Белые божества инков - Морис Котрелл

Каменная кладка в Ольянтайтамбо (II)　

Рис. 35. Еще два примера обработки камня в Ольянтайтамбо. (а) Точно подогнанные камни храма на вершине крепости обнаруживают структуру, сходную с каменной кладкой в Куско и других инкских городах. (b) Ниши, вырезанные в сплошной скальной породе, как если бы скала была сделана из мягкой глины.　

Каменная кладка в Тамбомачае　

Рис. 36. (а) Храм в Тамбомачае, в «священной долине», расположенной примерно в 5 км от Куско. (b) «Купальня Инки» — ритуальная купальня на территории храма.　

Каменная кладка в Кенко　

Рис. 37. (а) Кенко расположен в «священной долине», примерно в 4 км от Куско. В переводе это название означает «зигзаг». (b) Создается впечатление, будто зигзагообразные змеи и круглые резервуары были отлиты в камне, как в жидкой лаве, а не вырезаны или высечены. Под большим валуном на фото (а) высечено несколько тоннелей, а также (с) пещера и алтарь, вырезанный в каменной стене.　

Каменная кладка в Мачу-Пикчу　

Рис. 38. (а) Обсерватория в Мачу-Пикчу. (b) Пещера с так называемым «святилищем» — похожим на алтарь сооружением, расположенным непосредственно под обсерваторией. Обратите внимание, каким невероятным образом каменные блоки прилегают к необработанной скале; они напоминают кладку из мешков с песком, как будто камень некогда был пластичным. (с) Интиватана — так называемое «место, где привязывали солнце», вырезанное в монолитной скале. Согласно легенде верховный Инка ритуально привязывал солнце к столбу в день зимнего солнцестояния, чтобы оно начало двигаться в противоположном направлении.　

Тайна медных скоб

Рис. 39. (а) Медная скоба из Ольянтайтамбо, одна из многих, обнаруженных там вместе с (b) и (с) — каменными блоками с желобком для вставки скобы. Археологи полагают, что скобы использовались для укрепления конструкции, но этого просто не может быть; многие блоки весят более 10 тонн. Любые сейсмические толчки привели бы к разрыву мягких медных полосок.

В чем же заключалось истинное предназначение скоб?

Многие ученые считают, что медные скобы выплавлялись на месте и заливались в желобки, проделанные в камне, так как микроскопические отметины на скобах можно рассматривать как аналоги таких же отметин, обнаруженных на камне. Но, как обясняется на рис. 39 и 40, если бы расплавленный металл заливался in situ, то поверхность каждой скобы была бы слегка выпуклой из-за поверхностного натяжения, возникающего в процессе отливки. Во-вторых, тогда на скобах должен был остаться литейный шов от трещины между двумя каменными блоками, но такая отметка отсутствует. При более пристальном изучении одного из блоков (см. вкладку 25а) становится виден обесцвеченный верхний слой камня, как будто поверхность каким-то образом «размягчилась», а потом затвердела, образовав желоб для укладки готовой медной скобы. Это объясняет плоскую поверхность скреп и отсутствие литейного шва. Но в чем заключалось их предназначение? Позднее мы убедимся, что они предназначались для электрического заземления камней.

Рис. 40. Исследователи полагают, что медные скобы (см. наверху) выплавлялись на месте и заливались в заранее подготовленные желоба в каменных блоках. Однако профиль поверхности скоб (а 1) опровергает эту гипотезу. На (а 1) показан ожидаемый профиль медной скобы, выплавленной и залитой in situ: верхняя часть должна быть выпуклой из-за поверхностного натяжения при остывании расплавленной меди. Кроме того, на нижней стороне скобы между (b1) и (с 1) должны были остаться контуры шва между двумя каменными блоками. Это позволяет предположить, что инки и тиауанаки каким-то образом размягчали верхний слой камня (см. вкладку 25а), а затем вставляли в желоба готовые скобы. Медные скобы служили для электрического заземления каменных блоков.　

Теперь мы можем предположить, каким образом доинкские (и инкские) каменщики обрабатывали строительные блоки. Судя по всему, они владели технологией размягчения и отливки камня. Мы можем делать это сегодня, но лишь в одном направлении, от жидкого к твердому; наш материал называется «бетоном». Но инки вроде бы продвинулись еще на один шаг вперед, научившись размягчать магматические горные породы. На первый взгляд это кажется невероятным, но с учетом молекулярной структуры вещества задача состоит лишь в ослаблении или разрушении ковалентных связей между отдельными молекулами. Мы делаем это со льдом, когда превращаем его в воду, и делаем снова, когда превращаем воду в пар. Это объясняет, каким образом инки и доинкские обитатели Тиауанако (тиауанаки) укладывали камни с такой безупречной точностью. При внимательном изучении скругленных углов (рис. 33–38) становится ясно, что каменный материал был отлит, словно некогда он содержался в уже давно сгнивших и исчезнувших мешках или других временных вместилищах. Возможно, мы знаем, как инки изготавливали свои полигональные блоки, но не знаем, почему они это делали.

Зачем строителям понадобилось тратить столько времени и усилий на изготовление безупречно прилегающих друг к другу каменных блоков? Законы уменьшения добавочной прибыли отдают предпочтение несовершенным, приблизительным и неточным способам производства перед допусками высокой точности, требующими внедрения современных инженерных методов. Компромиссные решения часто оказываются более дешевыми и часто более приемлемыми. В некотором смысле, было бы проще и дешевле заполнять трещины между каменными блоками, скажем, варом или смолой вместо точной подгонки. Здесь лежит ключ к разгадке тайны: если бы трещины заполнялись варом или смолой, каменные блоки были бы электро-изолированы друг от друга.

Кроме того, отсутствие щелей между камнями препятствует проникновению дневного света внутрь зданий. У людей светочувствительная область глазной сетчатки превращает свет в электрические импульсы, которые движутся по зрительному нерву в гипоталамус (тесно связанный с так называемыми «биологическими часами» организма). Каждый день световые импульсы поступают в мозг и каждую ночь гипоталамус посылает сигналы в шишковидную железу. Количество света, попадающего на сетчатку, обратно пропорционально количеству гормона мелатонина, вырабатываемого шишковидной железой.