Зверь из бездны: Второй раунд - Алексей Корепанов

Стан покусал губу, но возражать не стал.

— Сергей — повторные запросы по остальным пунктам сводки, — продолжал распоряжаться я. — Дино — трудоустройство специалистов, вводная у Драгана. Запускай прямо сейчас, там объем приличный. Интервал сам подберешь. И, естественно, всем — самостоятельная разработка собственных версий. — Я взглянул на Сергея. — Не исключая и возможность ксенопроникновения.

— Не слишком ли узко берем? — спросил Фарид. — Лучше уж потом отсекать, чем добавлять.

— Что предлагаешь?

— Анализ не только полицейских сводок, но и медицинских заключений. Особенно по линии психотерапии.

Я мысленно прикинул предполагаемый объем работы в этом направлении. Объем получался солидный. Очень солидный. Что ж, надо тянуть за любую ниточку. Возможно, в лавинах информации удастся отыскать определенные закономерности, найти какой-то след…

Да будут благословенны имена создателей биокомпов! Без них на сбор и обработку информации ушло бы у нас, я думаю, никак не меньше пяти-шести сотен лет — при условии круглосуточной работы без перерыва на обед…

— Медицинские заключения… — повторил я и надавил ладонью на крышку стола. — Согласен. Рыбачить так рыбачить. Но прежде наведи справки — может быть, кто-то занимался таким анализом?

— Есть, — сказал Фарид. — И еще: шестнадцатый пункт. Голубка. И семнадцатый. Земля. По-моему, есть некоторое…

— Действуй, Фарид, — прервал я его. — Я же сказал: самостоятельная разработка собственных версий. И все — Драгану. По зернышку, по веточке… Валентин, фиксируй конкретные мероприятия.

Всегда, при каждом расследовании, наступал у нас такой период, когда дело доходило до вполне определенных действий. Под ногами ощущалась уже довольно твердая почва, и нужно было как можно быстрее шагать и шагать по ней — к цели. Если бы еще эта цель внезапно не ускользала, как случалось порой…

Мы все утрясли, мы все обсудили и согласовали, и разложили по полочкам. Нет, не все, конечно, а только то, что удалось предусмотреть; а ведь вполне могло быть и так, что истина притаилась в совсем другой стороне. Но, во всяком случае, начало было положено.

Экран погас, парни ринулись в бой, и мне тоже следовало поспешить на Журавлиную Стаю. Валентин выяснил, что нуль-переброска на эту планету в созвездии Льва производится в семь ноль-ноль.

Было уже начало шестого, на крыше пробовали голос дирлилинки, и я решил, что пришло время побеспокоить Кондора. Тем более, я знал, что он, конечно же, ждет, когда мы хоть чем-нибудь разродимся. Таков был наш Кондор — не в его стиле было подгонять или постоянно напоминать. Зачем дергать лишний раз, если дергает само случившееся?..

Кондор выслушал меня, не перебивая, а, выслушав, коротко бросил:

— Действуй, Лео.

Я видел, что он озабочен еще чем-то — таких групп, как наша, была у господина Суассара без малого дюжина и занимались они отнюдь не расследованием карманных краж.

Кондор провел ладонью по широкому, с небольшими залысинами лбу, словно стирая невидимый пот.

— Подключать кого-нибудь?

— Нет, господин Суассар, пока не надо.

— О возможности нового оружия думали?

— Да.

— И что решили?

Я неопределенно развел руками.

— Ясно. Кто займется Махачем?

— Доллинт.

— Хорошо. Докладывай по необходимости. — Кондор опять провел ладонью по лбу. — На Парящем Орле серьезно заворошились…

Я вспомнил вчерашний трезвон у него в кабинете, срочный вызов по линии ноль-ноль и сочувственно кивнул. Жизнь бурлила и клокотала.

— Все, вперед! Удачи, Лео.

— Спасибо. И вам, господин Суассар.

Я в последний раз прошелся по кабинету, мысленно проверяя, не упустил ли что-нибудь. Нет, все, кажется, в порядке. Хотя все ли в порядке покажет будущее.

— Я поехал, Валентин. Пожелай счастливого пути. И не забудь передать мой допуск на Журавлиную Стаю.

— Счастливого пути, Леонардо-Валентин, — сказан биокомп. — Насчет допуска не беспокойся. Между прочим, в третьей декаде вероятность дождей в сорок первом округе и, в частности, в Мериде-Гвадиане — семьдесят семь процентов. Так что не промокни.

Славия спала тихо, все так же свернувшись клубком, словно и во сне защищалась от кого-то, словно старалась отгородиться от какой-то угрозы. Впрочем, все это были мои собственные, ни на чем не основанные домыслы. Я не стал будить ее — зачем? — и оставил записку: «Я на Журавлиной. Вернусь завтра-послезавтра. Целую». Сунул в карман легкой куртки чистый вок-диск для записи возможных показаний, прихватил расческу и пакетик «сосалок» и пустился в путь по маршруту Кремс, Соколиная — Мерида-Гвадиана, Журавлиная Стая, в путь, протяженностью, если не ошибаюсь, в три десятка с лишним парсеков.

По улицам ползали огромные коробки поливалок, мощные водяные струи с веселым шумом смывали пыль с мостовой и, превращаясь в быстрые ручьи, вприпрыжку неслись вдоль тротуаров. Небеса были выспавшимися, умытыми и безмятежными, вдоль пляжа, у кромки воды, бегали трусцой пенсионеры. В свежем воздухе витал аромат цветов — так всегда пахло в Кремсе уходящее лето. По Дунаю неспешно плыл широкий бревенчатый плот и посредине плота, возле будки, застыли две женщины в купальниках, подняв вверх руки, заряжаясь вместо завтрака питательной энергией космоса. Все шло своим чередом…

Транспорта было пока немного и я без помех пересек центральный район, выехал на широкий проспект и погнал свой «валет» прямо навстречу восходящему солнцу. Пробежали мимо пригородные коттеджи, окруженные садами, проспект незаметно перетек в шоссе и по обеим сторонам дороги потянулись удивительно красивые красновато-желтые рощи пламеналий; где-то к концу октября, после первых коротких дождей, должны были появиться в этих рощах толстенькие красноголовые соколята — вкуснейшие в жареном виде грибы, особенно хорошие под темным книттельфельдским соусом.

Движение стало чуть более оживленным, навстречу мне летели юркие «валеты», приземистые, похожие на сплюснутые змеиные головы «рамсинги» и роскошные, но немного неуклюжие «островитяне» — это стекалось в Кремс к началу рабочего дня население окрестных городков, где жизнь была подешевле, чем в столице. Мой «валет» нырнул в низину, взобрался на пологий холм, и справа, за деревьями, я увидел темный купол нуль-порта; он всегда напоминал мне какой-то древний земной храм с объемки в давней детской книжке.

Притормозив на повороте, я свернул к этому куполу, перевернутой чашей вздымающемуся над равниной, и опять, в который раз, восхитился его грандиозностью; чем ближе я подъезжал к нему, тем яснее становилось, что размерами он не уступает целой горе. А ведь этот защитный купол был только наружной, надземной частью уходящего в глубину сложнейшего технического сооружения, позволяющего любому желающему буквально несколькими шагами добираться до далеких планет. С помощью великого Колдуна земляне сумели вылезти из своего перенаселенного скромного домика в окрестностях звезды Солнце и действительно стали жителями Вселенной… ну, не Вселенной, но Галактики.