Круэлла де Виль. История злодейки с разбитым сердцем - Серена Валентино

– Хорошо, – с улыбкой ответила я. – В таком случае я позабочусь о том, чтобы они думали как можно лучше о тебе, Анита. Ты же гораздо больше, чем серединка на половинку.

Я встала; пытаясь вспомнить о том, какие вещи собираюсь взять с собой, взяла свою шкатулку с драгоценностями и принялась разбирать её.

– Ой, а что это? – спросила Анита, когда я выудила из шкатулки маленькую коробочку.

– Старинные серьги. Их подарил мне папа. Как они тебе? – спросила я, доставая серьги и прикладывая их к своим ушам. – По-моему, ужасно старомодно выглядят. Или, наоборот, это как раз то, что нужно, чтобы заткнуть рот школьным задавакам?

– Замечательные серьги, по-моему. К тому же их подарил тебе твой папа. Ты должна носить эти серьги, Круэлла, да-да, должна, – сказала Анита, возвращая мне коробочку. Каким печальным при этом стало её лицо, если бы вы только знали! Милая, милая Анита. Постоянно любящая, заботливая и всегда... сентиментальная.

– Знаешь, я едва не надела их на папины похороны, – сказала я. – Если честно, совсем забыла про эти серьги, вспомнила о них в самый последний момент, но не надела. Просто не смогла.

– Но почему, Круэлла?

– Да я сама не знаю. Стоило мне взять эти серьги в руку, как у меня появилось странное ощущение. Словно меня все предали, бросили, и что я никогда больше не буду счастлива. А потом мне вспомнилась история этих серёг, которую рассказал мне папа. Ну, что какая-то ведьма проклятие на эти серьги наложила.

У меня по шее вдруг пробежал холодок. Зашевелились, встали дыбом волоски у меня на руке.

– Но ты же не веришь, что эти серьги действительно прокляты? – нервно сглотнула Анита. – Я уверена, что всё, о чём ты говоришь, просто почудилось тебе оттого, что ты сильно переживала из-за смерти папы. Мне кажется, тебе нужно взять эти серьги с собой и носить в школе – они будут напоминать тебе о папе.

Анита так ласково говорила со мной, что коварный холодок исчез, волоски на руке улеглись, и в комнате вновь стало тепло, как прежде.

– Ты права. Глупостями я занимаюсь, прости. Прямо сейчас их и надену.

Но, когда я поднесла серьги к ушам, прежнее ощущение несчастья и какой-то обречённости вернулось, и я никак не могла избавиться от него.

– Круэлла, Круэлла, что с тобой? – воскликнула Анита.

Я не могла ей ответить. Просто не знала, что сказать. Наверное, что-то случилось с моими нервами. А может, вся моя жизнь вдруг оказалась на грани пропасти, на грани больших перемен.

– Ты что, переживаешь оттого, что уезжаешь из дома? Или из-за завтрашней встречи с мамой нервничаешь? – спросила Анита.

Я ничего на это не могла ответить, честное слово, ничего. Скажу лишь, что странное ощущение, о котором я вам только что рассказала, так и не отпускало меня весь остаток вечера. А когда я так с ним и уснула, тревожное чувство прокралось в мои сны, наполнило их одноногими и одноглазыми пиратами, какими-то потусторонними волшебными землями и загадочным тёмным лесом, в котором повсюду горели зажжённые свечи.

* * *

К следующему утру мои чемоданы были упакованы и поставлены на пол рядом с чемоданами Аниты и сумками мисс Прикет у подножия нашей парадной лестницы. Я была счастлива, что Анита едет в школу вместе со мной, а мисс Прикет проводит нас до места, чтобы посмотреть, как мы устроились. В школе она останется вместе с нами на первую ночь, а наутро возвратится в Лондон.

Все мы нервничали, ожидая появления моей мамы.

– Нам скоро нужно выезжать, мисс Круэлла, иначе мы на свой поезд опоздаем, – сказала мисс Прикет. В десятый раз уже сказала, будто я этого не знала. Тоже нервничала, наверное. Джексон деликатно прокашлялся и постучал по стеклу своих круглых карманных часов, подтверждая тем самым, что полностью согласен со словами моей гувернантки. Честно говоря, мне не терпелось увидеть свою маму, и бесконечные напоминания мисс Прикет и Джексона о времени начинали меня раздражать, поэтому я спросила, повернувшись к Аните:

– Как я выгляжу, Анита?

Она улыбнулась в ответ, и мне сразу немного полегчало.

– Ты выглядишь прекрасно, как всегда, Круэлла, – сказала моя лучшая подруга.

Это хорошо. Мне очень хотелось показаться перед мамой в самом лучшем, по возможности идеальном виде. Я надела одно из своих лучших дорожных платьев, выбрав мамин любимый цвет – бледно-розовый, словно слегка припорошённый пылью – и надела папин подарок, нефритовые серьги. Мне просто не верилось, что я вот-вот, прямо сейчас после долгой-долгой разлуки увижу наконец маму. И наша встреча состоится прямо перед самым моим отъездом в школу, надо же!

– Я вижу автомобиль. Это, должно быть, она, – сказал Джексон, выходя на крыльцо, чтобы встретить мою маму. Но, когда дворецкий возвратился в дом, он был по-прежнему без мамы, зато в сопровождении целой роты лакеев. Они тащили бесчисленные пакеты и коробки и вскоре завалили ими большой круглый стол в вестибюле так, что не стало видно даже стоявшую, как всегда, в его центре высокую вазу с цветами. Джексон подал знак стоявшей возле лестницы служанке и сказал, указывая головой на грозившие рухнуть на пол со стола коробки:

– Полли, помоги, пожалуйста, с этими вещами.

Я моргнула, поняв в эту самую секунду, что мамы не будет.

– Мисс Круэлла, на всех этих коробках и па-кетах значится ваше имя, – сказала Полли. – Если не возражаете, я упакую их в ящик и отправлю в школу, и там уж вы с ними разберётесь. Но вот эта коробка... Как я догадываюсь, ваша мама очень хотела, чтобы вы сразу же взяли с собой то, что в ней лежит. Смотрите.

И она протянула мне большую белую, красиво перевязанную красной лентой коробку. Пока Полли держала эту коробку передо мной на вытянутых руках, я развязала бант, открыла крышку и вынула роскошную меховую шубу – самую красивую, какую мне когда-либо доводилось видеть. Она была длинной, белоснежной, с чёрным воротничком и очень похожей на ту шубку, которую мама подарила мне когда-то давно, в детстве, но только гораздо, гораздо красивее. Кроме шубы, в коробке лежала маленькая картонная карточка, на которой было написано всего лишь одно слово: «Выделяйся».

– Ах, какая красота, Круэлла, – восхитилась Анита. Восхитилась совершенно искренне, без доли зависти или неодобрения, с которым обычно встречала подарки моей мамы мисс Прикет.

– Мисс Круэлла, – с ожидаемым неудовольствием сказала мисс Прикет. – Вам не следует брать эту вещь в школу. Оставьте шубу дома, здесь с нею ничего не случится. Найдёте её в целости и сохранности, когда на каникулы приедете.

Я редко спорила с мисс Прикет, ведь она, как ни крути, была моей воспитательницей, гувернанткой, кроме того, я привыкла верить и доверять ей. Но что-то произошло со мной в этот момент, сдвинулись в голове какие-то шестерёнки, и я сама удивилась, услышав свой резкий ответ:

– Моя мама хочет, чтобы я носила эту шубу, поэтому я беру её с собой.