Присяжный - Эли Бертэ

Слезы навернулись на глаза девушки.

– Если Пальмира, – продолжал де ла Сутьер, – хочет иметь подругу, я найду ей другую. Есть много бедных девушек, скромных и хорошо воспитанных, которые охотно пойдут в компаньонки. Что же касается Мерье, то у меня есть основательная причина поступить с ней так, как я поступаю, и, если бы вам, любезный Арман, была известна эта причина, вы одобрили бы мое решение. Итак, я прошу более не говорить об этом.

Коннозаводчик быстро пошел вперед, чтобы пресечь дальнейшие разговоры. Девушка пролила несколько слез, но, осознав, что не в состоянии преодолеть упорство отца, хранила молчание. Оставив позади дорогу, ведущую в Салиньяк, они шли по тропинке между крутых скал, тянувшихся вдоль берега реки. Местность была пустынной. На скалах росли папоротник и мох. Их темная зелень придавала мрачный оттенок реке, в которой они отражались. Сначала тропинка пролегала между двух высоких скал, а затем упиралась в реку, через которую и предстояло перейти нашей компании.

Вода была так чиста и прозрачна, что хорошо просматривались мелкий песок и пестрые камешки, выстилавшие русло реки. Для облегчения переправы неизвестная, но заботливая рука набросала на некотором расстоянии один от другого большие плоские камни. Благодаря им было легко перейти через реку, даже не замочив ног. Однако Пальмира остановилась с нерешительным видом, Арману тоже пришлось замедлить шаг. Несмотря на свои громоздкие ботфорты, де ла Сутьер уже прошел половину реки. Оглянувшись, он увидел две фигуры, неподвижно стоящие на берегу.

– О чем ты думаешь, Пальмира? – спросил он с нетерпением. – Что за жеманство?

Арман поспешил на выручку робкой молодой девушке.

– Река неглубокая, но быстрая, а вы, должно быть, склонны к головокружению, – обратился он к Пальмире. – Не угодно ли вам взять меня за руку?

Между тем Пальмира успела преодолеть свою нерешительность.

– Благодарю, – ответила она с улыбкой.

Слегка приподняв платье, она стала перепрыгивать с камня на камень и очутилась на другом берегу почти в одно время с отцом. Робертен не замедлил к ним присоединиться и шутя поздравил Пальмиру с отважным подвигом. Этот незначительный случай положил конец неловкости, разговор оживился, и даже де ла Сутьер принял в нем участие.

Вскоре дошли до прекрасно возделанной равнины. Склон холма был покрыт пожелтевшим виноградником, за которым расстилались обширные поля гречихи. Несколько каштанов с густыми круглыми кронами живописно дополняли пейзаж. Видневшиеся вдали луга были зелены, как в мае, несмотря на то что осень уже вовсю вступила в свои права. Яркий солнечный свет, слегка подернутый прозрачным туманом, освещал эту красивую картину. Ни одного работника не было видно на полях, ни одного прохожего на дорогах – все жители окрестных селений, от мала до велика, с утра отправились на ярмарку в Салиньяк.

Дорожка вела к лугам, и де ла Сутьер сказал дочери:

– Твоя тонкая обувь, друг мой, пострадает здесь от сырости, так же как и лакированные сапоги Армана. Возьмите левее, через луг старика Нико, там вы пройдете по сухой дороге. А я дойду до каштановой рощи – посмотреть, сложили ли мои работники дрова, которые я велел нарубить. Через пять минут я вас догоню.

Молодые люди подошли к лугу, где в тени деревьев паслось несколько коров. Миролюбивые животные смотрели, не трогаясь с места, на вторжение в их пределы, но вдруг за кустами бузины раздалось грозное мычание и одновременно стук тяжелых копыт об землю. Пальмира и Робертен с испугом оглянулись: огромный бык стоял в нескольких метрах от них. Надо сказать, что в тот день на шее у девушки была широкая бархатная лента – вероятно, ее яркий цвет был неприятен сердитому животному. Арман, выросший в деревне, тотчас оценил опасность.

– Сорвите скорее вашу красную ленту и встаньте позади меня, – быстро проговорил он.

Пальмира так растерялась, что не расслышала, а может быть, и не поняла совета. С криком ужаса она побежала прочь. Это еще сильнее разъярило быка. Он снова замычал и бросился вслед за девушкой. Арман вновь крикнул Пальмире:

– Бросьте ему вашу ленту!.. бросьте ленту!

Бедняжка наконец поняла, что от нее требуется. Она сорвала красный бант и хотела отбросить его как можно дальше, но второпях споткнулась о камень и упала. Яростно мыча, бык приближался к ней огромными скачками. Еще минута – и несчастная распростертая на земле девушка оказалась бы под ногами рассвирепевшего животного, но Арман кинулся ей на помощь. В руках у него была трость с бронзовым набалдашником. Размахнувшись, он нанес ею такой меткий и сильный удар по морде разъяренного животного, что трость треснула. Бык, забыв о Пальмире, остановился перед смелым противником и устремил на него взгляд красных от бешенства глаз. Затем замычал и, низко опустив голову, кинулся на Робертена, нацелив на него острые рога. Отскочив в сторону, Арман уклонился от смертоносного оружия, и бронзовый набалдашник во второй раз опустился на могучее животное.

Это новое нападение довело ярость быка до предела. Бешеными скачками он силился настигнуть Армана, однако ловкому смельчаку удавалось избежать нападения. Но вот счастье неожиданно изменило ему. Бык резко повернулся и бросился на Робертена с удвоенной яростью. Арман нагнулся, чтобы избежать смертоносных рогов, как вдруг сильный удар приподнял его от земли и отбросил шагов на десять.

Арману не удалось бы избежать смерти под копытами разъяренного животного, но, к счастью, на месте боя появилось новое действующее лицо. Это был де ла Сутьер, который прибежал на крик дочери. Не колеблясь ни минуты, он пошел на быка. Громко крича, он огорошил дикое животное целым градом ударов своего хлыста. Охваченный паническим страхом, бык устремился к изгороди, перескочил через нее тяжелым прыжком и побежал в соседний лесок скрыть свое поражение.

– Пальмира, дитя мое, ты не ранена? – спросил отец с испугом.

– Нет-нет, отец, слава богу, – и она поцеловала его, – но бедный Робертен… Он бросился на быка, чтобы спасти меня. Боже мой! Уж не ценой ли собственной жизни он спас меня? Посмотрите, он лежит без движения!

Действительно, Робертен неподвижно лежал на траве. Став на колени, де ла Сутьер осторожно осмотрел раненого, Пальмира с замиранием сердца ожидала приговора.

– Я не нахожу никаких ран, – сказал наконец де ла Сутьер, – он, вероятно, потерял сознание от удара. Пригоршня воды приведет его в чувство.

– Но где ее найти?

– Вода должна быть вон в том домике. Нет, постой, я лучше схожу сам, ты еще не совсем пришла в себя. Присмотри за бедным юношей, я вернусь в один миг.

Зачерпнув деревянным ковшом воды, он поспешно вернулся. Арман понемногу приходил в чувство. Пальмира, склонившись над ним, поддерживала голову и ободряла юношу ласковыми словами.

– Отец, месье Робертен говорит, что он не ранен. Слава богу! Вы принесли воды?

Робертен выпил несколько глотков, ему смочили виски и лоб. Это простое средство окончательно привело смельчака в чувство.