Холодная война. Политики, полководцы, разведчики - Леонид Млечин

В начале 1942 года британские моряки договорились о проведении конвоев с военными грузами, поступавшими по программе ленд-лиза, и получили разрешение открыть на советской территории пункт радиоперехвата. Советские военные согласились, потому что в равной степени дорожили безопасностью конвоев, которые везли оружие и снаряжение для Красной армии.

Но британским офицерам связи в Москве не удавалось поладить с советскими коллегами. Атмосфера сотрудничества была отравлена советской манией секретности. Англичане жаловались на атмосферу «концлагеря» в Москве. Британский посол Криппс попросил прислать в Москву действующих офицеров британской армии с опытом боевых действий, считая, что они будут придерживаться более практической точки зрения. Прислали штабных офицеров, на редкость высокомерных. Новый глава военной миссии генерал сэр Гилфорд Мэррел жаловался на русских и называл их «азиатами».

В начале 1944 года Энтони Иден устал от его жалоб и прислал руководителем миссии в Москву своего старого друга генерал-лейтенанта Бурроувса. Тот говорил по-русски и носил медаль, полученную от Белой армии в 1919 году. С этой медалью он явился на устроенный в Москве прием, где был представлен Сталину. Что же удивляться, если Сталин сам попросил убрать генерала? 23 сентября 1944 года они с Молотовым вежливо попросили избавить их от британского генерала, поскольку он крайне оскорбительно относится к советским офицерам.

У американцев сотрудничество с русскими шло хуже, несмотря на желание президента Рузвельта и его специального посланника Гарри Гопкинса, побывавшего в Москве. Американский военный атташе в Советском Союзе полковник Айвен Итон был таким же антикоммунистом, как и его британские коллеги. Он фактически саботировал указания военной разведки наладить обмен реальной информацией с Советским Союзом. В октябре 1941 года полковника убрали.

Американская военная миссия прибыла в Москву 3 октября 1943 года и оставалась до 31 октября 1945 года. Руководил миссией генерал-майор Джон Дин, который до этого был секретарем Объединенного комитета начальников штабов США и Великобритании. Его заместителем был генерал Хойт Ванденберг, который в 1946 году возглавит Центральную разведывательную группу (предшественница ЦРУ).

Большую активность проявила политическая разведка, которая не хотела, чтобы англичане монополизировали отношения с советскими спецслужбами. 24 декабря 1943 года руководитель американской политической разведки — Управления специальных служб — Уильям Донован прилетел в Москву. Его приняли нарком иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов и начальник первого управления Наркомата госбезопасности Павел Михайлович Фитин, который даже продиктовал американцам номер своего служебного телефона. Глава американской военной миссии генерал Дин был потрясен — это был первый телефонный номер, который ему назвал советский человек.

Уильям Донован — без разрешения Белого дома, Государственного департамента и Комитета начальников штабов — подписал с Молотовым секретное соглашение о сотрудничестве. Договорились, что представительство Управления стратегических служб появится в Москве, а первого управления Наркомата госбезопасности — в Вашингтоне.

Молотов сказал послу Гарриману 31 декабря 1943 года:

— Наши работники также удовлетворены встречей с Донованом, причем предложение Донована о том, чтобы обменяться представителями, будет, видимо, признано целесообразным.

Но вмешался настроенный антикоммунистически директор Федерального бюро расследований Эдгар Гувер. 10 февраля 1944 года он отправил письмо в Белый дом, доказывая, что полковник Донован открывает советским шпионам дорогу в Соединенные Штаты. Пожаловались и военные. 15 марта 1944 года Рузвельт велел послу Гарриману отказаться от договоренности.

Посол пытался переубедить президента: «Мы впервые установили контакт с разведывательной службой советского правительства. У меня нет сомнений, что это способно привести нас к более близким отношениям и с другими органами власти».

Но решение уже было принято. Все же Донован успел поделиться с Фитиным не только разведывательной информацией, но и спецтехникой: подарил чекистам миниатюрные фотокамеры, аппаратуру для изготовления микроточек — в ту пору это был главный способ пересылки тайной информации по почте.

Поработавшие в Москве офицеры возвращались в Лондон и Вашингтон экспертами по советским делам. Они заложили основы отношения к Советскому Союзу как к будущему противнику. Они объясняли коллегам, что с русскими надо держаться твердо и доверять им нельзя. Сотрудники американской и британской разведок с содроганием говорили о советской бюрократии в погонах. Расовые и культурные стереотипы тоже определяли отношение Англии и Соединенных Штатов к Советской России в военные и послевоенные годы: «Этих полувосточных варваров надо держать подальше от старой Европы».

В начале февраля 1944 года ведущие специалисты по Советскому Союзу из США и Англии встретились в Лондоне. Две недели они обсуждали состояние советских вооруженных сил и договорились продолжить обмен информацией. Это было первое соглашение между западными разведками эпохи холодной войны, хотя она еще не началась. Именно военные разведчики первыми стали воспринимать Советский Союз как противника.

Осенью 1944 года оперативные группы американской разведки высадились в Центральной и Юго-Восточной Европе с заданием не только собирать информацию, но и помочь местным подпольщикам бороться с пронацистскими режимами в таких странах, как Венгрия и Румыния. Эти группы были обнаружены органами госбезопасности, которые продвигались вперед вместе с наступающими советскими войсками. Появление американцев здесь вызвало у Москвы подозрения.

В августе 1944 года британская разведка представила доклад, из которого следовало, что Советский Союз сумеет быстро восстановиться и модернизировать свою армию. Война между Англией и СССР вполне возможна в течение ближайших десяти лет…

В Москве не могли не узнать об этих настроениях. В британском посольстве в Вашингтоне секретариатом ведал Доналд Маклин, советский агент. Разведывательные оценки британских спецслужб, поступавшие в посольство для передачи американцам, проходили через его руки. Такие же документы утекали в Москву через Канберру и Оттаву, где успешно работали агенты советской разведки.

Британские военные планировщики, которые задумались над послевоенным устройством мира, считали, что Европе и тому, что останется от Германии, придется объединиться против враждебного Западу Советского Союза. Об этом доложили министру иностранных дел Энтони Идену: военные рассматривают Советский Союз как будущего врага номер один и даже готовы сотрудничать против него с Германией. Иден был страшно расстроен. Британские дипломаты тоже мучились, общаясь с советскими коллегами, но считали, что после войны что-то может измениться. Они полагали, что тесное сотрудничество продолжится и после войны.

К концу войны сотрудничество спецслужб практически завершилось. В апреле 1945 года Черчилль распорядился: британские офицеры, находящиеся в Советском Союзе, должны заняться сбором информации о советских городах, авиабазах и портах в Советском Союзе. Все это походило на сбор информации для будущих авиационных налетов. Эту линию поддерживали контрразведки Англии и США, которые фиксировали активность советской разведки на своей территории.