Огонь любви - Барбара Картленд

– Надеюсь, вы хорошо спали? – раздался рядом с Кариной низкий голос.

От неожиданности девушка вздрогнула: погруженная в свои мысли, она не заметила, как рядом с ней появился лорд Линч.

Верхом на прекрасном черном жеребце, лорд Линч был просто великолепен. Когда он приподнял шляпу, Карина увидела, что его темные волосы имеют каштановый оттенок. Вчера вечером она этого не заметила.

Вынужденная отдать должное приятной наружности лорда Линча, Карина от этого почувствовала к нему крайнюю неприязнь.

– Благодарю вас. Дипа и я спали хорошо.

– Хорошо ли о вас заботятся? Вы обращаетесь к миссис Барнстейпл, если вам что-нибудь нужно?

– Миссис Барнстейпл очень добра.

Лорд Линч посмотрел куда-то в сторону от Карины и Дипы, который по-прежнему пытался подманивать уток и сам же их отпугивал своими прыжками и непрерывной болтовней.

Карина наблюдала за лордом Линчем, неосознанно надеясь заметить, как смягчится и подобреет его лицо. Но ничего подобного не случилось: когда он заговорил, голос его был резок.

– Полагаю, перед ленчем матушка захочет встретиться с вами. Раньше двенадцати часов она никого не принимает.

– Спасибо, что сказали мне об этом, – поблагодарила Карина. – Я возьму с собой Дипу.

Лорд Линч сжал губы, и она внезапно почувствовала гнев: так очевидна была его неприязнь к собственному ребенку, желание опекать и защищать которого было бы так естественно.

– Надеюсь, вы простите меня, лорд Линч, – начала Карина, – но может быть, вы не расслышали меня вчера? Я сказала вам, что леди Линч умирает.

– Я хорошо слышал вас, – ответил лорд Линч.

Голос его звучал так непреклонно, что присутствие духа почти покинуло Карину. Она буквально заставила себя продолжить:

– Женщина, которая ухаживает за леди Линч, надеется, что вы навестите больную. Если бедняжка скончается, о ее похоронах позаботиться некому.

Еще не кончив говорить, Карина поняла, что позволила себе слишком много.

Глаза лорда Линча заблестели словно голубая сталь.

– Я думаю, мисс Уорнер, дела леди Линч и мои собственные вас ни в коей мере не касаются! – произнес он таким тоном, что Карина просто окаменела. Кровь бросилась ей в лицо. Не сказав ни слова, она развернулась и пошла к Дипе.

Да, она знала, что виновата, но знала также и то, что просто обязана была позаботиться об умирающей женщине – матери его ребенка, о той, которую он когда-то любил, а теперь только ненавидел.

Это несправедливо, несправедливо, несправедливо, думала Карина, что за все должна расплачиваться женщина. Он подарил ей ребенка и быстро умыл руки. А теперь делал вид, что все связанное с некогда любимой женщиной ему совершенно безразлично, и воспоминания о ней не вызывают ничего, кроме раздражения.

Карина попыталась представить себе их роман – мгновения красоты и страсти, когда кроме любви для них ничего в мире не существовало. Однако вообразить лорда Линча охваченным сильным чувством было нелегко. Были в нем такая холодность и чопорность, что Карине стало странно, как это вчера вечером она посмела бросить ему вызов.

Правда, тогда он был не совсем трезв, и его нетвердая походка и даже необузданный смех делали его более человечным и доступным. Однако сейчас, судя по произведенному на лорда Линча впечатлению, она с таким же успехом могла бы говорить с каменной статуей. "Ненавижу, – подумала девушка. – Ненавижу этого жестокого и бессердечного человека".

Ей показалось удивительным, что он мог дать жизнь такому нежному и ранимому существу, как маленький Дипа.

Карина наклонилась к мальчику. Его маленькие ручки обвили шею девушки.

– Красивые птички, – закричал он. – Красивые птички хотеть еще хлеба.

– Мы принесем им хлеба завтра, – пообещала Карина. – Давай немного погуляем и посмотрим, что здесь еще есть.

Предложение Карины привело Дипу в полный восторг.

– Посмотрим еще птички, еще собачки, еще лошадки, – согласился он и, повернувшись, заметил лорда Линча, который почему-то не уехал.

– Лошадь, лошадь! – закричал мальчик и, раскинув руки, побежал по лужайке туда, где были лошадь и всадник.

Когда ребенок уже приближался к ним, Карина увидела, что чем-то напуганное животное взвилось на дыбы. Ее охватил ужас: мгновение, и копыта с сокрушительной силой обрушатся на голову мальчика.

– Дипа, Дипа! – закричала она и побежала так быстро, как давно уже не бегала. Только совсем рядом с лошадью ей чудом удалось догнать ребенка, совершенно не подозревавшего об опасности и продолжавшего кричать во всю силу легких:

"Лошадь! Лошадь!"

Карина подхватила мальчика на руки, а лорд Линч осадил вздыбленную лошадь.

– Ради бога, осторожнее, Дипа! И не кричи, ты пугаешь животное, – взмолилась она, с трудом переводя дыхание.

Лорд Линч отъехал от них на безопасное расстояние и остановил лошадь. Карина подняла на него глаза. Щеки ее пылали, золотистые волосы локонами упали на белоснежный лоб.

– Простите, – сказала она, – но, боюсь, Дипа не привык к животным.

– Вы должны лучше смотреть за ним, – упрекнул ее лорд Линч. – Приучайте его избегать опасностей.

Небрежно поднеся руку к полям шляпы, он попрощался и, пришпоривая лошадь, поскакал по лужайкам вглубь парка. Карина смотрела ему вслед. Лошадь перешла на галоп, и девушка подумала, что всадник и конь составляют единое целое. С неохотой ей пришлось признать, что у лорда Линча великолепная посадка.

– Лошадь, Дипа ездить на лошади, – просил Дипа.

– В следующий раз, не сегодня, – ответила Карина, опуская его на землю.

Встреча с хозяином привела ее в угнетенное состояние, но одновременно и взволновала. Пока не появился лорд Линч, она чувствовала себя вполне счастливой, а теперь ей казалось, что он заставил солнце скрыться, и замок снова погрузился в состояние мрачного величия, которое так подавляюще подействовало на нее прошлой ночью.

Карина взяла Дипу за руку и быстрым шагом повела его подальше от этих лужаек, туда, где за замком был разбит французский парк.

Розарии и цветники сменялись водоемами, и все это было необыкновенно живописно: пышно цвели георгины, пурпурные и розовато-лиловые астры ярко выделялись на фоне темного тисового забора и красных кирпичных стен.

В любое другое время подобное великолепие вызвало бы у Карины восторг, но сейчас ей было не до этого: ее тревожила, хотя она едва признавалась себе в этом, позиция лорда Линча и не давала покоя мысль, правильно ли она поступила, высказав все, что думала.

"Мне не следует забывать, что я всего лишь гувернантка", подумала девушка и вспомнила известных ей представительниц этой профессии. Безропотные женщины средних лет спускались к завтраку вместе со своими подопечными, но говорили только тогда, когда к ним обращались, сидели, опустив головы и поджав губы, а присутствующие за столом попросту игнорировали их существование. Вспоминая сейчас этих женщин, Карина пожалела их, представив, какую одинокую и безрадостную жизнь они вели. Даже в дурном сне ей не могло присниться, что когда-нибудь станет одной из них.