Дочь старого друга - Натали Вокс

— Говоришь… говоришь, Стоун? — послышался пьяный голос.

Легри, сощурив глаза, оглядел темноволосого молодого человека, привалившегося к стойке.

— Да. Стоун. Ты знаешь его?

— Знаю, — кивнул молодой человек, сильно пьяный. — Он у-увел мою бабу прямо у меня из-под н-носа.

— Ты знаешь, где он теперь? — спросил Том.

— У-уехал! Ч-через горы… с моей бывшей невестой!

Бармен попытался образумить пьяного:

— Помолчи, Дадли! Не беспокой клиентов, не то выпровожу тебя отсюда.

— З-заткнись! — огрызнулся Дадли.

— Так куда они поехали? — продолжал расспрашивать Том.

— Кто? — пьяно выдохнул Дадли, успевший забыть, о чем шла речь.

— Стоун. Тот, кто украл твою невесту, — подсказал Легри. — Куда он направился?

Дадли Форбз икнул и невнятно пробормотал:

— В Юту… Логан, Юта. Она х-хочет стать учительницей!

Том Легри подскочил от восторга. Итак, Стоун сопровождает женщину через горы, подумал он, потирая руки. Ничто не может служить большей помехой в пути, чем особа женского пола.

— Когда они уехали? — спросил он.

Форбз замотал головой.

— Зачем она б-бросила меня? Она д-должна была стать моей!

Легри потерял терпение. Он схватил Дадли за загривок и ткнул носом в стойку.

— Когда они уехали? — крикнул он.

— По-позавчера, — промычал Дадли.

Том отпустил Дадли, и тот стукнулся головой о стойку.

Бандит вышел из салуна и присоединился к двум братьям, поджидавшим его на улице.

— Ты нашел его, Том? — спросил один из братьев.

— Два дня назад он направился в Юту.

— Проклятье! Два дня! Черт побери, чего же ты улыбаешься?

— С ним женщина! И везет он ее не просто в Юту, а в Логан, — радостно заявил Том.

Глаза Эда Легри загорелись.

— Логан? Не там ли?..

— Именно там. Все, что нам нужно сделать, — послать телеграмму двоюродному братцу, что у него будут гости, — рассмеялся Том. — Это не сложнее, чем заманить пьяницу в салун.

Вирджиния смотрела на догорающий костер. Она чувствовала себя совершенно разбитой и подавленной.

— Отдохните немного, мисс Холден, — предложил Стоун.

— Я никак не могу заснуть, — пожаловалась она.

— Вы выглядите уставшей, — сказал Митч, продолжая начищать песком их миски. Он видел, что девушка вздрагивает от страха. — Расскажите о себе, — попросил он, надеясь успокоить ее.

— Моя мать умерла, когда мне было пять лет. Отец ушел в отставку вскоре после этого. Вот и все, что я могу рассказать о себе.

Митч протянул ноги к огню.

— Тогда расскажите, как вы жили до сих пор.

— Я выросла в нашем городке, любила ловить рыбу в реке, лазать по деревьям, исходила почти все леса вокруг…

— И вы считаете, что это нормальные занятия для девушки?

— А разве нет? — удивилась она.

— Молодые леди, которых я до сих пор знал, не занимались рыбалкой, не лазали по деревьям и не шлялись по лесам…

Вирджиния нервно вертела в руках край одеяла.

— Наверное, вам не нравится, как я воспитана.

— Нет, нет, вовсе нет, — возразил Митч.

Вирджиния заметила нежность в его глазах. Она успокаивалась, уже оттого что этот сильный, надежный человек лежал в нескольких футах от нее у костра.

— Знакомые вам леди, скорее всего, не носят брюк? — поинтересовалась Вирджиния.

— Наверное, у них не такие стройные ноги, как у вас, — улыбнулся Митч.

— Но я уверена, что настоящие леди предпочитают шелковые платья с кружевами, не могут обойтись без корсетов и нижних юбок и спасаются от солнца под зонтиками.

— Думаю, все это для того, чтобы с помощью корсетов скрыть природные недостатки, — усмехнулся Стоун, прислушиваясь к звонкому смеху Вирджинии. — Не смейтесь, мисс Холден, я слышал, что один мужчина недавно умер, пытаясь примерить женский корсет.

— Должна признаться, что никогда не носила корсетов, — сокрушенно вздохнула Вирджиния.

Стоун окинул ее оценивающим взглядом, и ей вдруг стало жарко.

— Вам с вашей фигурой корсеты совершенно ни к чему. — От неожиданного комплимента щеки Вирджинии покрылись стыдливым румянцем. А Митч тут же заметил: — Вы могли бы осветить целый город таким ярким румянцем. И у вас такая нежная шелковистая кожа!

— Вы не должны так говорить, — смутившись, попросила она.

— Вас это смущает? — угадал Митч.

— Просто это не совсем прилично, — уклончиво ответила Вирджиния.

Митч придвинулся к ней.

— Вы считаете, что говорить комплименты красивым девушкам неприлично? Это что-то новое для меня, — удивился он.

— Это был не комплимент, а всего лишь притворство. Вы не имеете представления, действительно ли моя кожа…

— …Такая шелковистая? — закончил за нее Митч.

Он насмехался над ней, и это приводило ее в бешенство. Вирджиния напряглась, сжала губы и уставилась на огонь.

— Вы забыли, мисс Холден, наш поцелуй три ночи назад. Я вспоминаю, как коснулся вас…

— Вы обещали… — пролепетала Вирджиния, все больше волнуясь, оттого что он был слишком близко.

— Я обещал, что не воспользуюсь благоприятной возможностью. Но ведь мы всего лишь беседуем. Я даже не коснулся вас.

Ох, она догадывалась, куда он клонит. Привстав, она быстро закуталась в одеяла.

— Я очень устала, мистер Стоун. — И она вынудила себя зевнуть. — Давайте продолжим беседу утром.

Ей показалось, что Митч тихо хихикнул, устраиваясь на своем матрасе. Но вскоре она слышала только треск сучьев в костре, стрекотание сверчков и глухие удары собственного сердца.

Послеполуденное солнце светило Вирджинии прямо в глаза. Оно стояло уже так низко, что поля шляпы не защищали девушку от слишком яркого света.

Она, прищурившись, осматривалась, в надежде найти хоть какие-нибудь признаки водоема. Тщетно. Утром Митч обещал ей, что сегодня она сможет по-настоящему искупаться, а не просто обтереться влажным полотенцем. Они должны были добраться до реки еще до наступления сумерек.

Всадники двигались по плоскогорью. Дни становились жарче, а ночи — холоднее.

Вирджиния все больше восхищалась Митчем Стоуном. Он так уверенно сидел в седле, был таким храбрым и решительным. С каждым днем росло ее доверие к нему.