Ловелас в законе - Владимир Колычев

— Ты так и не сказала, что там за мафия.

Даша не ответила. То ли не услышала, то ли не захотела выходить из раздумья. А он настаивать не стал.

— Наркомафия, — проговорила она где-то через четверть часа.

— Ты меня не удивила.

— Ты что-то знаешь? — встрепенулась Даша.

— И знать не хочу.

— И я знать не хочу. А приходится. Говорила ему, не связывайся с этой дрянью. И без этого все хорошо было. А-а!.. — Она обреченно махнула рукой.

— Сочувствую.

— Ты же меня не выгонишь?

Никита пожал плечами. Он не видел у Даши на руках следов от уколов, и «коксом» она вроде бы не закидывалась. Если не наркоманка, то пусть пока живет.

— Потом, когда все уладится, я сама уйду.

— А уладится?

— Ну, Стас такой, что и всю жизнь может бегать. Но я же могу жить и без него. Особенно если с тобой, — проговорила Даша, скинула рубашку, накрылась простыней, прижалась к Никите, свернулась калачикам, превратилась в милого домашнего котенка.

Сначала он провел рукой по ее спине и только затем осознал, что им движет чувство ответственности перед этой девушкой. Как будто кто-то взвалил ему на плечи заботу о ней. Кто именно? Стас? Это вряд ли. Совесть? Вполне может быть.

Загуляла Дашка, причем совершенно законно. Окрутила Никитоса, поселилась у него. С одной стороны, это не очень хорошо. Стас привык, что Даша спит с ним — пусть и в разных комнатах, но под одной крышей. С другой стороны, она баба взрослая, ей уже давно замуж пора.

Был в этом и еще один позитивный момент. Стасу иногда хотелось побыть в тишине, наедине с космосом. Ракета у него уже в кармане, сейчас забросит под язык и полетит.

Но космодром почему-то оказался занят. Стас включил свет и увидел Ефрема. Брови — как крылья, нос — как клюв у орла, взгляд — как острые когти. Роста он небольшого, далеко не атлет, но сила его не в мышцах, а в мыслях и действиях. Ему ничего не стоит вынести смертный приговор и привести его в исполнение немедленно, прямо на месте. Стас хорошо знал, с кем связался на свою голову.

— Да ты проходи!

Кто-то подошел к нему сзади, толкнул в спину.

— Деньги принес? — тихо спросил Ефрем.

Он крутил пальцем спокойно, неторопливо, но браслет с четками вращались на нем с бешеной скоростью. Стаса он крутил так же быстро, правда, на другом пальце.

— Куда я принес деньги? Я домой к себе пришел.

Стас знал, на что шел. Одно дело подпускать к своим клиентам дилеров со стороны, и совсем другое — толкать им дурь со своего огорода, тем более что спрос на это дело порой превышал предложение. Он вышел на Ефрема, взял у него одну партию, затем другую, покрупней. Дело пошло, аппетиты возросли. Стас взял товара на двести штук зеленью и нарвался на ментов. Те предложили ему откупиться, Ефрем помог с деньгами. Мало того, он еще товар ему в долг отпустил. Но дела застопорились. Ситуацию Стас переломил, вернул к себе интерес, народ снова к нему потянулся, но проблема все еще не была решена.

— Настоящий дом — это тот, откуда человек отправляется в свой последний путь, — заявил Ефрем.

— Ну, мне пока рано. — Стас натянуто улыбнулся.

— Это ты так думаешь, а я полагаю, что тебе уже пора.

— Деньги у меня есть. Осталось раздобыть всего восемьдесят штук.

— Мне нужно сегодня.

— Я могу взять кредит.

— А я — подождать до послезавтра.

— Очень хорошо.

— Послезавтра позвонишь мне, я тебе скажу, куда привезти полмиллиона.

— Как полмиллиона? Я должен четыреста.

— Четыреста штук сегодня. А послезавтра пятьсот.

— Э-э…

— Хочешь поговорить о честности? — спросил Ефрем.

Стас почувствовал холод металла на своем затылке, услышал, как щелкнул взводимый курок.

— Я все понял, — прохрипел он.

— Вот и хорошо.

Ефрем поднялся и, глядя сквозь Стаса, направился к выходу. Маленький, невзрачный. Стас мог срубить его одной левой. Но тогда ему точно каюк.

Ефрем и два его быка ушли. Стас закрыл за ними дверь, вернулся в гостиную. И вдруг содрогнулись стены. Как будто бомба в комнате разорвалась. От неожиданности Стас подскочил.

Взрыва никакого не было. Это включился на полную мощь музыкальный центр с ядерными колонками. Аппаратура уже была запущена. В ней крутился лазерный диск с записью взрыва. Сюрприз от Ефрема.

Спарринга сегодня не было, но Никита и без него смог довести себя до крайности. Он шел домой, а в голове у него гудело, как в колоколе, по которому били палкой. Это он с грушей перестарался, колотил ее, пока руки не отбил по самый мозг. Тренировка закончилась, а кровь все еще пульсирует, эхом отдается в ушах. Ничего, до дома рукой подать, пять минут, и он уже на месте.

На машине быстрей, но «девятка» показала характер, отказалась заводиться. Надо смотреть, что там. Но это завтра. А сегодня Никита будет отдыхать, придет домой, погрузится в горячую воду, отмокнет и окончательно придет в норму. А Даша тем временем накроет на стол. Готовит она вкусно, от виски не откажется и ему выпить не запретит. Сегодня у них будет такой вечер, что и ночной клуб не понадобится.

Даша в таких делах большая затейница. Она и парик себе из секс-шопа заказала, и халат медсестры. На все готова, лишь бы Никита не скучал. А ему, в общем-то, уже и не нужно ничего такого. Не сексом единым жив человек. Ощущение счастья возникнуть может и от того, что милая рядом. Не любимая, но все-таки…

Даша действительно готова была исполнить любой каприз. Она и ванну Никите приготовила, и ужин подала. А вот до постели дело не дошло. Никита уже пропустил пару холодных стопок под горячий стейк, когда в дверь кто-то позвонил.

За порогом стоял Стас, за спиной у него громоздился Трэш. Глядя на них, Никита вдруг понял, что спокойная жизнь для него закончилась.

— Даша у тебя? — надвигаясь на него, спросил Стас.

Встревоженный он, взъерошенный, не брился давно, рубашка несвежая. Да и у Трэша вид такой, как будто черти на нем всю Москву объехали.

— У меня.

— Стас! — Даша порхнула к брату, поцеловала его в щеку.

— А меня? — спросил Трэш, закрывая за собой дверь.

Даша поморщилась, сплюнула и спросила:

— Стас, ты сколько лет не умывался?

— Зато я умывался, — заявил Трэш и осклабился.

— Молчи! — Даша скривилась. — А то меня сейчас стошнит.

— Давай собирайся, мы уезжаем, — сказал Стас.

— Куда мы уезжаем? — спросила она.