Обожествленное зло - Нора Робертс

Сбросив лишнюю воду с лица руками, она отвернулась от зеркала. Она спустится вниз, возьмет спальный мешок и выключится на ночь. Она устала и была переполнена чувствами. Утром она снова обойдет дом и посмотрит, что нужно для того, чтобы было приятнее жить.

Когда она снова вошла в родительскую спальню, она услышала скрип и скрежет входной двери.

Мгновенно ею овладела паника. В ее и без того живом воображении предстали образы банды блуждающих преступников, недавно сбежавших из исправительного заведения, которое находилось всего лишь в двадцати милях. Она одна в пустом доме, и за всю жизнь она ни разу не вспомнила ни одного движения из курса самообороны, который они посещали с Анжи два года назад.

Сложив обе руки на сердце, она напомнила себе, что находится в Эммитсборо. Преступники обычно не шатаются по маленьким пригородным районам. Она сделала шаг вперед и услышала скрип лестницы.

Нет шатаются, подумала она. Все, кто когда-либо смотрел боевики, знают, что сумасшедшие и преступники всегда направляются в маленькие города и тихие деревеньки, чтобы заполнить их насилием.

Стоя в пустой комнате, она дико озиралась по сторонам в поисках оружия. Там даже пыли не было. С неистово бьющимся сердцем она стала рыться в карманах куртки и обнаружила три монетки, половину упаковки презервативов и ключи.

«Медные костяшки, – подумала она, вспомнив как ее учили держать ключи заостренными концами между пальцами зажатого кулака. – А лучшая защита – нападение. Сказав так, она ринулась к двери, издав самый безумный крик, на который была способна.

– Боже мой! – Кэмерон Рафферти спустился на ступеньку вниз, одной рукой взявшись за пистолет, а в другой зажав фонарь как дубинку. Он увидел женщину с безумными рыжими волосами в ярко-зеленой замшевой куртке, рванувшуюся в его сторону. Он поймал ее движение, подхватил ее под грудь и, используя свой вес, повалился вместе с ней на пол. Они гулко ударились о деревянный пол.

– Бруно! – завопила от волнения объятая ужасом Клер. – Кто-то забрался в дом! Возьми ружье! – Крича, она старалась попасть коленкой между ног атакующего, и ей это почти удалось.

Сделав короткий вдох, Кэм изо всех сил постарался свести ей руки за головой. – Стойте! – Приказал он, пытаясь извлечь наручники. – Я сказал стойте. Я полицейский. Я сказал, я черт-побери полицейский.

Наконец дошло. Она достаточно извернулась, чтобы посмотреть ему в лицо в полоске света из спальни. Она увидела немного вьющиеся темные волосы, чуть-чуть длинноватые, щетину на загорелом лице, плотно прикрывшую прекрасные скулы. «Хороший рот, – подумала она, будучи до конца художницей. – Прекрасные глаза, – хотя в темноте она не могла четко разглядеть цвет». От него исходил легкий запах пота, чистый, ясный запах пота, вовсе не враждебный. Его тело, крепко прижатое к ней, чтобы не дать ей двигаться, было поджарым и мускулистым.

Он не был похож на психа или ненормального бандита. Но…

Она изучала его, стараясь восстановить дыхание. – Полиция?

– Именно.

И, хотя она лежала, распростертая на спине, ей было приятно, что ему было трудно дышать. – Покажите ваш значок.

Он был по-прежнему осторожен. Хотя, сжав запястье, он заставил ее выпустить ключи, у нее еще были зубы и ногти. – Он на мне. В этом положении наверное отпечатался на вашей груди.

При других обстоятельствах она наверное поразилась бы его злобной интонации. – Покажите.

– Хорошо. Я встану, медленно. – У него слова с делом не расходились. Продолжая смотреть ей в глаза, он откинулся назад и одной рукой взялся за значок, приколотый на рубашке.

Клер метнула взгляд на металлическую звезду. – Я такой могу купить в магазине сувениров.

– Удостоверение в бумажнике. Достать? Она кивнула, наблюдая за ним также пристально, как он за ней. Двумя пальцами он залез в боковой карман штанов и достал раскрытый бумажник. Клер отодвинулась, затем взяла удостоверение в руки. Она подставила бумажник в полоску света. Изучила удостоверение, посмотрела на имя и фотографию.

– Кэмерон Рафферти? – Она взглянула на него, затем посмотрела в темноте.

– Вы Кэмерон Рафферти?

– Верно. Я здесь шериф.

– О, Боже. – Она захихикала, удивив его. – Ну тогда я испанский летчик. – Она смеялась, пока слезы не потекли у нее по щекам. Пораженный, Кэм посветил фонарем ей в лицо. – Посмотри получше, – предложила она. – Давай Рафферти, ты что меня не узнаешь?

Он осветил ее черты лица. Это были ее глаза, золотые и излучавшие неподдельный восторг, это встряхнуло память. – Клер? Клер Кимболл? – Он громко расхохотался. – Да чтоб мне сдохнуть.

– Да, это правда.

Он улыбнулся ей.

– Ну, добро пожаловать домой, Худышка.

– Ну так как ты, Клер?

Они сидели на ступеньках с двумя бутылками теплого пива «Бекс», которые Клер подхватила во время блужданий по Пенсильвании. Расслабившись она повела плечами, запрокинув бутылку. Пиво и прохладная ночь снимали усталость вождения.

– Да ничего. – Ее взгляд опустился на значок на его рубашке. Глаза наполнились смехом. – Шериф.

Кэм вытянул ноги в ковбойских сапогах и скрестил их.

– Насколько я понимаю Блэйр не рассказал о том, что я занял место Паркера.

– Нет. – Она отпила немного, затем сделала жест бутылкой. – Братья никогда сестренкам не рассказывают интересные сплетни. Такой порядок.

– Я это запомню.

– Ну а где Паркер? В гробу переворачивается, потому что не перенес бы увидев тебя в своем кресле?

– Во Флориде. – Он достал пачку сигарет и предложил ей. – Снял значок, собрал вещи и отправился на юг. – Когда он зажег зажигалку, Клер вытянулась, и дотронулась кончиком сигареты до пламени. В свете огня они изучали друг друга.

– Просто так и уехал? – спросила она, выпуская дым.

– Ага. Я узнал, что место свободно и решил попробовать.

– Ты в Вашингтоне жил, правда?

– Да.

Клер откинулась на перила, глаза ее выражали пытливость и интерес.

– Полицейский. Я все время думала, что Блэйр стал крутым. Кто мог подумать, что «Дикарь» Кэмерон Рафферти окажется на стороне законности и порядка?

– Мне всегда нравилось делать неожиданные вещи. – Он продолжал смотреть ей в глаза, поднимая бутылку и делая глоток. – Ты хорошо выглядишь. Худышка. Очень хорошо.

Она сморщила нос, услышав старое прозвище. Хоть оно и не было таким обидным как остальные – Жердь, Струна, Комариная задница – приставшие к ней в годы юности, оно напомнило о времени, когда она заполняла пустоты лифчика и выпивала галлоны протеинового напитка.

– Не надо это говорить с таким удивлением.