Агрессор - Энди Макнаб

— Мне кажется, это очень встревожило Хэйзл, — сказал тогда я.

— Она такая с тех пор, как погиб Стивен, — ответил он. — Она хочет закрыть нас от внешнего мира, чтобы он снова не обидел нас. Вот почему мы живем здесь.

Я вспомнил, что он был очень мрачным вчера вечером, но не обратил на это внимания, объяснив себе все количеством выпитого; мне все больше и больше казалось, что у него проблемы с алкоголем. И все эти разговоры о том, чтобы пристрелить того коня… черт, он же не задумал уехать куда-то в ночь и снести себе голову? Он не стал бы первым.

Силки вытерла руки о джинсы и обняла Хэйзл.

— Чарли куда-то уехал? Будешь чай или кофе?

Я глянул на парковку около дома. «Лэнд-крузера» на месте не было.

— Может, он за круассанами поехал? — Я улыбнулся ей что было сил. — Где-то в тысяче миль отсюда я видел минипекарню.

Силки укоризненно посмотрела на меня, успокаивая в то же время Хэйзл.

— Не смешно, Ник.

Она была права — не то время и не то место.

— Прости. Ты уверена, что он даже записки не оставил?

Она покачала головой.

— Он тебе ничего не говорил? Вы здесь долго вчера разговаривали.

Силки пыталась усадить Хэйзл на стул, а сама тем временем смотрела то на меня, то на нее.

— Мне никто не хочет рассказать о том, что происходит?

Я коснулся ее руки.

— Позже.

Она поняла намек. Хэйзл наконец-то присела, а Силки исчезла в доме, чтобы приготовить обещанный чай.

— Я боюсь, что что-то случилось, Ник. Он сам на себя был не похож, когда ложился спать. Ты уверен, что он ничего тебе не говорил?

Силки снова появилась на пороге.

— Хэйзл, телефон звонит. Хочешь, я?..

Хэйзл уже бежала туда. Силки вопросительно смотрела на меня, но я хотел слушать, а не говорить.

Я направился к двери, но Хэйзл уже возвращалась.

— Это Джули. «Лэнд-крузер» стоит на железнодорожной станции. Что происходит, Ник? Все снова разваливается, я знаю…

Она уткнулась лицом мне в футболку и вцепилась в меня как утопающая.

Наконец она подняла голову.

— Пожалуйста, помоги мне его найти, Ник. Пожалуйста…

Даже через закрытую дверь в кабинете Чарли было слышно, как дети Джули суетятся у себя в комнате. Затем раздались звуки телевизора и их голоса потонули в голосах мультипликационных героев и шуме маленьких ног, бегавших по деревянному полу.

Я осмотрел стол Чарли.

— Он бы ничего глупого не сделал, Хэйзл. Ты же знаешь, это не в его стиле.

Она кивнула, будто хотела верить мне, но не могла себя заставить.

— Я молю Бога, чтобы ты был прав, Ник. Я хочу, чтобы он вернулся домой.

Она мне уже рассказала, что у Чарли последние несколько недель была жуткая депрессия и приступы становились все чаще и все тяжелее. Она очень сильно хотела убедить саму себя в том, что он не отправился в степь, чтобы провести там свою последнюю ночь.

— Пообещай мне, что попытаешься его найти. — Ее голос звучал потерянно. Она переоделась, но волосы все еще были растрепаны. За последний час она несколько раз принималась плакать. Я никогда не видел ее такой грустной, и мне хотелось сделать все что угодно, лишь бы она снова улыбалась.

Она наклонилась и включила старенький вытертый компьютер. Я слышал, как модем обменивался рукопожатием с сервером. Естественно, я не собирался признаваться ей, о чем мы говорили с Чарли. Возможно, сам того не понимая, я скажу что-то не то и подведу его.

— Возвращайся к Джули, Хэйзл. Я тебя позову, если что-нибудь найду.

Она вышла из кабинета, а компьютер в этот момент проиграл стандартную мелодию загрузки Windows. Я запустил msn. Кабинет был очень аккуратным и не загроможденным: стол, кресло, в котором я сидел, шкаф с документами — и все. Жалюзи на окне отбрасывали в комнату широкие полоски света и тени. В комнате стоял стойкий запах дерева.

Монитор был увешан огромным количеством стикеров. На коврике для мышки главную роль исполнял Шрек. Стеклянная пивная кружка служила пеналом — в ней было полно ручек и заточенных карандашей — и в то же время пресс-папье.

На стене висели семейные фотографии. Я ни капли не удивился, что среди них не было ни одной из тех времен, когда Чарли служил в Специальном военно-воздушном полку (СВВП). Все ребята в полку делились на два типа: тех, кто пытался показать, что их ничего не связывает со своим прошлым, — ни сертификатов, ни рекомендательных писем, ни штыков, ни списанных АК-47, висящих на стене. Работа — это работа, а дом есть дом. Но были и другие, которые хотели выставить все это на обозрение всему миру.

Я взял в руки кружку. Их дарили всем, кто уходил из полка. Я даже не помнил, где была моя. Старший сержант вручил мне ее с опозданием, когда я уже отдал ему свой обходной лист.

— Держи, — сказал он, — мне кажется, что вот эта твоя. — Он порылся у себя под столом и достал оттуда коробку. — Вот и все. Увидимся.

Все честно. Это я решил уйти. Когда ты уходишь из полка, это значит, что ты уходишь. Там нет ни ежегодных встреч выпускников, ни Общества Бывших Десантников — ничего похожего на это.

Я прочел надпись на кружке и невольно рассмеялся. Для Чарли. Удачи! Вторая эскадрилья. Для Херефорда это были запредельные эмоции.

Я просмотрел бумаги, лежавшие под кружкой: неоплаченные счета за установку столбов и корм для скотины, а также несколько счетов за коммунальные услуги, срок оплаты по которым уже давно истек.

Затем принялся проверять содержимое компьютера. В единственном документе на рабочем столе речь шла о припарках для лошадей, а еще что-то о курсе обмена австралийского доллара на турецкую лиру. Я знал, что они провели медовый месяц на Кипре. Возможно, Чарли планировал устроить сюрприз и снова вернуться туда с Хэйзл. Может, он просто поехал в город за билетами?

В папке с электронными письмами тоже ничего такого не оказалось. В основном это была ежедневная переписка между Хэйзл и Джули и ее детьми, хотя они и жили друг от друга на расстоянии плевка. Я подумал о том, как это — чувствовать себя частью такой крепкой семьи. Возможно, иногда это вызывало клаустрофобию. Может, Чарли уехал, чтобы немного побыть одному. Хватит, я уже начинал думать, как Силки.

Следующий час я провел, проверяя все его папки с документами. Я вошел в интернет. Журнал браузера был очищен от записей. Что бы это значило — то, что Чарли что-то скрывал, или то, что он был очень аккуратным человеком? В любом случае, если он хотел, чтобы Хэйзл ни о чем не догадалась, то он вряд ли оставил бы в компьютере знак «Посмотри здесь». В картотечном шкафу было четыре ящика. Я открыл нижний, P-Z, и вытащил папку с буквой Т. Чарли мог гордиться собой. Телефонные счета за последние несколько лет были не только сложены в хронологическом порядке, но и подписаны. Я вытащил несколько последних и пробежался по ним глазами.