Бессердечный - Джейд Вест

этого. Не хотелось ее боли. Не хотелось ничего, кроме блондинистой сучки в другой части комнаты.

Выброс адреналина от этого осознания возбудил меня.

Смущение на лице розоволосой, когда я оставил ее стоять там, возбуждало меня еще больше.

Я ухмыльнулся, вернул ей деньги за мою бутылку и отошел.

— Забудь об этом и наслаждайся выступлением, милая, — сказал я.

Она шагнула ко мне, ее щеки ярко вспыхнули, когда та услышала мой смех. Девчонка была недостаточно хороша, и знала это. Не для меня.

Смущение и стыд на ее лице заставили меня хотеть ее еще больше. Но этого недостаточно.

Толпа рванула вперед, когда зазвучала еще одна песня, и оттеснила меня из поля ее зрения. Не теряя времени, я ускользнул, лавируя между телами.

Ближе.

Ближе.

Ближе к сучке-искусительнице с каждым вздохом и каждым шагом.

Мой член разбух в штанах, и это было не из-за неуклюжей сучки, которую я только что оставил позади. Это было для женщины передо мной — прекрасной девственной шлюхи, которая еще не знала, что та — шлюха.

Она покачивалась на ногах, высоко подняв кружку с пивом, и дурак рядом с ней покачивался, наклоняя голову в такт.

Я мог бы подойти к ней сзади и перерезать горло, не говоря ни слова. Мог бы ускользнуть прежде, чем люди даже узнают, что произошло, за мгновение, когда комната обезумела бы от паники.

Мог бы, но не стал. Не этого я хотел. Это было бы слишком расточительно. Слишком большая потеря.

Мне хотелось видеть ее боль, свое отражение в ее глазах. Медленно причинять боль. Ох, как медленно.

Хотелось взять ее, как свою, пока бы она стонала, бормотала и умоляла.

Я ощущал томное волнение в моем животе, когда подошел к ней сзади, достаточно близко, чтобы уловить ее запах. Ее духи источали аромат орхидеи и сливы, совсем как на балу в честь Тинсли. Когда вернулись воспоминания, это только лишь сильнее распалило меня. Ощущение ее тела, отчаянно желающего прижаться ко мне. Ее рот был таким влажным и голодным. Ее киска такая мокрая и нуждающаяся.

Я хотел этого снова.

Я хотел ее снова.

Но я остался стоять позади нее, чувствуя ее жар, когда она двигалась. Так близко. Так чертовски близко.

Песня закончилась, и придурок рядом с ней наклонился, и тишины между треками было достаточно, чтобы я мог расслышать его слова.

— Не могу дождаться, когда он попадет ко мне в руки, — сказал он, и Илэйн рассмеялась.

— Тогда будем надеяться, что он захочет оказаться в твоих руках, — ответила она.

Интересно.

Становилось очевидным, что все в этой женщине было интересным, даже гей, с которым она тусовалась.

Я не мог отрицать облегчение от того, что парень действительно не претендовал на ее киску. Я не видел в ее глазах похоти, когда он улыбнулся ей, ничего кроме… дружбы. Искренней дружбы… поэтому и отметил его как потенциальную жертву для выкупа. Тристан. Должно быть, этот тот самый Тристан из ее расписания.

Он обнял ее за талию и притянул ближе, и именно то, как она таяла в его объятиях, показывало мне глубину привязанности между ними.

Было безумием, как во мне вспыхнули чувства от этого зрелища. То, как она прикасалась к нему, заставило меня жаждать ее прикосновений. Я не понимал ее влияния на меня, да и не хотел. Мне ничего не хотелось, кроме предвкушения того, как сломаю ее и посмотрю на ненависть в ее глазах, горящих так же ярко, как и мои. Сама мысль о том, что мне хотелось большего, заставляла меня дрожать.

Басы заиграли снова, и они оба начали раскачиваться вместе с ним в такт, взмахивая руками над головами. Вот тогда-то я и сделал это. Вот тогда-то и сделал шаг, чтобы сократить последнее разделяющее нас расстояние. Крепко прижался к моей блондинистой сучке Константин, выдохнув один единственный вдох ей в щеку, когда опустил руки ей на талию, и двинулся дальше.

Это было быстро. Одно крошечное сердцебиение в шуме комнаты. Но этого было достаточно.

Этого было достаточно, чтобы она напряглась. Достаточно, чтобы обернулась. Достаточно, чтобы я почувствовал, как та ищет меня глазами, когда я исчез в темноте толпы.

Я подождал, пока между нами не окажется несколько человек, прежде чем повернулся к ней лицом, достаточно далеко, чтобы она не могла быть до конца уверена, кто я на самом деле. Не среди танцев, радостных криков и мерцания клубных огней.

И снова этого оказалось достаточно.

Она увидела меня.

Я чувствовал это. Ощущал. Хотел.

Я встретился с ней взглядом сквозь тени и вспышки неоновых огней и удерживал ее взгляд своим.

Да. Она увидела меня.

Она перестала двигаться. Замерла на месте. Глаза широко распахнуты.

Парень рядом с ней остановился и повернулся к ней, пытаясь понять, куда она смотрит.

Но нет.

Ему это никогда не удастся.

Теренс Кингсли уже уходил.

Глава 8

Илэйн

Нет. Этого просто не могло быть.

Мое сердце бешено заколотилось, дыхание перехватило, но я не могла отвести взгляда. Не могла остановить накатывающие волны паники, распространяющиеся с кровью по венам.

— Что случилось? — произнес мне прямо в ухо Тристан, но я не шевельнулась. Не могла пошевелиться. — Что случилось, эй? — снова спросил он, но фигура уже исчезла.

Я пыталась заметить хоть проблеск мужчины, но в толпе было слишком темно. Но все равно чувствовала на себе взгляд Тристана.

— На что, черт возьми, ты смотришь, Лэйни? Что случилось? — спросил он, и я, сделав глубокий вдох, повернулась к нему.

— Это был Люциан Морелли. Он здесь.

Его глаза округлились, челюсть упала на пол, Тристан покачал головой и посмотрел на меня так, будто я совсем сошла с ума.

Ну вот, и он вошел в состав клуба «Илэйн — сумасшедшая». Пусть встает в очередь.

— Люциана Морелли в этом баре нет, — сказал он мне. — Это невозможно.

Я пожала плечами, прекрасно зная, что мои глаза не могли меня обмануть. Я указала на толпу.

— Он был здесь и несколько минут стоял позади меня, обнимая меня рукой за талию.

Казалось, что мои слова раздались громче музыки, но это было неважно. Тристан слышал меня отчетливо.

Нахмурив брови, он вновь покачал головой и наклонился ко мне ближе.

— Давай уже прекращай. Какой бы сильной не была твоя одержимость Люцианом Морелли, тебе пора с ней покончить.

— Это не одержимость! — огрызнулась я. — Он был прямо здесь!

Я кивнула в противовес его качанию головой.

— Я серьезно, Тристан. Он был ЗДЕСЬ.