Ужин с Медичи. О власти, страсти и бисквите - Юлия Евдокимова

— Все эти вещи (произведения искусства. — Прим. автора) доставили мне величайшее удовлетворение и удовольствие, потому что они не только предназначены для прославления Бога, но и останутся в память обо мне. В течение пятидесяти лет я ничего не делал, кроме как зарабатывал и тратил деньги; и стало ясно, что трата денег доставляет мне большее удовольствие, чем их зарабатывание, — скажет Козимо на склоне лет.

В 1464 году в возрасте семидесяти четырех лет Козимо де Медичи умер. В этот момент Фичино читал ему Платона:

— Нет человеческой души, которая выдержит искушение властью…

Как и завещал глава семьи, его похороны прошли очень просто, но хроники говорят, что вся Флоренция пришла к церкви Сан-Лоренцо, которую когда-то превратил в прекрасный храм Брунеллески.

По решению Синьории на его гробнице были высечены слова: «Pater Patrie» («Отец Отечества»).

Казалось, что славная история семьи завершена, никто не смог бы подняться до уровня великого Козимо де Медичи.

Новым главой дома Медичи после смерти отца становится его сын Пьеро, по прозвищу Il Gottoso, или Подагрик.

Пьеро принято считать серой и даже бесталанной личностью. Наверное, просто не могли существовать три ярчайшие личности подряд, и между Козимо и его внуком Лоренцо Пьеро де Медичи оказался незаметным.

А он прекрасно справлялся с обязанностями главы семьи.

Он отправился вместе с отцом в изгнание в 1433 году и был частым гостем при дворе правителей Феррары, близкой соседки Венеции, герцогов де Эсте.

В то время при дворе герцогов собирался весь цвет культуры того времени, в результате Пьеро прекрасно знал классические языки, разбирался в искусстве. После возвращения семьи во Флоренцию он занимался дипломатическими делами, неоднократно отправлялся с миссией в Рим, а также к новому герцогу Миланскому, бывшему кондотьеру Франческо Сфорца, когда-то тепло принятому в доме Медичи. Благодаря поездкам Пьеро расширялась сеть дипломатических союзов семьи.

Он был последним в семье Медичи, кто занимал должность гонфалоньера, временного главы правительства Флорентийской республики.

После смерти отца и не без поддержки супруги Пьеро доказал, что достоин своей семьи. При нем Медичи вышли из тени.

При Козимо все вопросы решались во дворце семьи, все послы иностранных государств наносили первый визит в дом Медичи, происходило это как бы по умолчанию, неофициально, и все делали вид, что ничего не происходит.

Но сейчас, когда главой дома стал Пьеро, золотая молодежь в лице его сыновей Лоренцо и Джулиано демонстративно подчеркивала свою власть.

А ситуация была непроста. Некоторые старые семьи снова предприняли попытку взять власть в свои руки, в Милане скончался главный союзник семьи — герцог Сфорца, а король Англии Эдуард IV решил не возвращать полученные у флорентийских банкиров кредиты, что подорвало финансовые дома республики.

И тут Пьеро показал себя достойным сыном своего отца. Он задействовал дипломатические связи, отправив 17-летнего «мажора» (как сказали бы мы в 90-е годы), сына Лоренцо, в Неаполь к королю Ферранте. Через пару недель Лоренцо вернулся с триумфом — он сумел стать другом жестокого неаполитанского короля, пообещавшего полную поддержку.

А Пьеро заболел. Той самой болезнью, которая сведет в могилу и его сына, подагрой, и сразу оживились недруги.

Имя в истории: Лукреция Торнабуони

Козимо устроил брак старшего сына Пьеро с представительницей известной флорентийской семьи, и о Лукреции Торнабуони стоит сказать несколько слов отдельно.

Красотой невеста Пьеро не отличалась, наградив своей внешностью и проблемами с носом старшего сына.

Она была близорука, страдала от проблем с обонянием, у нее было длинное лицо и вогнутый нос, напоминающий утиный клюв, но стоило пообщаться с ней пару минут, и это переставали замечать.

Лукреция Торнабуони обладала уникальной харизмой, которую тоже передала своему старшему сыну, кроме того, она получила уникальное образование: свободно говорила по-латыни и по-гречески, отличалась изысканными манерами, превосходно танцевала и интеллектом могла затмить многих известных людей своего времени.

Она привела в дом художника Боттичелли, она участвовала в заседаниях Платоновской академии и старалась передать все лучшее, что знала сама, своим детям. Лукреция писала стихи, в основном на религиозные темы, но оставила свой след в итальянской поэзии, создав как минимум пять неплохих поэм.

Весенние холмы Тосканы прекрасны. Изумрудные переливы переходят в бледно-зеленый, а потом сгущаются в темно-малахитовые цвета. Кажется, что они покрыты шелком и бархатом, игра особенного тосканского света, тени легких туманов создают нереальные сочетания цвета. Маленькие городки и крепости среди холмов окружены виноградниками, оливковыми рощами, полями, где работают contadini — крестьяне.

Карета с Пьеро де Медичи медленно пробиралась по вьющимся дорогам с высокими кипарисами по краям, вот уже вдалеке показались родной купол Дуомо и крыши Флоренции. Его сопровождали сыновья, впереди ехал Лоренцо.

Золотой мальчик, с которого в минуту опасности спала вся спесь, внимательно вглядывался в дорогу: возвращение во Флоренцию было тревожным, со всех сторон приходили слухи о заговоре, о нанятых наемных убийцах. Увидев работающих в поле крестьян, он поскакал вперед, чтобы поговорить с «контадини», которые всегда лояльно относились к семье. Те шепнули, что за ближайшей рощей поджидает засада.

Тетива арбалета была натянута, и убийца ждал приближения кареты с главой дома Медичи. Но когда запряженная лошадьми повозка приблизилась, оказалось, что она пуста. Лоренцо, усадив полуживого отца впереди себя на коня, поскакал другой дорогой.

Услышав о возвращении Пьеро во Флоренцию, враги растерялись, удачно отпала и надвигавшаяся военная угроза, и восстания простого народа против Медичи, к чему подстрекали заговорщики, не случилось.

Сработала система покровительства, разработанная Козимо. Пришла пора дернуть за нужные нити, и вот уже под звон колоколов молодой Лоренцо на коне въехал на площадь Синьории, окруженный многочисленными сторонниками.