Война - Александр Цзи

руках у них были зажаты огромные луки, за спинами торчали колчаны со стрелами. Мое В-чутье не различало мелочей, я “определял” лишь живых существ и — примерно — их настроение. Чтобы опознать оружие, одежду и украшения, потребовалось бы обычное зрение и хорошее освещение.

Четверо в нас не целились. И то хорошо.

Ослепительно вспыхнули фары нашей машины, осветив четверых следопытов в одинаковых мохнатых маскировках и деревянных масках. На пальцах самого ближнего блеснули перстни. Ива или Витька догадались включить освещение.

Я перехватил левой рукой автомат. Если не работает волшба, сработает пуля.

— Что-то вы от рук отбились, товарищи Замороченные, — прорычал я. — На всех встречных нападаете от нечего делать, получается? Силушку молодецкую девать некуда? Разве мы вам жить мешаем?

— Это наши земли, — глухо произнесла одна и масок. Кажется, тот самый, с перстнями.

Прохор дрожал в моих объятиях, хлюпал разбитым носом, не пытаясь вырваться. Видимо, сражение с чужаком зародило в его тупой башке сомнение в собственных бойцовских качествах и вреде понтов.

— Ну, так мы их у вас не отбираем. Переночуем и поедем себе дальше. Стоит ли на всех гостей по ночам нападать?

— Стоит, — уверенно сказал ближний масочник. Его голос показался знакомым. — В Поганом поле или ты, или тебя.

— У меня автомат, — сообщил я. — А у вас стрелы. Значит, я должен сегодня перестрелять вас, чтобы вы отвалили? По-другому никак, да?

Масочники переглянулись. Прохор тяжело дышал, но когда я высказался про “перестрелять”, на минуту затаил дыхание.

На свет фар налетела мошкара, у меня возле уха противно зазвенел комар. После дождей их расплодилось в округе сверх всякой меры. Ночь оставалась тихой и мирной, тишину нарушали лишь далекие крики ночной птицы, а на фоне полной луны и звезд носились крылатые тени.

Наконец ближайший следопыт убрал в сторону колчан и медленно снял маску. У него было бледное худое лицо, покрытое испариной.

Я узнал этого белобрысого парня.

— Игорь?

Игорь, судя по всему, собирался сдаваться, услышав об автомате, или идти на переговоры. Когда я позвал его по имени, он прищурился — фары светили ему прямо в лицо.

— Олесь? Ты?

— Я! И Витька. Витьку помнишь?

— Как же вас обоих не помнить? Братцы, — обратился Игорь к спутникам, — уберите оружие, а ты, Прохор не дури… Этот балбес поспорил, что победит в дуэли чужака, — сказал он мне. — Дескать, на таких машинах только россы разъезжают, а они, мол, слабаки все. Хотя никто из нас россов не видал, только по слухам…

Я отпустил Прохора, и тот поспешил к своим.

Игорь и остальные, наоборот, зашагали ко мне. Я закинул автомат на плечо, но не расслабляться не спешил.

Впрочем, Игорь сам остановился, словно ударившись о невидимую стену.

— А ты изменился, — сказал он, всматриваясь в меня. — Бороду и волосья отрастил, как Отщепенец. И весь в рисунках. А шпага воеводы Влада, узнаю́…

Я опустил на миг взгляд. Руки покрывали геометрические фигуры трех разных цветов, при свете луны выглядящие как полосы грязи разного оттенка. Вероятно, попытки применить волшбу каждый раз вызывали к жизни этот боевой раскрас. В бою это окажет на противника деморализующее воздействие, что само по себе хорошо. Или подскажет, когда я намерен атаковать, — и это плохо.

— Вы тоже изменились, — сказал я. — Дети Морока. Воинственные стали не в меру.

Игорь бесцеремонно отпихнул Прохора с дороги.

— Маску с ведьмовскими мешочками посеял, да? — отчитал Игорь подчиненного. — Давно надо бы все эти идиотские дуэли отменить. Придумали тоже! Вроде как посвящение в рыцари, а на самом деле петушиный азарт. Без маски любой ведун тебя одурманит.

Его слова натолкнули меня на идею. Я как бы невзначай направил на Прохора предплечье со Знаком Урода.

“Чихай!”

Прохор закатил глаза, зажал нос и беззвучно чихнул, как и следует каждому уважающему себя следопыту. Интересно, а пердят они тоже беззвучно? И как этому научиться?

Я переключился на Игоря:

“Вели остальным снять маски!”

— Снимите маски, братцы, — проговорил Игорь. — Это друзья, а не враги. Именно Олесь убил Морока, и после этого наша жизнь изменилась.

Он широко улыбнулся мне.

— Своим умом живем! — радостно провозгласил он. — Хватит с нас Мороков. У нас сейчас Совет Старейшин, и я в него вхожу, хоть и не стар… Название такое. А эти мои спутники — из других деревень, они о вас только от других слыхали.

Дверь вездехода раскрылась, и оттуда вылез Витька.

— Проблемы решаете голосованием? — уточнил он.

— Ага!

— А как насчет мнения тех, кто в Совет не входит?

— Их тоже слушаем, но не всех. Некоторые… э-э-э… туповатые, чтоб их слушать… Как вот Прохор, например! — Игорь хохотнул. — Ему лишь бы подраться!

— А как вы определяете уровень интеллекта?

Игорь озадаченно нахмурился.

— На глазок, как я понимаю, — вместо него ответил я.

Следом за Витькой из кабины грациозно выбралась Ива, и все бывшие Замороченные и нынешние Свободные Лесные Люди вылупились на нее.

Не обращая на это внимания, Ива спокойно сказала:

— Вряд ли у этого примитивного сообщества есть четкие критерии по определению уровня интеллекта. Кроме этого, уровень интеллекта — понятие очень расплывчатое и неоднозначное. Чтобы решать проблемы социума, нужен еще и опыт многих поколений и умение прогнозировать, учитывая множество факторов.

— А с этим даже умбот на сто процентов не справится, — подхватил я, припомнив наш разговор об ИИ Республике Росс.

Игорь недовольно уточнил у Ивы:

— Кого ты назвала примитивными? Ты кто такая, а?!

Он выглядел крайне возмущенным в своей маскировке из зеленых лохмотьев, похожих на траву, с луком и стрелами и деревянной маской в свободной руке. Ива слегка повернулась к нему. Игорь запнулся и договорил:

— …красавица?

И глупо заулыбался.

Я поджал губы совсем как Витька.

— Мы тут кое-кого ищем, — перешел я к делу. — Дикое племя, поклоняющееся луне. Слыхали о таком?

— А как же? Слыхали. Кочуют в предгорьях к югу отсюда. Они леса не любят — из-за деревьев их любимую луну не видать.

— Нельзя ли поточнее? Как их найти?

Игорь почесал белобрысый затылок. Его соратники таращились то на меня, то на Иву и Витькой, то на Игоря. Это были совсем молодые ребята, салаги чуть старше Витьки.

— Поточнее? Наверное, о том знают другие…

— Какие другие? Ваши деревни?

— Не. Это другое племя, Вечному Огню поклоняются. Дурное племя, надо сказать, любят сжигать все подряд… Если б наши леса не были столь сырыми, сгорело бы все дотла… Это они так жертву своему богу приносят.

— Огнепоклонники? — уточнил я, хотя и так было понятно, о ком речь. — Вот же ж зараза…

***

Той ночью