Однажды в Москве. Часть II - Ильгар Ахадов

целый Карабах не стоит того, чтобы из-за него погиб хоть один младенец!

– Да вы пацифистка… – улыбнулся Длинный.

– Вовсе нет! – решительно возразила воинствующая амазонка, выразительно колыхая выдающимися прелестями. – Я не против, чтобы за родину погибали мужчины, если жертвы необходимы, но жертвовать даже ради самой возвышенной идеи жизнью не только ребенка, даже котенка, недопустимо, кощунственно! Неужели вы не понимаете своими высохшими от алкоголя мозгами аморальность своего поступка? – в отчаянии воскликнула она.

– Нет, не понимаю… – Длинный привычно вздохнул. – И к сожалению, кое-что действительно пошло не так. Нельзя все правильно рассчитать при подобного рода мероприятиях.

– Что?!. – почти одновременно воскликнула аудитория.

– Что с мальчишкой и с его мамой? – уже в ужасе закричала Аталай. – Они погибли? Господи!..

– Смерть никого не щадит, – мрачно произнес Длинный. – Неважно, это ребенок, которому суждено навеки остаться ангелом, или же его мама, не успевшая досыта насладиться жизнью…

Будь у смерти горло, я бы вцепился бы в него вот этими пальцами… – растопырил он свои длинные конечности, – и вытряс бы у нее тайну этого подлого бытия, навязанную нам непонятно кем и непонятно зачем.

Впрочем, песня сейчас о другом. Лучше заткнитесь, пожалуйста, и не мешайте мне рассказывать в том числе и о том, что пошло тогда у нас… “не так”…

Глава VII

– Федьку – этого сукиного сына, смеси шакала и лисицы – мы ликвидировали хоть и зрелищно, но не совсем грамотно.

Когда я обследовал местность в зоне проживания интересующего нас субъекта, план вероятных мероприятий нарисовался в моем к тому времени криминальном воображении как картина маслом, вышедшая из-под кисти этого сумасшедшего художника… – он скривил дугою брови, – как же этого придурка звали, который сам себе ухо отрезал? Стопудово, он воевал в какой-то жизни на Кавказе. Ну, неважно…

Узкая, вероятно недавно проложенная лесная дорога от Федькиного имения до магистрали простиралась на расстоянии километра два, может чуть меньше. По всему периметру дороги лес был вырублен, скорее c целью свободного обзора пространства.

Это после гражданское общество России начало болезненно реагировать чуть ли не на каждый обрезанный кустик. Тогда, в беспредельном хаосе начала и середины 90-х, такие акты вандализма считались в порядке вещей. Люди предпочитали сохранять головы, чем потерять их в разборке во имя спасения зеленки.

Так вот, лесная дорожка от Федькиного имения выходила с узкой развилкой на Горьковское шоссе, которое соединяло Балашиху с МКАД. По ту сторону же магистрали напротив этой лесной развилки был расположен небольшой рабочий поселок с его характерными пятиэтажными строениями “хрущевской” эпохи. Тут находились несколько небольших лесозаготовительных, деревообрабатывающих, паркетных и иных предприятий, связанных с лесом – критикуемые тогдашними властями огрызки советского наследия, которое, тем не менее, продолжало подкармливать жителей поселка, внезапно утративших свои социалистические и ударно-коммунистические навыки.

Я заметил на небольшой площадке напротив предпоследней пятиэтажки аккуратно покрашенные в темно-зеленый цвет штук 8 контейнеров для мусора, напоминающие издалека большие цветочные горшки. Они, видимо, прекрасно просматривались с противоположной стороны дороги – с той самой лесной развилки.

– Нужен мусоровоз… – подав машину к обочине, я обратился к сидевшему рядом Мансурову. Романовы на заднем сидении вновь зажали меж собой Никитина. Машину Мансура мы оставили Митяю, а Зеленый мерс опера с двумя Мансурова бойцами следовал за нами и тоже остановился.

Мансуров внимательно оглядел аккуратно разложенные в один ряд мусорные баки.

– Идея, конечно, перспективная. Но где достать в этой глуши мусоровоз?

– Сойдет любой грузовик, но желательно бортовой и с тентом. И еще: нужны лопаты и спецовка.

Я в зеркальце уловил напряженный взгляд Никитина.

– Ты что скажешь?

– Не знаю… – у опера забегали глаза. – Федька может и не захочет выехать.

– Ты уж постарайся, чтобы захотел. Думаю, Федька после воцарения верит тебе, как слепой котенок. А услышав, что Кореец мертв, он вообще тебя за святого воспримет.

Никитин нехотя посмотрел на часы:

– Ладно… Я выведу Федьку на прицел приблизительно к 18-00. К тому времени необходимо занять позиции.

Я Толику:

– Спецовки и лопаты можно купить в любом ЖЕК-е. Там же возьмешь грузовик. Представься работником дорожного департамента или же муниципальной службы. Якобы ваша машина застряла где-то на дороге, а работу надобно выполнить.

– Ну, я пошел?.. – он открыл дверь машины и вышел.

– Теперь твой расклад, – я обернулся к Никитину. Тот:

– Я буду ехать впереди. У Федьки черный Крузак. Хотя от Игорька в наследство остался 600-ый бронированный мерс, он не решается пересесть на него, думаю из-за суеверия. Он обычно один сидит на заднем сиденье. У обеих горилл автоматическое оружие, как правило укороченное. Несколько гранат в бардачке.

Да, может выехать и автомашина сопровождения с двумя или четырьмя бойцами в зависимости от цели поездки.

Федька несколько раз встречался с моим непосредственным руководством. И каждый раз без сопроводительного экипажа – он не афиширует связь. Но на всякий случай будьте готовы и к такому раскладу.

На развилке автомашины, естественно, убавят скорость. К сожалению, ваша позиция будет находится не напротив, а в стороне от развилки, у мусорных контейнеров. От развилки до точки пересечения с вашей позицией – метров 150. Здесь вы должны поразить движущуюся цель.

Обычно на развилке мы сворачиваем налево – в направлении Кольцевой. А тут – в обратку. Но, думаю, объект не успеет среагировать… Полагаю, выстрел будет произведен с одноразового гранатомета, так?

Я кивнул.

– Вы уверены, что сможете поразить движущуюся цель?

– Ну, если ты еще убавишь скорость…

– Это выглядело бы подозрительно, – Никитин покачал головой. – Не надо недооценивать противника. Меняется направление движения, какие-то люди копошатся вдоль дороги, плюс еще и я убавляю скорость… Нет, я, пожалуй, резко приторможу. Дорога, как вы заметили, обледенелая. Машина Федьки врежется в мою, отбросит ее, и в этот миг будет представлять отличную мишень. Ваш стрелок должен выстрелить наверняка…

Мы с Мансуровым переглянулись. Никитин ровно излагал мысли. Видимо, окончательно решил не рисковать, когда опасность грозит семье.

Уловив наши мысли, он ответил вслух:

– У блядей поговорка: если насилуют, то старайся хоть удовольствие получить. Звучит грязно, но как нельзя к теме. Этот Федька и так нежилец. Теперь вы ускорили процесс и в принципе упрощаете мне задачу. Думаю, если даже Кореец жив, то ни он, ни ваша организация долго не протянете. Я же сделал все, что мог и теперь вынужден действовать по обстановке.

– …

– И знаете, я разделяю вашу мораль – семья прежде всего.

– Что вы говорите! – я в улыбке непроизвольно перешел с ним тоже на “вы”.

Пропустив иронию, Никитин продолжил:

– Следовательно, на