📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыРайская птичка - Трейси Гузман

Райская птичка - Трейси Гузман

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 91
Перейти на страницу:

– Надеюсь, ты это несерьезно.

Стивен отвернулся. Ему стало невыносимо думать об этой ситуации и своей роли в ней.

– Нет, – сказал он, – вполне серьезно.

Стивен плеснул виски в то, что осталось от его кофе, чихнул, потянулся за платком и смахнул разбросанные по столу бумаги. Судьба покарала его почти как библейских злодеев. Когда он еще был восходящей звездой в «Фойлс», его дни проходили в путешествиях по Европе за счет компании, и ах какие дни! Он посещал аукционные дома, частные собрания и музеи. Он любовался творениями старых мастеров и современных гигантов, занимался реставрационным проектом в пещере Ласко[9], скользил пальцами по обюссонским гобеленам, сошедшим со станков фламандских ткачей, осматривал мебель тонкой работы и даже робко озвучил свое мнение по поводу стоимости мейсенского фарфорового наперстка, украшенного гербом одного ирландского аристократа. Теперь, четыре года спустя он застрял в «Мерчисон и Данн», на самой нижней ступени лестницы, и все его занятия сводились к составлению экспертных оценок. А тем временем кредитные проценты на банковских карточках накапливались, арендная плата медленно, но уверенно повышалась, и его положение становилось все более шатким.

Его не случайно засунули сюда, на двадцать второй этаж. Саймон Хэпсенд, занимавший этот кабинет до него, отвечал за разработку сайта компании и освоение рынка судебных экспертных оценок, то есть за продвижение широкого спектра услуг: от экспертных заключений и оценок для страхования до определения стоимости имущества вступающих в брак, оформления банкротства, доверенностей и вступления в право собственности.

Однако Саймона внезапно уволили, после того как оперативная группа ФБР отследила, что с его компьютера производились попытки взломать системы нескольких крупных финансовых учреждений. Лишь благодаря тому, что цифровые улики оперативной группы тоже оказались взломанными и восстановлению не подлежали, Саймона миновал оранжевый комбинезон и новая прописка на острове Рикерс[10]. Вот так Стивен унаследовал кабинет и все, что осталось в нем от Саймона: списки с паролями и именами пользователя, спрятанные в зазоре между планками выдвижного ящика, электронные письма от неизвестного отправителя, который требовал, чтобы Стивен удалил файлы, таинственным образом появляющиеся у него в компьютере, и желтовато-зеленая растянутая футболка с изображением змеи и черной надписью «Питон» – источник мерзкого запаха, который, к огромному облегчению Стивена, в конце концов обнаружили за картотечным шкафом.

Стивен гипнотизировал стену, гадая, сколько еще сможет протянуть на лапше быстрого приготовления и пиве. Его уверенность в собственном таланте таяла с той же скоростью, что и счет в банке. Он всмотрелся в свое лицо, отраженное нержавеющей сталью кофейной кружки. Старость вряд ли будет к нему милосердной. Его черные волосы уже припорошило сединой у висков. Хотя оба его родителя были ниже среднего роста, он вырос высоким – сто девяносто два сантиметра, но картину портил дряблый живот, ибо спортзал стал одним из первых удовольствий, от которых ему пришлось отказаться. Глаза были красными от недостатка сна и переизбытка бурбона, кожа приобрела сероватый оттенок засаленного посудного полотенца.

А еще удручало сознание того, что его держат в этой конторе главным образом благодаря репутации отца.

Дилан Джеймсон почти всю свою жизнь владел небольшой галереей в Сохо. Стивен провел детство, бегая по этим волшебно освещенным залам, прячась за огромными холстами; его игрушками были зажимные скобы, монтажные уголки и выставочные каталоги, из которых он строил башни. Он узнал, что такое перспектива, сидя на плечах у Дилана. Отец то приближался к картинам, то отдалялся от них, обучая Стивена математическому словарю: точки схождения и линии горизонта, градусы, оси и криволинейные варианты. Он водил кончиками пальцев по тем частям холста, где краска лежала ровным слоем, потом по каналам, где сильные мазки рассекали тяжелое масло, пуская его волной то в одну сторону, то в другую. Он смотрел в увеличительное стекло, а отец экзаменовал: лессировка или растирка? Алла прима или подмалевок? Сырым по сырому или жирным по тощему?

Но принять предложение отца и остаться работать в галерее – неважно, на какой должности – было бы ошибкой. В просторных залах поселилась тень разочарования, а жизнерадостный характер управляющего лишний раз напоминал Стивену о собственной ущербности. Нет, Стивен дождался начала лета, собрал все свои скудные сбережения и с позором бежал в Европу. Он слонялся по Старому Свету как бедный родственник, останавливался в дешевых гостиницах и пансионах, после завтрака прятал в рюкзак оставшиеся черствые булки и сосиски, чтобы было чем пообедать, пил низкопробное вино, от которого болела голова, и курил сигареты, от которых желтели кончики пальцев. И повсюду представлял рядом с собой Хлою. Ее ногти, давившие ему в ладонь, когда она хотела, чтобы он перестал болтать и поцеловал ее. Нетерпеливый стук ее каблучков, когда он изучал в галерее Боргезе тициановскую «Любовь земную и Любовь небесную». Разочарование, мелькавшее у нее во взгляде, когда она допивала последнюю каплю пино в летнем кафе. И выражение, которое он изредка ловил на ее лице, прежде чем она успевала заменить его чем-то более приятным, – расчетливая жестокость, от которой у него кровь стыла в жилах.

В Риме Стивен не удосужился ответить на звонок матери. Он увидел ее номер на экране и решил, что она снова начнет упрашивать его вернуться. Он выключил телефон. Четыре месяца в Европе, а сколько еще оставалось незализанных ран! Несколько дней спустя он включил телефон и увидел море накопившихся сообщений. Стояла поздняя осень, все уже выглядело мрачным и голым, когда Стивен полетел домой на похороны отца. И вот он снова в Нью-Йорке, еще более несчастный, чем до отъезда. Только пара отцовских запонок осталась ему в напоминание о том, что он когда-то был сыном Дилана Джеймсона.

Знания в отце сочетались с душой поэта, с глубоким пониманием красоты во всех ее проявлениях. Дилан умел разгадать замысел мастера и искренне желал художнику успеха, благодаря чему у него всегда были толпы почитателей – молодые творцы, работы которых еще не получили признания; мастера с именем, приходившие в себя после неудачной выставки или нападок критиков; аукционисты, знавшие, что Джеймсон вхож во многие двери; оценщики, которым дорог был взгляд со стороны.

Стивена же, напротив, интересовала только методология. Его не волновало, что побуждает человека творить. А вот техники, используемые в творчестве, и мысль о том, что мастерству можно научиться и научить других, вызывали в нем живейшее любопытство. Как отличить учителя от прилежного ученика, правду ото лжи? Определить происхождение работы – важнейший и зачастую трудноосуществимый шаг на пути к установлению подлинности. На случай, если выявить происхождение с абсолютной точностью не получалось, имелись другие пути, и вот тогда-то во всем блеске раскрывался талант Стивена. Он обладал обширными познаниями искусствоведа и рвением специалиста, жаждущего доказать недоказуемое.

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 91
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?