Пиппа ищет неприятностей - Светлана Нарватова

ситуаций, в которой оказался не по своей вине.

Мальчишка снова перевернулся на другой бок. И еще. И снова.

Сначала спит без просыпу весь день, а теперь, понятно, уснуть не может.

– Ну что ты там крутишься как волчок? – не выдержал я.

– Извините, дяденька Дикий, – в полголоса произнес мальчишеский голос. – Я нечаянно.

И перевернулся снова.

– Если хочешь отлить, можешь не уходить далеко, просто немного отойди от повозки.

– Это не я, – пискнул пацан.

– Что значит: «не ты»?

– Это Шорька.

– Шорька так скрипеть не может, ему веса не хватит!

– Что вы там еще днём не обсудили? – раздалось бурчание Ровнялы. – Люди спят!

– Шорька беспокоится, – прошептал мальчишка.

– Пусть идёт погуляет, раз ему под одеялом не сидится.

– Заткнитес уже! – гаркнул Клык, пробуждая всех тех, кто к этому моменту чудом остался спать.

Ан нет. Пончик продолжал похрапывать.

– Дяденька Дикий, вы меня простите, но мне кажется, что в лесу кто-то есть.

– Сначала страшилки рассказываешь, потом уснуть не можешь, – рыкнул Равняла.

Удивительно, но Пёс не возмущался, а тихо сидел и оглядывался кругом.

– Но там правда…

– Нешьесс! – выругался флаобец.

– Вот и я говорю, сколько можно! – поддержал его старый воин.

– Нет, там, в лесу, нешьесс, – пояснил маг.

Глава 13. Пиппа

Я проснулась среди ночи от неясного гула. Странного стука. Не звука, а будто стучало в голове. Или не стучало. Но так «бу-бу-бу-бу». Словно кто-то стучал очень далеко. Но в голове. Вот до чего доводят переживания. Или какие-нибудь травки-специи.

Я перевернулась на другой бок в твердом намерении заснуть, перетащив сонного Шорьку. Когда успел пробраться под одеяло? Попыталась погрузиться в дрёму. Сон не шёл. Стук в голове немного стих, отполз куда-то подальше. Но вместо него появилось гадкое ощущение чужого взгляда. Не могу сказать, что для меня это было обычным делом. Но вот прямо сейчас мне казалось, что кто-то смотрит на меня с недобрыми намерениями. Пёс, что ли?

Я повернулась, чтобы проверить своё предположение. Нет, Пёс лежал, повернувшись ко мне спиной и накрывшись с головой. Разве что гадости про меня во сне видел? Однако ощущение навязчивого взгляда не проходило. Спали все, кроме Дикого. Он сидел у костра и крутил в руках веточку. Мало ли какие мысли могут быть у человека, даже если он на первый взгляд дружелюбен? Но командир тоже не смотрел на меня, он уставился на веточку. Или мимо нее, куда-то в себя.

Причудилось.

Я снова отвернулась, надеясь, что неприятное ощущение пройдет, как недавний стук. Но оно не проходило. Оно зудело, как ночной комар над ухом. Я повернулась снова. Не может же там кто-то быть?

А если есть?

Воображение стало рисовать в темном лесу дюжину разбойников. Или гадкого Беннета, который пришел отобрать ворованные богатства и забрать меня. Понятно, что от таких мыслей остатки сна окончательно развеялись.

– Ну что ты там крутишься как волчок? – раздался приглушенный недовольный голос Дикого.

Кручусь себе и кручусь!

– Извините, дяденька Дикий, – как можно виноватее произнесла я. – Я нечаянно.

Почему-то в бодрствующем состоянии спать на сундуках было совсем неудобно. Сразу обнаруживались всякие углы, кованые ребра, стыки… В следующий раз нужно будет лапника набросать сверху. Я покрутилась в попытке устроиться удобнее.

– Если хочешь отлить, можешь не уходить далеко, просто немного отойди от повозки, – влез со своим очень своевременным советом Дикий. Я в принципе в туалет не хотела (главное поменьше об этом думать, не то захочу), а уж тем более – «отливать» поблизости.

И тут мне в голову пришла замечательная идея, на чью здоровую, но сонную голову свалить свои беды:

– Это не я.

– Что значит: «не ты»? – поинтересовался командир чуть громче, чем следовало бы среди ночи.

– Это Шорька.

– Шорька так скрипеть не может, ему веса не хватит! – возмутился Дикий почти в полный голос.

И, разумеется, всех перебудил. Вопреки здравому смыслу ощущение враждебного взгляда только усилилось. Вместе с ним накатила паника. Я решилась. А вдруг там действительно кто-то есть?

– Шорька беспокоится, – хрипло произнесла я. Пока остальные обсуждали ночное пробуждение, я пыталась совладать со стуком зубов. Ноги и руки заледенели. Я зажала ладони между бедер, пытаясь согреться. – Дяденька Дикий, вы меня простите, но мне кажется, что в лесу кто-то есть, – наконец удалось мне выдавить из себя.

– Сначала страшилки рассказываешь, потом уснуть не можешь, – возмутился Ровняла.

– Но там правда… – пролепетала я, закрыв глаза, и меня накрыла новая волна паники. Я огляделась.

Пончик продолжал спать как ни в чем не бывало. Клык сел и сжал в пальцах клыки, которые висели на кожаном шнурке у него на груди. Пёс молчал, видимо, еще недостаточно проснулся и набрался желчи. Ровняла пытался улечься, что-то бормоча под нос.

– Нешьесс! – выругался Гроза, вставая в полный рост.

– Вот и я говорю, сколько можно! – поддакнул Ровняла.

– Нет, там, в лесу, нешьесс, – сказал маг тоном для непонятливых.

Пёс и Дикий подскочили сразу. Клык что-то бормотал под нос с закрытыми глазами. Ровняла поднялся, кряхтя и опираясь на свой меч, и пнул Пончика в плечо.

– А? Что? Уже утро? – всполошился великан.

– Утро, ага, – пробурчал Ровняла, затягивая ремни доспеха. – Доброе.

– А чего затемно-то? – возмутился Пончик, потирая глаза.

– У нас гость, – просветил Дикий и обратился к Грозе: – Будешь призывать?

– Не ждать же, пока он сам нападёт? Я еще поспать надеюсь, – заявил маг и начал речитатив незнакомого мне заклинания. Его руки двигались, выписывая фигуры, и мне казалось, что от пальцев остается золотой след, тающий в воздухе.

– Пончик, вставай, – поторопил великана Дикий. – У нас не так много времени. Филька идет к костру, разводит сильнее. Нечисть огня боится. Ровняла с Клыком держат перед и право. Я и Пёс – лево и зад. Пончик, ты прикрываешь Грозу. Понял?

Пончик молча поднялся, поднял свой топор и потопал к магу. Я сунула Шорьку в подмышку, сползла с телеги и вместе с одеялом на полусогнутных двинулась к костру. Костер – это хорошо. Это тепло. Я подкинула в огонь дров, укладывая их шалашиком, укуталась в одеяло с головой и чуть было не пропустила появление нешьесса. Скажу честно: вот ничего бы я не потеряла, если бы пропустила. Но шансов не заметить его у меня не было. Он так заревел, что я чуть в штаны не оконфузилась.

Он выскочил на поляну прямо на мага с Пончиком. Огромный, похожий на человека в плаще, только без рук и головы. И без ног. Такой очень злой, разъяренный даже, сияющий алым летающий плащ с капюшоном, из-под которого пылают пять угольков. Глаза: простые и магические. Понятно, когда пятью глазами на тебя смотрят – это совсем не то же самое, что двумя. Я оставила небольшую щель между полами одеяла, чтобы видеть, что происходит. Холод меня внезапно оставил, наоборот, стало жарко. Но под одеялом было не так страшно.

Великан вышел вперед Грозы, и принял летящее тело на топор. Раздалось шипение. Сначала я подумала, что это нешьесс шипит. Но в том месте, где «плаща» коснулся топор Пончика, дымилась черная прореха. Правильно, нечисть боится каленого железа. Я думала, она её абстрактно боится. А оказалось, что вполне конкретно.

Гроза запел новое заклинание, а нечисть с двух сторон стали зажимать остальные воины. «Плащ» рванул к Ровняле с такой скоростью, что я едва успела уловить движение. Воин вскрикнул, и почти одновременно раздалось шипение. Сбоку на нечисти появилась черная прореха от двуручника Пса.

Нешьесс, рыча, заметался между воинами, бросаясь на всех без разбора, черных дыр становилось всё больше, и тут Гроза внезапно умолк на высоком звуке, нечисть оглушающе заревела, вспыхнула огнем и осела кучкой пепла.

– Всё что ли? – полуспросил, полувыдохнул Ровняла, опуская руку с мечом.

– Больше нет? – с рваным дыханием спросил Дикий.

– Были бы – налетели уже, – тоже шумно вдыхая воздух после каждого слова, сказал Пёс.

– Нет, – коротко сказал Гроза. Вообще непонятно, то ли не напали бы, то ли больше нет, но судя по тому, что он, пошатываясь, пошел к своему дереву, всё же второе.

Следом за ним пошел Пончик. Проводив мага до дерева, он завалился спать. Вот у кого