не решился заглянуть к ней в комнату, на огонек, который он, вполне себе опытный мужчина, мог бы превратить в пожар. Если она сказала «без глупостей», то так тому и быть.

Припухшие веки, темные круги под глазами. Вид у Кустарева был такой, как будто он не спал трое суток, да и настроение какое-то кислое.

– Что-то ты, добрый молодец, не весел, – сказал Одинцов, озадаченно глядя на него.

– Да не выспался. – Гриша положил на стол тонкую папку. – Вот фотороботы Юрика и Толика.

– Кого?.. – Максим открыл папку, взял верхний лист с распечаткой.

Обычное прямоугольное лицо без явно выраженных дефектов. Высокие мощные скулы, пышные брови, широкий нос, тонкие губы. Ничего особенного.

– Они к Лене в электричке приставали. Один Юрой назвался, другой – Толиком. Она запомнила. Парни за ней увязались, до квартиры проводили, выследили…

– И сразу на абордаж?

– Ну, в общем, да.

– Шустрые ребята. Может, они как-то с Аникеевым связаны?

Одинцову не хотелось брать на себя два убийства. Оптимальным вариантом было списать смерть Охоткина и Аникеева на несчастный случай или суицид. Но в то же время он понимал, что в этом деле не все так просто, как хотелось бы. И связь между потерпевшими прослеживается, и убийства какие-то странные. Если таковые вообще имели место быть.

Гибель Охоткина уже была квалифицирована как несчастный случай. А если бы следователь возбудил дело об убийстве, то, возможно, им занялись бы представители областного управления. Заказ, смерть бизнесмена, все такое. Убийство Аникеева у Одинцова могли бы забрать как связанное с делом Охоткина.

А так он мог заняться этими проблемами без постороннего вмешательства. Можно было даже не возбуждать дела формально, а работать по ним, не привлекая внимания. Если эти преступления раскрыть не удастся, не беда. Можно представить все так, как будто ничего и не было. А если вдруг ему улыбнется удача, то он заслужит поощрение от начальства. Лишняя благодарность в деле не помеха.

Так он думал вчера, сегодня придерживался того же мнения, но уже с учетом нападения на Кустарева. Гриша рассказал одно, но как оно было на самом деле? Может, Юрик и Толик появились оттуда же, откуда и Аникеев? Да и Лена Киршанова могла вырасти на той же грядке.

– Нет, не связаны. Чистое совпадение, – заявил Кустарев и покачал головой.

– А Киршанова с какого бока тут прилипла?

– Да ни с какого.

– Уверен?

– Уверен, – не очень четко, но не задумываясь ответил Кустарев.

– Ты с ней ночь провел? – спросил Максим, внимательно глядя на подчиненного.

Гриша ему не нравился. У майора вдруг возникло такое ощущение, будто Кустарев выгораживал девушку. Может, он вошел с ней не только в оперативный контакт? Парень холостой, гормоны играют, а где секс, там и взаимопонимание между партнерами. А если это даже больше, чем просто секс?..

– Так вы же сказали…

– Я велел тебе охранять ее.

– Вот я и охранял.

– Без всякого?..

– Максим Львович, ну как вы можете! Вы же знаете, я с подозреваемыми ни-ни!

– А она подозреваемая?

– Сейчас уже нет.

– Нравится она тебе?

– В общем, да. – Щеки у Кустарева порозовели, он отвел взгляд в сторону, застеснялся, засмущался.

На столе зазвонил телефон, связывающий кабинет с дежурной частью. Оказывается, поступило сообщение из городской больницы, куда доставили человека с огнестрелом. Рана смертельная, шансов практически не было. Пострадавший находился без сознания, но мог и прийти в себя. Его готовили к операции под общим наркозом. Он мог и не выйти из этого состояния. В общем, нужно было срочно ехать в больницу.

Одинцов мог бы отправить туда Кустарева, но решил побывать там вместе с ним. Он дал распоряжение попридержать бригаду «Скорой помощи», которая доставила раненого в больницу, и вышел из кабинета.

Они спешили, но не успели, нашли потерпевшего на каталке, под белой простыней. Не дожил он до операции. Врачи даже не успели ввести ему наркоз.

Максим откинул простыню и увидел человека, лицо которого показалось ему знакомым. Тем более что видел он его совсем недавно. Треугольное лицо, слабо выраженные надбровья, маленькие глаза, острый нос, нитевидные губы, тонкий подбородок.

– Толик? – оторопело пробормотал Кустарев.

Он видел этого парня вчера и скомбинировал его портрет сегодня ночью.

– Вот тебе и подарочек! – озадаченно проговорил Одинцов.

Сначала Охоткин, потом Аникеев, теперь вот эта малоизвестная личность.

Одинцов снял простыню с тела. Покойник лежал на каталке в одних трусах, грудь закрывала повязка, наспех наложенная врачами «Скорой помощи». Лезть под нее Максим не стал. Этим займутся судмедэксперты, они определят характер раны, дадут заключение.

Бригада «Скорой помощи», которая должна была дожидаться приезда полиции, отправилась на срочный вызов, но информацию для Одинцова оставила. В «Скорую» позвонил некто Коряжин Олег Данилович. Его адрес и телефон были указаны на листке бумаги.

Звонить Коряжину Максим не стал, решил отправиться к нему домой, чтобы на месте составить примерную картину преступления. С Толиком все ясно. В него стреляли – наверняка на поражение.