Моисей - Петр Люкимсон

Отметим, что позже мотив удаления в пустыню и достаточно долгого одиночества как условий получения пророческого откровения неоднократно повторяется в «Танахе» (Ветхом Завете). В пустыню перед началом осуществления миссии авторы Евангелий уводят Иисуса Христа, и во время пребывания в горной пустынной местности получает первое откровение основатель ислама пророк Мухаммед.

Так, странствуя в течение сорока дней по Синайской пустыне, Моисей подошел к горному массиву Хорив (Хорев, Хореб), частью которого является гора Синай. Знаменитый комментатор Торы Ибн Эзра считал Хорив нижним из двух пиков горы Синай. Некоторые историки отождествляют гору Синай с горой Джебель-Муса или горой Святой Екатерины на юге Синайского полуострова в 64 километрах от Красного моря. Другие авторы считают, что гора Синай - это Джебель-Яллак в 51 километре от северной оконечности Суэцкого залива, либо расположенная в 96 километрах к востоку от Горьких озер гора Джебель-Син-Бишр.

Согласно одному из преданий, возле горы Синай один ягненок неожиданно отбился от стада и побежал вверх по ее склону. Моисей, которому в равной степени был дорог каждый агнец в его стаде и который с одинаковым рвением заботился о каждом животном, бросился за ягненком, но тот, проявив неожиданную резвость, убегал все дальше и дальше, пока не вывел Моисея на плато, где открылось удивительное зрелище — росший на этом плато кустарник был объят ярким пламенем, но при этом не сгорал. Неожиданно Моисей ощутил, что этот куст притягивает его к себе, словно магнит. Хотя не исключено, что все дело было в его природном любопытстве, той с малых лет сжигающей его жажде познания всего нового, включая великие тайны мироздания. Без этого необычайного свойства характера он не стал бы пророком.

«И сказал Моше: "Поверну туда, посмотрю на это великое диво: отчего не сгорает этот куст?"...» (Исх. 3:3).

В тот самый момент, когда Моисей подошел к охваченному пламенем кусту, он услышал оттуда голос, который он не мог перепутать ни с каким другим — голос своего отца Амрама.

Дальше у пылающего куста разворачивается разговор Моисея с Богом, открывающим ему, в чем именно заключается его жизненное предназначение и какую именно миссию он решил на него возложить:

«И увидел Бог, что Моше свернул посмотреть, и позвал его Всесильный из куста ежевики: "Моше! Моше!" И ответил тот: "Вот я!" И сказал Бог: "Не подходи сюда! Сбрось обувь с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь — земля святая!" И сказал еще: "Я — Всесильный Бог отца твоего, Всесильный Бог Авраама, Всесильный Бог Ицхака, Всесильный Бог Яакова"...» (Исх. 3:4-6).

Итак, обращаясь к Моисею голосом его покойного отца Амрама, Всевышний, говорят комментаторы, с одной стороны, попытался избежать того, чтобы Моисей испугался «говорящего куста» и не впал от страха в прострацию, а с другой — напомнил ему о тех уроках, которые Моисей получил в доме Амрама и Иохевед, где тот, разумеется, часто слышал о праотцах еврейского народа Аврааме, Исааке и Иакове и их вере в единого Бога.

И тем не менее Моисей, безусловно, испугался и, как говорит Писание, следуя повелению, закрыл лицо — по мнению одних раввинистических авторитетов, он сделал это от страха, по другой версии (которую разделяют и христианские богословы) — не в силах вытерпеть исходящего на него из кустарника сияния Шхины — Божественного присутствия. Но вчитаемся в текст Пятикнижия дальше: «И сказал Бог: "Увидел Я бедствие народа Моего, который в Египте, и услышал вопль его из-за его притеснителей, ибо познал Я боль его. И сошел Я спасти его из-под власти Египта и привести его из той страны в страну прекрасную — страну, текущую молоком и медом: на место кнаанеев, и хеттов, и эмореев, и призеев, и хивеев, и йевусеев. И вот вопль сынов Израиля вознесся ко мне, и увидел Я также, как притесняют их египтяне. А теперь посылаю Я тебя к фараону, и выведешь ты народ Мой, сынов Израиля, из Египта"...» (Исх. 3:7—10).

И в ответ на это предложение стать вождем нации да еще при Божественной поддержке Моисей отвечает: «Кто я такой, чтобы идти к фараону и чтобы вывести сынов Израиля из Египта?» (Исх. 3:11).

В этом — весь Моисей, уникальность его личности. Ему не просто чужды тщеславие и жажда власти — напротив, он ощущает собственную незначительность перед лицом возложенной на него миссии и пытается от нее отказаться. И в то же время в этой фразе можно услышать и горькую усмешку: «По какому праву я, простой пастух, пойду к фараону, и с какой стати он будет говорить со мной?! Кто там сейчас помнит, что я считался приемным сыном дочери фараона и мог говорить с владыкой Египта тогда, когда этого хотел?!»

Дальше разговор Моисея с Богом вообще принимает загадочный характер:

«И сказал Всесильный: "Потому что Я буду с тобой, и вот тебе знамение, что Я посылаю тебя: когда выведешь этот народ из Египта, то вы будете служить Всесильному на этой горе!" И сказал Моше Всесильному: "Вот я приду к сынам Израиля и скажу им: Всесильный Бог отцов ваших послал меня к вам. А они спросят меня: как Его имя? — что я тогда скажу им?" И ответил Всесильный, сказал Моше: "Я — Сущий, Который Пребывает Вечно". И сказал еще: "Так скажи сынам Израиля: Вечносущий послал меня к вам". И еще Всесильный сказал Моше: "Так скажи сынам Израиля — Бог, Всесильный Бог отцов ваших, Всесильный Бог Авраама, Всесильный Ицхака, Всесильный Яакова послал меня к вам; это имя Мое навеки, и это упоминание обо Мне из поколения в поколение". Иди, собери старейшин Израиля и скажи им: "Бог, Всесильный Бог отцов ваших, открылся мне - Всесильный Бог Авраама, Ицхака и Яакова, чтобы передать вам: вспомнил Я вас и увидел то, что делается с вами в Египте. И решил Я вывести вас из бедности египетской в страну кнаанеев, и хеттов, и эмореев, и призеев и хивеев, и йевусеев, в страну, текущую молоком и мелом" И услышат они тебя, и придешь ты со старейшинами Израиля к царю Египта, и скажете ему: "Бог, Всесильный Бог евреев открылся нам; а теперь с твоего позволения пойдем мы на три дня пути в пустыню и принесем жертвы Богу, Всесильному нашему". А Я знаю, что не позволит идти вам царь Египта, но не потому, что власть его крепка, а потому, что Я протяну руку Свою и поражу Египет всеми чудесами моими, какие Я явлю в нем, и лишь после этого отпустит он вас. И дам Я этому народу приязнь в глазах египтян, и будет, когда пойдете, не уйдете с пустыми руками. Но попросит женщина у соседки своей и у живущей в доме ее вещей серебряных и вещей золотых, и возложите их на сыновей ваших и на дочерей ваших — и опустошите Египет» (Исх. 3:12—22).

Отчасти смысл этого отрывка туманен из-за сложности его перевода, но только отчасти. Итак, в ответ на вопрос Моисея, кто он такой, чтобы идти к фараону и как он сможет его убедить освободить евреев, Всевышний отвечает, что Моисей пойдет к царю Египта по его прямому указанию, и Он будет с ним от начала до конца исполнения его миссии. А для того, чтобы убедить Моисея в Своем Всемогуществе, Творец демонстрирует, что ему ведомо будущее: выведя евреев из Египта, он приведет их на это самое место, и здесь, на этой горе, Бог откроется уже всему еврейскому народу.

Но тогда Моисей вполне резонно замечает, что для того, чтобы он мог возглавить евреев, они должны поверить в его миссию, а с какой, собственно говоря, стати они должны в это поверить?! Не вызовут ли его заявления у них только насмешку, не станут ли они с издевкой спрашивать его, от имени какого именно Бога он говорит?!