Притворись нашей мамой. Дочери - Регина Янтарная

– К чему спрашиваешь? У тебя кто-то появился?

Кивает многозначительно, светлая челка падает на загорелое личико.

Достает телефон, открывает иконку соцсети.

– Ничего так Максим, – разглядываю парня с интересом. – Только много лишних вопросов задает, особенно обо мне. – Неприятно удивляюсь.

– Он хороший, – констатирует сестра.

– Не спорю, но ты бы поменьше рассказывала посторонним о семье.

Папе это может не понравиться!

– Ты меня не выдашь?

– За кого ты меня принимаешь! – играю бровями, фальшиво сдвигаю. Нехотя встаю, отправляюсь в душ.

Смотрю на себя в зеркало. Рыжая! Привет! – задеваю пальцем кончик вздернутого носа. – Трунь!

Гляжу в карие глаза с черными чаинками.

Любуюсь тонким станом, верчусь перед зеркалом, проверяю, не поправилась ли за один день на домашней стряпне.

Остаюсь довольна собой.

– Эх, Ванька- Ванька! Такая красота пропадает!

Раскручиваю вентили с водой, выбираю оптимальный прохладный режим.

После душа расчесываю вмиг ставшие послушными кудри, собираю их в низкий хвост.

Надеваю желтое платье с ромашками, спускаюсь к завтраку.

– Футболистам привет, – треплю по русым макушкам младших братьев Тимофея и Матвея.

– Привет, недоПлисецкая, – тут же летит ответка.

– Вы как со старшей сестрой разговариваете, – Демид бросает на парней отцовский нравоучительный взгляд.

– Да, ладно, пап, – целую его в гладковыбритую щеку. – А ты сегодня не гоняешься за преступниками?

– Взял неделю в счет отпуска. Всё-таки вся семья в сборе. Когда ещё так будет!

То же верно. Гляжу на часы, недоумеваю, почему Лера еще не дома.

– Завтракать, – зовет мама.

– А Лера? – голубые глаза Алёны удивленно округляются.

Мама делает вид, что не слышит, продолжает накрывать на стол.

Но я сразу замечаю, как у нее трясутся руки и рыжие кудри, чуть поблекшие с годами.

– Мам, я уверена, что Лерка не сердится на тебя, – целую маму в висок. – Сейчас наберем, узнаем.

Сестра, как и я не живет дома. Она – спортсменка – легкоатлетка, прыгает с шестом, живет в интернате в Подмосковье.

***

В Новый год они с мамой разругались в пух и прах. Лерка ушла в клуб, не ночевала дома. Утром получила нагоняй. Вместо того, чтобы извиниться, орала маме: – Ты мне не мать! Не указывай.

Набираю сестру. Долго не отвечают. Затем трубку берет чужая женщина.

– Валерия Удальцова попала сегодня в Бурденко с сочетанными травмами.

– В больницу? – в ужасе смотрю на мать.

Выхватывает у меня из руки трубку:

– Что с моей дочерью?

– Автомобильная авария. Такси столкнулось с маршруткой, в которой ехала ваша дочь из Подмосковья в Москву.

Мама уточняет отделение. Стремительно забиваемся всей семьей в папин джип, едем в город.

– Я говорила, не надо было ее слушать: – Сама доеду, не приезжайте за мной. Вы меня позорите, выставляя маменькиной дочкой.

– Золотой, успокойся, – папа тяжело вздыхает.

– Она поправится? – невпопад интересуется Тима.

Мама рыдает пуще прежнего, сваливая всю вину на себя.

Переглядываемся с Аленкой, зная Лерку как облупленную, понимаем, что мама тут ни при чем! Сестра такая упрямица!

Видимо, за счет этой черты характера она так часто побеждает в спорте.

Через час уже входим в белую палату, пахнущую лекарствами.

– Лерчик, – бросаюсь к рыжей бестии. – Почему не позвонила?

– Блин, – обнимает меня одной рукой, – телефон потеряла. Потом оказалось, что в вещах остался. – А номера ничьи не помню, ты же знаешь какая у меня дырявая память на цифры.

– Рыжик мой, – мама бочком пролезает между нами к кровати.

– Мамочка, прости, пожалуйста, – жалобно тянет сестра.

– Уже! – обнимаются.

Чуть позже слышу разговор мамы с лечащим врачом.

– Дочка – спортсменка, у нее нельзя это отбирать. Она равняется на другую сестру, побеждает ради нее. Хочет держать планку.

– Удальцова, я вам уже сказал. Если у вас есть пятьдесят миллионов рублей, тогда в Германии из вашей дочери соберут киборга, и ей не придется уходить из спорта.

Вздрагиваю. Слезы бегут по щекам. Откуда у нас такие деньги?

Вытираю слезы ладонью. Я уже точно знаю, как поступлю. Если у Леры нет будущего, то и я брошу балет. Не предам сестру.

– У меня есть такие деньги, – мамины слова бьют обухом по голове.

– Мы едем в Германию.

Откуда?

Не важно. Не хочу знать. Главное, будущее Леры в наших заботливых любящих руках.

Вечером остаемся в палате – я, Алена, Лера. Аленка – чертовка хитро улыбается, достает из сумки толстую розовую книгу.

"Вторая жена Амира" автор Мак Юлий.

– Девчонки, это бомба, давайте я вам почитаю.

Переглядываемся с Леркой, прыскаем со смеху, но как всегда не хотим обижать младшую.

– Читай!

Через пятнадцать минут рыдаем на пару в голос.

Вторая жена Амира

Настоящее

Наташа Удальцова

Сжимаюсь в комочек, закручиваюсь в позу эмбриона. Подсознательно ищу у собственного тела защиты.

Хореографы учили с самого детства черпать силу в танце, в позе, в жесте.

Найти новое положение для замерзшего тела – это единственное, что поможет в данный момент.

– Замерзла? – мужской низкий голос проникает под кожу. Немного согревает. Амир – единственный человек из охраны, которому не безразлична моя судьба.

По крайней мере, так кажется. Хочется в это верить. Иначе можно сойти с ума от страха.

Мужские крепкие руки с татуировками драконов набрасывают мне на плечи тонкую шаль. От нее жутко разит нафталином. Морщусь, но брезгливо хватаю мягкие концы паутинчатой шали тонкими пальцами, заматываюсь в нее, завязываю узел на груди.

Парень касается меня теплыми пальцами, на мгновение становится стыдно. Щеки заливает румянец.

Кроме Вани – моего партнера по танцам, до меня никогда никто не дотрагивался из мужчин.

– Ты в порядке? – теплые пальцы Амира касаются пряди волос, упавшей на лицо, убирают ее нежно мне за ушко.