Джентльмен удачи - Алексей Макеев

Но длинный, кажется, прекрасно его понял и сразу же развил активность. Он отдал напарнику свой чемоданчик и побежал куда-то за угол. Он был похож на человека, у которого только что из-под носа украли любимую болонку. Однако кого он ищет, Переверзев догадывался. Нужно было побыстрее убираться отсюда.

Он вспомнил про отца, который совсем потерял голову, увидев на пороге сына, которого не видел уже полтора десятка лет. Не стал ничего слушать, побежал, старый, на рынок – задумал угостить дорогого гостя диковинным обедом. У него всегда была эта кулинарная жилка, он даже матери не разрешал готовить. «А мать не дождалась... – с тоской подумал Переверзев. – Батя говорит, до последнего дня надеялась, эх!.. Ну, ничего, кому положено, тот за все заплатит!»

Все-таки это утешение было слабым, да и перед отцом Переверзев чувствовал вину. «С батей тоже нехорошо получилось, – подумал он. – Придет с продуктами, а меня и след простыл. Как бы инфаркт не хватил старого... Правда, предупреждал я его, что всякие возможны варианты. При первой возможности телеграмму дать надо, чтобы не беспокоился. И чтобы язык за зубами держал. Дело такое, команду предавать нельзя. Команда – это святое. Для тех, кто понимает, конечно». Была еще одна мелочь, которая портила Переверзеву настроение, – остались у отца кое-какие его вещички, чепуха, мелочь, но все равно неприятно. Теперь за ними не вернешься, конечно.

Переверзев еще раз посмотрел на свой дом – тип с разбитой мордой тихо брел с чемоданчиком в направлении сквера. Рожу он прикрывал носовым платком, чтобы не бросалась в глаза.

Переверзев злорадно ухмыльнулся и пошел к выходу. Он толкнул высокую дверь, шагнул на тротуар и почти нос к носу столкнулся с длинным. Глаза их встретились. Переверзев тут же отвернулся и хотел шмыгнуть мимо. Но длинный вдруг неуловимым движением выбросил вперед правую руку и ударил его в висок.

У Переверзева перед глазами словно граната взорвалась. Он отлетел к стене и едва устоял на ногах. С детства он любил подраться и привык к самым жестоким ударам. Редко кому удавалось отправить его в нокаут, хотя доводилось ему махаться и с профессиональными боксерами. Но этот длинный был что-то особенное. Переверзев смикитил это, даже еще толком не придя в себя.

Он сделал единственное, что имело смысл в его положении. Не дожидаясь второго удара, он пнул длинного в пах ногой и бросился назад в магазин.

Его противник пребывал в растерянности не более секунды. Разбрасывая в разные стороны ошеломленных покупателей, он устремился вслед за Переверзевым. В какой-то момент рука его скользнула в задний карман. Для Переверзева этот жест был сигналом тревоги, но он и напомнил ему про пистолет, которым удалось недавно разжиться. Дело принимало крутой оборот.

Переверзев не стал изображать из себя героя. Всему свое время. Он с ходу перемахнул через прилавок и выхватил из кармана пистолет. Хором завизжали продавщицы. В магазине началась паника.

Толпа шарахнулась к выходу. Длинный завяз в ней, как жердь в водорослях. Переверзев пригнулся и нырнул в какую-то подсобку. Навстречу ему попался человек в сером халате, с ящиком в руках. Переверзев боднул его головой в живот – человек опрокинулся, из разбитого ящика посыпались банки с красными помидорами на этикетке. «Вызовите милицию! – истерически закричал кто-то за спиной Переверзева. – В милицию позвоните!»

Размахивая пистолетом, с бешеным видом Переверзев прорвался через весь магазин и через черный ход выскочил на улицу. Рабочие, выгружавшие из фургона продукты, в недоумении остановились. Переверзев побежал мимо фургона и увидел, как из-за угла выскочил длинный и ринулся ему навстречу. «Быстрый, сука! – злобно подумал Переверзев, вскидывая пистолет. – Откуда только ты такой взялся?»

Выстрел заставил длинного метнуться в сторону. Переверзев, не раздумывая, рванул дверцу фургона. «Э-э, куда?! – заорал кто-то сзади. – А ну, не трожь!»

Переверзев рухнул в кресло водителя, повернул ключ, выжал сцепление, сжал до боли челюсти и надавил на газ. Фургон понесся прямо на длинного, который опять бежал навстречу, держа руку в кармане. Переверзев и не думал останавливаться. Если бы так случилось, он задавил бы эту гниду без жалости.

Но в последний момент длинный шарахнулся из под колес в сторону, упал на землю и укатился куда-то. Переверзев вылетел в переулок, повернул влево, промчался по встречной полосе, снова свернул, вкатился в какой-то проходной двор и с разгону остановился, не доехав всего двух метров до детской площадки.

– Чокнутый какой-то! – выкрикнула ему в лицо молодая мамаша, выхватывая из песочницы ребенка и прижимая к груди. – Дороги ему мало!

– Смотри, куда едешь! – поддержала ее другая.

Переверзев пропустил все это мимо ушей. Он выскочил из машины, оглянулся – никого за спиной не было – и побежал на соседнюю улицу.

На его счастье, он выскочил прямо к остановке. Автобус как раз собирался закрывать двери. Переверзев ворвался с грохотом, отдавив ногу какому-то очкарику, крикнул: «Поехали!» и метнулся к окну. На него смотрели как на сумасшедшего. Водитель из упрямства нарочно сделал наоборот и снова открыл двери. Через зеркало в кабине Переверзев видел его мрачную морду. Он преодолел огромное искушение пустить в эту морду пулю и забился подальше в угол. Ему покорно освободили место. Автобус наконец тронулся. Переверзев подозрительно оглядывался на заднее окно, не веря своему счастью. Ему все казалось, что вот-вот за кормой возникнет длинная тощая фигура, вприпрыжку несущаяся за автобусом. Но никого не было. Он проехал две остановки, вышел на шумном перекрестке, нашел свободного таксиста и сговорился с ним до Самары. В Самаре сразу подвернулся подходящий поезд, и телеграмму отцу дать не получилось. «Дам по дороге», – решил он, забиваясь на верхнюю полку, но так и не дал.

– Вызывали, товарищ генерал? – произнес Гуров, появляясь на пороге кабинета.

Вопрос был риторический, и с его помощью Гуров просто обозначил свое присутствие. Использовать в качестве этого «здравия желаю» было еще более бессмысленно, потому что сегодня они уже здоровались и даже имели непродолжительную беседу. Полковник Крячко, вошедший следом за Гуровым, вообще ничего не сказал, а принялся с большим любопытством озираться по сторонам, что он делал каждый раз, попадая в кабинет генерала, – то ли пытаясь отыскать что-то для себя новое, то ли надеясь запомнить интерьер.

Генерал Орлов, перелистывавший какие-то бумаги, поднял голову. Был он одет по полной форме – золотое шитье и все, что положено, но выглядел сейчас почти по-домашнему, может быть из-за очков, сидевших на кончике его носа. Секунд пять он внимательно рассматривал явившихся к нему оперативников, а потом снял очки, откинулся на спинку кресла и сказал звучно:

– Ага! Прибыли, значит? Давайте поближе! А я вот тут кое-какие новые инструкции перечитываю и диву даюсь, какой такой мудрец их выдумывал? Удивительные попадаются перлы!..

Гуров и Крячко уселись по обе стороны широкого генеральского стола. Орлов сдвинул в сторону бумаги, осторожно положил на них очки и снова посмотрел на подчиненных. Теперь взгляд его казался таким, как всегда: строгим и требовательным. Но Гуров уже понял, что настроение у начальника хорошее и беседа будет конструктивной.