Что сделала моя лучшая подруга - Люси Доусон

— Довольно мудро для семнадцатилетней девчонки, тебе не кажется? — спросила я.

Если бы я в семнадцать лет явилась домой с татуировкой, родители сошли бы с ума… Скорее такой фортель могла бы выкинуть Френ.

Гретхен сдвинула брови, но тут же улыбнулась.

— Да не так уж мудро. Я была на редкость бестолковая. — Она снова откинула голову назад, нахмурилась и устремила куда-то сосредоточенный взгляд. — Бог мой! Ты только посмотри!

Я услышала шелест и шарканье, оглянулась и увидела мужчину невысокого роста, в очках, в длинном оранжевом одеянии. Опустив голову, он спокойно шел по выгнутому дугой деревянному мостику у нас над головой. За ним следовали десятеро точно так же одетых безмятежно тихих мужчин. Это был далай-лама со своей свитой.

— Ага! — восторженно воскликнула Гретхен. — Так и есть! Он здесь! Я услышала, как кто-то из администраторов обмолвился, что он здесь остановился, но подумала, что это брех… в смысле, вранье, — проговорила она зачарованно. — Посмотри! Он в «Хаш паппиз»[17]! — воскликнула она. — Вот это да!

Мы, как околдованные, проводили взглядом процессию, возвращающуюся в свои номера. В конце концов они скрылись из виду.

— У меня тост, — объявила Гретхен. — За хорошие времена и необыкновенные мгновения. — Она в который раз подняла бокал. — И чтобы их было побольше.

— Она оказалась такой милой, — восторженно рассказывала я Тому. — Вчера ночью, после того как я тебе позвонила, мы все пошли к ней в номер и еще немного выпили. Ну и стилистка — стерва жуткая, надо сказать, — вдруг набросилась на бедняжку гримершу, ни с того ни с сего, а Гретхен за девушку заступилась.

— Какая душевная история, — сухо отозвался Том. — Знаменитость заботится о маленьких людях. Практически рождественская сказка.

Я зыркнула на него.

— Ой, ладно, Эл, — рассмеялся он. — На самом деле стилистка ведь вовсе не хотела выругать эту бедную гримершу. Помимо всего прочего, очень легко заступиться за человека, который ниже тебя рангом.

Я швырнула сумку на пол и плюхнулась на диван.

— Иногда ты жутко циничен. Я только хотела сказать, что ошибалась насчет Гретхен, вот и все. Она оказалась необыкновенно дружелюбной и на редкость профессиональной. В Америке она произведет фурор, и при этом она очень милый человек. И мне очень стыдно, что я так плохо о ней говорила, не будучи с ней знакома.

— Ну хорошо, — сказал Том, бросив на стол ключи от машины. Он сел рядом со мной и искоса посмотрел на меня. — Серьезно, это просто великолепно, что ты там хорошо провела время.

— Спасибо, что встретил меня. — Я потянулась к нему и чмокнула в щеку.

— Пожалуйста, — улыбнулся он и поцеловал меня в ответ. — Хочешь чая? — спросил он. Похоже, наши извинения за все случившееся прошлой ночью были высказаны окончательно. — Я думал, что ты прилетишь выжатая как лимон, а ты вроде полна сил.

Он похлопал меня по коленке и пошел включать чайник.

— Усталость пропала часа три назад, — сказала я. — Чая не хочу, спасибо.

— Между прочим, Вик звонила тебе вчера вечером.

— Отлично! — сказала я поспешно. — Я ей позвоню чуть попозже — она будет в восторге от истории с далай-ламой. Я тебе уже рассказала про это?

— Кажется, упомянула, — кивнул Том, бросив на меня удивленный взгляд. — О, и еще твоя мама звонила.

— Что? Почему? Я же и ей, и папе сказала, что улетаю. Черт возьми, никогда они меня не слушают.

— Она хочет, чтобы ты поговорила с Филом и сказала ему, как важно усердно заниматься, когда заканчиваешь университет. По всей видимости, он действительно не слишком старательно готовится к итоговым экзаменам. Я твоей маме сказал, чтобы она позвонила тебе на мобильный, но она ответила, что это будет слишком дорого, и попросила тебя позвонить ей, когда ты вернешься. А сейчас я попробую рискнуть. Давай поговорим насчет наших квартирных дел, только не нападай на меня. — Он примирительно поднял руки. — Мне нужно только сказать тебе, что наш жилец переезжает в пятницу и его зовут Пауло. То есть мне кажется, так его зовут. Когда мы говорили по телефону, у нас возникли языковые проблемы.

— Может быть, я сумею поучить его английскому, а он меня — испанскому, — обрадовалась я. — Всегда хотела освоить этот язык.

Том вздернул брови.

— Сколько кофе ты выпила в самолете?

— Кофе ни при чем. Просто я счастлива, — сказала я.

Неужели ему так трудно было в это поверить? Мне стало немного обидно из-за того, что он принимает мое приподнятое настроение за истерию, вызванную переутомлением или перебором кофеина.

— Лос-Анджелес меня омолодил! — воскликнула я. — Это ведь хорошо, или ты так не думаешь?

— Я думаю, — ответил Том. Подойдя, он поднял меня с дивана, крепко обнял и поцеловал в макушку. — Я думаю, что ты потрясающе выглядишь. И так приятно снова видеть, как ты улыбаешься. Что ж, ты продвинулась в работе, Вик летит в Париж, и все такое. Пора уже, чтобы в твоей жизни начало происходить что-то приятное. Поверь мне, Эл. — Он немного помедлил. — Впереди — хорошие времена.

— Надеюсь.

Я прижалась к его груди и зажмурилась.

— А я знаю, — сказал Том и начал слегка покачивать меня. — Тебе вправду понравилось твое путешествие в Америку? — спросил он после того, как мы с ним простояли молча несколько секунд, не выпуская друг друга из объятий.

— Да, очень, — отозвалась я. — Было просто здорово. А почему ты спрашиваешь?

— Просто так. — Он обнял меня крепче. — Просто так.

А вот Вик была слегка удивлена, когда чуть позже я позвонила ей и рассказала о своих приключениях в Лос-Анджелесе.

— А я думала, ты давно выбросила из головы всю эту гламурную чушь.

— Пыталась, — призналась я, сидя на диване, скрестив под собой ноги и прихлебывая чай. Меня немного знобило. Все-таки Англия — слишком холодная страна. Я с тоской вспомнила о теплом бассейне.

— Ну и как же вышло, что ты согласилась?

— Денежки, дорогуша, — пожав плечами, ответила я.

— Ага, греховная притягательность доллара, — пошутила Вик. — Что поделаешь. Так, стало быть, Лос-Анджелес был полон обмана, всяких чудиков и пыли в глаза?

— Ничего подобного, — ответила я. — Я чудесно провела время! Погода была великолепная — а тут я просто замерзаю, — и мы так нахохотались… спасибо Гретхен. Как на нее все таращились во время фотосессии, Вик, ты не поверишь. А ей хоть бы что. Господи, а на обратном пути, в самолете, я так мучилась похмельем…