Серые Рыцари - Бен Каунтер

Но с тех пор прошло немало столетий. Империум был огромным и постоянно изменяющимся организмом, и циклы нищеты и процветания, славы и забвения неуклонно сменяли друг друга в межзвездных мирах. Шлейф Святого Эвиссера оказался почти забытым — просто еще один мир, где миллиарды граждан Империума проживали свои жизни. Численность населения, как понял Аларик, снизилась на четверть от самого высокого уровня. Густонаселенный когда-то Вулканис Ультор теперь наполовину опустел, а многие сельскохозяйственные миры и вовсе оказались заброшенными.

Религиозная лихорадка. в конце концов, пошла на спад, что позволило значительно продвинуться силам варпа. Это привело к окончательной изоляции Шлейфа. По сравнению с прошлыми временами, космические корабли почти не заходили в этот район, и от былого Шлейфа Святого Эвиссера осталось одно название.

Ударный крейсер Серых Рыцарей «Рубикон» был очень быстроходным судном, но даже ему потребовалась не одна неделя, чтобы добраться до Шлейфа. Лигейя отправила астропатическое послание органам Инквизиции, которые контролировали Шлейф. После этого оставалось только молиться, тренироваться и ждать.

Аларик и Лигейя каждый вечер встречались в парадных залах «Рубикона» — роскошно убранных помещениях, отделанных деревянными панелями. Если бы не отсутствие окон и не постоянный монотонный шум варп-двигателей крейсера, эти помещения походили бы на залы дворца правителя.

— Что ты помнишь? — спросила как-то Лигейя, после того как Аларик вернулся с тренировки Серых Рыцарей. — Что ты помнишь из своей прежней жизни?

Аларик, сняв доспехи, в обычном сером одеянии сидел напротив инквизитора. Лигейя накрыла стол для ужина — как всегда, изысканными деликатесами с миров на противоположной стороне Империума. Аларик, по своему обыкновению, ел мало.

— Ничего, — ответил он.

— Ничего? — Лигейя удивленно подняла бровь. — Мне в это трудно поверить. Именно то, что я делала еще до того, как впервые услышала об Инквизиции, сделало меня инквизитором.

— У Серого Рыцаря должен быть непоколебимый стержень веры. — Аларик положил на серебряную тарелку филе рыбы-демона. По правде сказать, правосудору было неловко среди роскоши, которой окружала себя Лигейя. — Стержень, крепкий, как скала в океане. Именно это мы учим в первую очередь, хотя никто из нас и не помнит, как это происходило. Понимаешь, мы не можем представить, как это — жить без веры. Если бы мы это помнили, в стержне появилась бы трещина. Через нее могло бы проникнуть что-то постороннее. У нас нет места для воспоминаний.

Лигейя наклонилась вперед, на лице мелькнула слабая улыбка. Сейчас в ней было что-то от девчонки, которая секретничает со своей подружкой.

— Но ты был кем-то другим, Аларик. Интересно, кем?

Аларик покачал головой:

— Это был совсем другой человек. Ордо Маллеус применяет самые совершенные методы укрепления психики. После них ничего не остается. Я мог быть членом банды в каких-нибудь трущобах, или охотником в диком племени, или кем угодно. Орден набирает рекрутов с сотен самых разных планет. Кем бы я ни был — меня выбрали еще подростком, а потом превратили в кого-то другого.

Лигейя отпила глоток вина.

— Может показаться, что это слишком высокая цена.

Аларик посмотрел в ее лицо. Он знал, что Лигейя играет с ним. У нее было ненасытное любопытство, и Серые Рыцари стали очередным объектом изучения.

— Цена не может быть слишком высокой, — сказал он. — Если бы не мы, никто бы не стал этого делать. Хаосу всегда не хватает самой малости, чтобы поглотить нас, и отсутствие посторонних мыслей — ничто по сравнению с нашим поражением.

— Я должна признать, — сказала Лигейя, — что мы сражаемся совершенно различными методами.

— Я понимаю, что ты не сразу была призвана в Ордо Маллеус, — продолжал Аларик, уступая собственному любопытству. — Насколько я знаю Инквизицию, это не совсем обычно.

— Сначала меня взяли на службу в крепость Ордо Еретикус, что на Гаталаморе.

Не переставая говорить, Лигейя уверенно разрезала рыбу на своей тарелке, и Аларик мысленно представил, какую школу она прошла, чтобы получить подобную привычку. Его слегка удивляло, что в благородном семействе душной атмосферы Гаталамора могла появиться такая свободомыслящая женщина.

— Они посчитали меня полезной, — продолжала Лигейя. — Будучи псайкером, я могла извлекать информацию независимо от формы, в которой она была записана. А Ордо Маллеус… Они сделали предложение, и я его приняла. Было некоторое сопротивление, но у Ордо Маллеус есть свои методы решения подобных проблем.

Лигейя искоса взглянула на Аларика и загадочно улыбнулась.

— Сопротивление? — спросил Аларик. — Похоже, я знаю об Инквизиции меньше, чем предполагал.

— Возможно, это делается намеренно, правосудор. Наша политика может быть очень сложной, а ты не политик, ты — оружие. Тебе незачем разбираться в наших постоянных интригах и распрях. Все они в основном — предмет гордыни и догм. Но можешь мне поверить: людей вроде Валинова гораздо больше, чем признает любой из нас.

— Ты очень откровенна, — заметил Аларик.

Забыв о вежливости, он проглотил кусок рыбы-демона. Вкус был немного острым и насыщенным — ничего похожего на сбалансированную, но совершенно безвкусную кормежку, которую синтезировали для Серых Рыцарей на Титане. Ему не понравилось. Такие ужины казались Аларику чем-то неестественным, вроде проявления гордыни. Он считал, что слишком много космодесантников уже погибли из-за гордыни, чтобы гнаться за подобными удовольствиями.

— Я доверяю тебе, правосудор, — ответила Лигейя. — Мы зависим друг от друга. Ты не можешь проводить исследования, а я, безусловно, не в состоянии сражаться. Так что нам остается, если не доверять друг другу?

В качестве личной охраны Лигейя взяла с собой шестерых культистов смерти. Они и сейчас стояли в сумрачных углах ее покоев — в облегающих черных комбинезонах и масках, вооруженные десятками клинков. Все они были прекрасно натренированы и каким-то образом связаны лично с Лигейей. Аларик ни капли не сомневался, что с их помощью инквизитор сможет постоять за себя даже под пулями.

В вокс-сети «Рубикона» раздался звонок, извещающий о получении астропатического послания. Астропаты на службе у Серых Рыцарей были не более чем шифровальщиками, и после каждой миссии их мозги подвергались чистке, чтобы никто не смог воспроизвести ценную информацию. После звонка раздался голос, тусклый и невыразительный:

— Астропатический канал открыт. Крепость Инквизиции планеты Трепитос заявляет о своей юрисдикции, запрашивает маршрут следования, декларацию пассажиров и цель поездки.

Лигейя поднялась из-за стола, разгладила длинное синее платье и щелкнула пальцами, подзывая колесного сервитора-лакея, чтобы тот убрал остатки ужина. Затем она тщательно вытерла пальцы салфеткой, и Аларик счел это еще одним проявлением гордыни, поскольку Лигейя за едой брала в руки лишь серебряные приборы.