Доисторическая история - Светлана Найцева

Свернув из-за скал к расщелине, сын Сиума остановился. У входа в расщелину стояла сиху и заворожено наблюдала за поединком человека с чудовищным зверем. Отступив обратно за скалы, Нуо положил оружие и убитую козу на землю и прошел до расщелины краем леса.

Оказавшись сзади сиху, он вышел из-за деревьев, стараясь вспомнить что-нибудь на языке этого племени.

Три зимы назад сиху пытались оспорить у карамов их земли. Они воевали все лето, и лишь к зиме карамы загнали сиху обратно в горы. Был заключен мир. Сиху обязались больше не нападать на карамов, а карамы предоставили соседям тропу для прохода через свою территорию.

Нуо и Олан тогда как раз стали взрослыми охотниками и принимали участие в сражениях. Именно тогда Нуо выучил язык сиху, чтобы понимать врагов, ведь Нуо сын вождя Сиума. Языки соседствующих племен, контактирующих друг с другом, были очень схожи. Языки карамов и сиху тоже мало различались.

Он успел сделать несколько шагов, когда дочь Арны вздрогнула и обернулась. Испуганно ахнув, она метнулась вдоль скал. Ожидавший этого Нуо мгновенно оказался на ее пути.

– Нуо сын Сиума не обидит сиху, – приветливо улыбнулся он, подбирая слова на чужом языке. – Пусть дочь Арны идет с Нуо сыном Сиума и Оланом сыном Нома.

Испуганно замотав головой, сиху бросилась в сторону леса, но Нуо снова преградил ей путь.

– Люди не должны жить в лесу. Это опасно и одиноко.

Перепуганная сиху вжалась в скалу, с ужасом глядя на него. Сын Сиума в недоумении рассматривал ее. Ни в чьих глазах он еще не видел такого ужаса.

Она на самом деле была совсем маленькой – ростом Нуо по грудь и Олану по плечо. Эяо же доставала Нуо до плеча и была почти одного роста с Оланом. Но фигура у сиху действительно была уже женская. Под шкурой ясно угадывались округлые бедра и налившаяся грудь.

Из расщелины, прихрамывая, вышел Олан. Нуо быстро скользнул по нему взглядом. Глубокие царапины на груди и левом плече и серьезные раны на левом бедре.

– Живой?

– У Олана хорошая охота, – довольно ответил сын Нома. – Эяо получит шкуру Ирра.

В этот момент сиху в отчаянии бросилась вдоль скалы к реке. Сын Сиума мгновенно обернулся и попытался схватить ее. В ужасе отшатнувшись, дочь Арны с размаху налетела на скалу. Нуо и Олан подбежали к упавшей сиху.

– Дочь Арны сильно ударилась и потеряла сознание, – склонившись над ней, проговорил Нуо. – У сиху нож Нуо, – добавил он, забирая нож.

– Нуо тоже хорошо поохотился, – усмехнулся Олан. – Что Нуо и Олан будут делать?

– Пусть Олан возьмет за скалой оружие Нуо и подстреленную Арну, – кивнул сын Сиума, бережно поднимая сиху с земли. – Нуо отнесет сиху в пещеру Ирра. Нуо и Олан будут ночевать здесь.

– Возвращаться уже поздно, – согласился Олан.

Нуо отнес сиху в пещеру. Положив оружие друга и убитую козу у входа в пещеру, сын Нома принялся сдирать с тигра шкуру.

Спустившись в лес, Нуо наломал веток и нарвал охапку травы, в основном высокого в человеческий рост папоротника. Вернувшись, сын Сиума сложил ветки и траву в дальнем углу пещеры и уложил на эту постель сиху.

Она была такой маленькой и казалась такой хрупкой, что к ней страшно было прикасаться. Каким чудовищем надо быть, чтобы так избить женщину? Конечно, теперь она будет бояться людей, особенно мужчин.

Нуо вышел из пещеры. Сын Нома с усердием свежевал тушу тигра, аккуратно сдирая шкуру. Услышав шаги друга, он поднял голову.

– Сиху сильно избита, – ответил сын Сиума на его вопросительный взгляд.

– Наверно, сиху избил муж, – пожал плечами Олан. – Сиху очень жестоки со своими женщинами.

– У сиху не было мужчины. Над сиху не проводили обряд очищения, значит, у дочери Арны нет мужа.

– Нуо уже проверил?

– Нуо хочет знать, почему сиху боится людей. У дочери Арны все тело в синяках.

– Ни один зверь не обижает своих подруг, – вздохнул Олан, не переставая работать ножом. – Ирр уходит на несколько дней к понравившейся тигрице. Гиены стаей бегают за самкой, чтобы самка выбрала одного. Кичи может отвергнуть любого самца, даже вожака стаи. Волки дерутся, а волчица выбирает сильнейшего.

– Нуо не понимает, – сын Сиума сел на камень рядом с другом. – Как можно быть жестоким с женщиной, которая заботится о мужчине, рожает детей, готовит пищу, поддерживает огонь в доме? Если сын Нома обидит Эяо, Нуо убьет Олана.

– Олан сам убьет любого, кто обидит Эяо, даже Нуо. В этом отличие сиху и карамов. Сын Сиума думает, сиху будет хорошей женой?

– Нуо не знает. Нуо и Олан не могут бросить сиху одну. Сын Сиума возьмет дочь Арны в дом, но не будет трогать, пока сиху не успокоится. Олан ранен. Надо обработать раны. Может начаться лихорадка.

– Да. Пусть Нуо разожжет огонь.

Сын Сиума спустился в лес и набрал дров посуше. Свалив их рядом с пещерой, он нашел пару высекающих искры камней и несколько клочков сухой травы и принялся разводить огонь.

Все карамы с детства учатся разжигать огонь в любую погоду. Нуо владел этим искусством в совершенстве. Через несколько минут рядом с пещерой пылал небольшой костер. Нуо выбрал крепкую сухую палку и сунул ее одним концом в огонь.

Наблюдавший за его действиями сын Нома подошел и встал рядом.

Кровь все еще сочилась из ран. Нуо держал палку в костре, пока ее конец не заалел. Тогда он вытащил палку из огня и быстро прижал тлеющий конец к ране на бедре Олана. Сын Нома не шелохнулся. Только сжавшиеся челюсти и затрепетавшие ноздри показывали, что он что-то чувствует. Нуо несколько раз повторил процедуру, пока раны на ноге не перестали кровоточить. Раны на груди и плече были не такими глубокими. К каждой оказалось достаточно одного прикосновения тлеющей веткой. Так же молча Олан вернулся к своей работе.

Нуо бросил ветку в костер и пошел к лесу. Еще в прошлый раз, два дня назад он заметил у входа в расщелину необычное дерево. Такие деревья очень редко встречались в лесу и немного чаще росли среди скал. Их крупные листья представляли собой что-то вроде плотных мешочков, всегда наполненных едкой жидкостью, в которой растворялись все попавшие в нее насекомые и мелкие животные. Карамы с уважением относились к деревьям-охотникам и в то же время при необходимости использовали их листья как емкости для воды.

Подойдя к дереву, Нуо бережно погладил ствол и, попросив прощения за свои действия, сорвал три листа. Вылив скопившуюся в них жидкость, он вернулся к костру. Осторожно, стараясь не повредить листья, Нуо прогрел их над огнем, чтобы убить вырабатывающие жидкость волоски. Листья были крупные. При экономном расходовании воды из одного такого листа хватало человеку на весь день. Обработав листья, Нуо повернулся к Олану.

– Пусть Нуо не тревожится, – понимающе кивнул сын Нома. – Олан посмотрит за сиху.

– Нуо сходит за водой и дровами, – сообщил Нуо. – Потом сын Сиума перевяжет раны Олана.