Его (не)приличная ведьма - Юлия Созонова

— Я не нуждаюсь в рекламе, сладкая, — его губы прошлись по моей шее, острые клыки прикусили кожу на плече. — Я хочу, чтобы ты, солнышко, сняла это чертово проклятье!

— М-м-м… — я честно сделала вид, что задумалась, попутно млея от настойчивых, откровенных ласк. Балдея от ощущение покалываний в пальцах и терпкого жара, скользящего по телу там, где кожи касался наглый пушистый засранец. — Ка-а-акое еще проклятье?

— То самое, детка, — мою шею сжали сильные пальцы, заставляя смотреть прямо в глаза едко и зло скалившемуся волку. — То самое, из-за которого я полчаса торчал в твоем гребанном душе и чуть не стер кожу на ладонях.

— Ах, это проклятье… — я притворно расстроенно вздохнула, сползая ниже и ставя кружку с отваром на пол. Обхватив мужчину ногам и, сжала коленями его бедра и доверительно шепнула, погладив Монтгомери по щеке. — Ничего личного, волчара. Просто милая, маленькая, женская месть. Ох…

— И за что же? — сощурился волк, беззастенчиво лапая меня за зад.

Я хрипло расхохоталась, игнорируя нетерпеливый, раздраженный рык, грохотавший в груди мужчины. И не отказала себе в слабости, скользнув пальцами по обнаженной коже, с детским восторгом наблюдая, как темнеют руны на коже, а оборотень, само того не подозревая, подается на каждое мое прикосновение. Такая власть над сильным, могучим самцом, она опьяняла. Да так, что наслаждаясь ею, я на одно долгое, томительное мгновение забыла обо всем. Ну…

Почти обо всем.

— А разве нам, ведьмам, нужен повод? — лукаво сощурившись, я мило улыбнулась. И вытянув губки бантиком, чмокнула опешившего от такого поворота волка в нос. — Считай, что я обозначила свою территорию, альфа. И если ты не хочешь лишиться члена, советую заранее думать, в кого ты его совать собираешься. И думать почаще, чем пару раз в день.

Меня пробуравили неверящим, гневным взглядом, явно намереваясь воззвать к моей совести. Даже не догадываясь, что эту мерзкую сучку я похоронила слишком давно, чтобы ее можно было вернуть к жизни чьим-то эгоистичным желанием. И все, чего мог добиться хвостатый, это совершенно неискреннего сочувствия на моем лице и жалостливого похлопывания по щеке.

Впрочем, не сказала бы, что его это сильно расстроило. Окинув меня задумчивым взглядом, Кайл тихо хмыкнул и почти нежно протянул, перехватив руками мои запястья:

— Ну ты и стерва, детка… Ты хоть понимаешь, на что подписываешься, Мор?

— М-м-м… Дай подумать, — я выдернула руки из его хватки и скрестила их ан груди, задумчиво прикусив губы. — На секс? На много-много секса? О, мне кажется, эту неприятность я как-нибудь переживу…

Монтгомери снова хмыкнул, окинув меня цепким, внимательным взглядом. А я довольно сощурилась, поерзав и устроившись поудобнее в кресле. Приятно, черт возьми, что этот хвостатый засранец меня не разочаровал. И что за смазливой мордашкой и зашкаливающим тестостероном есть вполне неплохие мозги. Правда, пользуется он ими реже, чем содержимым штанов, только кого это волнует? Уж точно не меня.

— Ты еще будешь умолять меня остановиться, Мо-о-ор, — хриплый рык пробрал от макушки до кончиков пальцев на ногах. Живот свело уже знакомой судорогой предвкушения, и я позволила стащить себя на пол, на колени возбужденного, хищно щерившегося волка. Руны потемнели, наливаясь бездонной чернотой и припекая кожу. У магического истощения хватает недостатков: головокружение, упадок сил, отсутствие этой самой магии и откат, смахивающий на изощренную пытку времен дремучего средневековья. Но знаете что?

— Мы еще посмотрим, кто будет умолять, волчара, — откинув голову назад и подставляя шею под новую порцию хищных поцелуев-укусов, я довольно вздохнула. — Посмотрим…

О да, у магического истощения до хера недостатков, и в нем нет ничего привлекательного. Но когда рядом есть живой источник энергии, с этим вполне можно жить. Тем более, когда твой «источник» — это сексуальный, горячий и сумасшедший оборотень и он совершенно точно не против поделиться своими силами.

Ну и чем-нибудь еще.

У каждой ведьмы свои фетиши и кинки. Это, пожалуй, не знает только слепо-глухонемой в нашем мире. Ну или тот, кто ни разу не сталкивался с нами на узкой тропинке, да в темном переулке. Так что да, у каждой ведьмы свои фетиши и кинки, пристрастия к извращениям и легкий уклон в садомазохизм. Но…

Прозекторская. Гора трупов. И слишком мечтательно улыбающаяся Деф, вертевшая в руках радужный, круглый леденец на палочке. Что-то в этой цепочке явно лишнее, не находите?

Шумно вздохнув, я отпила глоток кофе из «Старбакса» и выдала очевидное умозаключение:

— Это морг.

— Спасибо, капитан очевидность, — Деф едко усмехнулась, пуская кольца дыма в потолок. Серый взгляд с поволокой, припухшие губы, следы укусов на тонкой шее. И я даже не знаю, завидовать такой бурной личной жизни…

Или начинать паниковать от мысли, что кто-то трахался в морге совсем не в переносном смысле слова?

— Заткнись, — брезгливо скривившись, я сделала еще один глоток отвратительного черного кофе и потыкала пальцем в мертвеца, раскинувшегося на ближайшем столе. — И не мешай мне пребывать в состоянии дерзкого уныния… И вообще. Тут трупы!

— Это морг, Мор, — передразнила меня Дафна Блэк, моя ужасная сестра по ремеслу и ковену. И с мягкой улыбкой маньяка со стажем, как малолетней дуре пояснила. — Здесь и должны быть трупы. Милые, почти разложившиеся или еще толком не отогревшиеся мертвецы.

— Напомни мне, почему я вообще с тобой общаюсь? — сухо поинтересовалась, машинально делая шаг в сторону. До того, как чья-то раздробленная печень, так уверенно сползавшая по каталке на пол, не шлепнулась мне на юбку и дорогие, замшевые туфли на высокой шпильке. — И почему все срочные собрания нашего ковена проходят в такой…

Кусок сырой, человеческой печени смачно шмякнулся на белую плитку, растекшись серо-бурой массой по полу, красиво и бескомпромиссно оборвав меня на полуслове.

— Потому что я твоя любимая сестра по ковену? — склонила голову набок Блэк, делая очередную затяжку и пуская кольца белого дома.

Одарив друг друга скептичными взглядами, мы дружно фыркнули. Скрестив руки на груди, я глянула на синюшные конечности, выглядывающие из-под простыни с соседнего стола и, все же, не удержалась, поинтересовавшись:

— Нет, я все понимаю… Но почему все собрания нашего ковена проходят в такой теплой, дружественной обстановке и уютной атмосфере? Да еще и с такой… — следом за печенью на пол упал кусок руки, шлепнувшись с громким «хлюп» и я поморщилась, уточнив. — С такой невероятно приятной компанией, а?!

Вопрос был почти риторический. Сиятельная Блэк на него отвечать, конечно же, не собиралась. И лишь скрежет когтей по двери морозильника, нарушал наступившую могильную тишину. Настойчивый скрежет и до мурашек по коже знакомый.

Я сощурилась, подозрительно уставившись на витавшую в облаках Деф. Перевела взгляд на источник сомнительных звуков, снова на Деф… Та самодовольно, жутко усмехнулась, укрепляя мои подозрения.