Возвращение бумеранга - Олег Семергин-Каховский

— Так… давайте-ка мы назначим на 3 октября совещание и посвятим его именно вопросу, касающемуся покушения на Гейдриха, — объявил он, — Пригласите на него всех, кто будет иметь к этому отношение. Но не забывайте, что все должно оставаться в глубокой тайне. Вы сами только что сказали, что покушение на Гейдриха дело не простое, а представьте себе, если его об этом еще и заранее предупредят.

— Мои люди умеют держать язык за зубами. — с обидой в голосе напомнил Моравец. — Будут только те, кто действительно имеет отношение к этому делу.

— Однако надо будет подумать о том, когда лучше осуществить наш замысел, — задумчиво сказал Бенеш. — Хорошо бы подобрать для этого какую-нибудь подходящую дату. Как это получилось, например, с чрезвычайным положением.

В огромном старинном Чернинском дворце было собрано совещание руководства Протектората. В городе уже несколько дней только и говорили о новом протекторе. Новое руководство сразу же почувствовали все. На улицах и площадях города появились повешенные. Некоторых чиновников уже поднимали среди ночи и отвозили во дворец Печека, где располагалось главное управление гестапо. Произошли замены и в высшем эшелоне власти Протектората.

К самому совещанию никто особо не готовился: полагали, что главную роль здесь возьмет на себя Гейдрих. Возможно, что-то скажет и Франк: с того момента, как Гейдрих стал протектором, влияние Франка резко возросло. При фон Нейрате его почти не было видно в коридорах власти, теперь же напротив, его в любое время можно было встретить во дворце в Граде, где располагалось правительство Протектората.

Гейдрих появился в зале, где собрались участники совещания, вместе с Франком. Они приехали вместе на машине Гейдриха и, проходя по дворцу, продолжали оживленный разговор, начатый, очевидно, еще по дороге. Франк весь был поглощен разговором, в то время как Гейдрих то и дело приветливо кивал головой кому-нибудь из знакомых.

— Барон фон Нейрат, — начал свою речь Гейдрих, — в связи со своей болезнью не мог лично проконтролировать многие вопросы. К сожалению, некоторые его помощники оказались слишком нерадивыми, и это привело к ряду промахов, которые нам с вами предстоит исправить. Вы уже, наверное, поняли, что одним из неотложных вопросов, стоящих перед нами, является существование черного рынка. Мы с ним уже начали бороться, и я надеюсь, что через три месяца это слово выйдет из обихода жителей Протектората.

Он осмотрел зал, и на его тонких губах появилась улыбка.

— Многие из вас уже видели повешенных на площадях города. Мне докладывали, что есть люди, которые возмущены, что эти казни проводились без суда и следствия. Таким я хочу сразу объявить, что теперь торговля на черном рынке рассматривается, как государственное политическое преступление, а значит, входит в компетенцию гестапо, которое в определенных случаях может определять и наказание. Да, мы казнили, — он заглянул в бумажку, — уже 232 человека. Среди них, правда, оказалось несколько коммунистов, но об этой категории людей, полагаю, сожалеть не приходится. И заверяю вас, это только начало. Пока нам в руки попались только продавцы, но в ближайшее время мы доберемся и до поставщиков, то есть до тех чиновников, которые снабжают этот пресловутый черный рынок. Поверьте мне, пощады им тоже не будет.

Гейдрих еще долго говорил о мерах по ликвидации черного рынка.

— Чем больше я знакомлюсь с управлением Протектората, тем больше мне бросается в глаза одна странная вещь, — заявил он. — Мы все знаем о расовом превосходстве немцев. Но, к сожалению, среди нас встречаются такие, которые забывают о своем предназначении и начинают опускаться. Таких людей просто нельзя назвать немцами. К сожалению, я сплошь и рядом в Протекторате встречаю подобных людей. Но, что характерно, этим людям платят зарплату выше, чем чехам только за то, что они называют себя немцами. Понятие немец — это не билет на благотворительный обед. Понятие немец обязывает бороться. А если ты ни на что не способен, то ты уже не немец, ты просто мусор. В то же время, если представитель низшей расы тянется вверх и хочет приблизиться к представителям высшей, то почему он за работу должен получать меньше? Его, наоборот, надо еще и поощрять.

Такое заявление одного из высших нацистов Рейха было столь неожиданным, что по залу пробежал шепоток. Разница в оплате немцев и чехов была столь привычной, что ее даже никто и не замечал.

После Гейдриха, как все и ожидали, было предоставлено слово Франку. Тот более подробно рассказал об уже проведенных облавах на черном рынке и посетовал, что ему раньше не предоставили таких больших полномочий.

В кабинете полковника Моравца собралась небольшая группа военных. Кроме хозяина кабинета здесь присутствовали майор Генерального штаба Крчек, офицеры разведки полковник Бартик и майор Паличек, а также ротмистр Габчик и сержант Свобода. Габчик и Свобода чувствовали себя здесь лишними, они не могли понять, зачем их сюда пригласили, причем пригласили даже без отца-командира группы чешских парашютистов штабс-капитана Шустра. Из разговоров старших офицеров они поняли, что ожидается прибытие самого президента Эдуарда Бенеша.

Президент прибыл с опозданием на пятнадцать минут, с порога извинился, пожал руку хозяину кабинета полковнику Моравцу, который вышел из-за стола встретить его, потом пожал руку Крчеку и, не спросив разрешения, занял во главе стола место хозяина кабинета. С остальными присутствующими он поздоровался, уже сидя за столом.

— Наша страна переживает страшные дни, — с места в карьер начал Бенеш. — С того момента, как протектором стал Гейдрих, там казнили уже более трехсот человек. На многих площадях Праги стоят виселицы, на которых по несколько днай висят трупы. В стране развернут настоящий террор. Гитлеровцы казнят участников Сопротивления и просто торговцев, коммунистов и чиновников, но все это сыны чешского народа, и в большинстве случаев, лучшие его представители, те, кому не безразлична судьба страны. И все они взывают к отмщению.

Он обвел всех присутствующих взглядом, словно ожидал возражений, потом сам себе утвердительно кивнул головой и продолжил:

— Немцы уничтожают лучших людей. Это война, причитать и плакать бесполезно, надо действовать. Наши соотечественники на родине не сидели, сложа руки, но в настоящее время их возможности оказались сильно ограниченными. Очередь за нами, они ждут нашей помощи отсюда, извне. Вам поручается серьезная задача. Октябрь — месяц нашего национального праздника, нашей независимости. И в нынешней обстановке, когда годовщина нашего освобождения столь омрачена, важно, чтобы этот праздник был действительно чем-то ознаменован. Решено отметить это событие актом, который войдет в историю. Развязанный в стране террор и убийства связаны с именами Франка и недавно прибывшего в Прагу Гейдриха. Мы и наши высокие руководители считают, что один из них должен расплатиться за все. Этим мы ответим ударом на удар.

Он снова обвел глазами присутствующих, но теперь его взгляд остановился на Габчике и Свободе.