Пол Пот. Камбоджа – империя на костях? - Олег Самородний

Москву явно настораживала поступавшая в посольство СССР информация о том, что подпольная кхмерская компартия «готовит массы к вооруженному восстанию с целью свержения феодального и реакционного правительства Камбоджи». Советские дипломаты собирали по Пномпеню листовки следующего содержания: «Революция победит. Мы должны действовать как русские большевики во времена Ленина». Руководство СССР опасалось, что если контакты с ПКК всплывут наружу, то это испортит дружеские межгосударственные отношения между Советским Союзом и королевской Камбоджей.

Москве импонировала идеологическая подоплека режима Сианука — буддийский социализм. Правда, сиануковский социализм считался ненаучным. Но СССР симпатизировал всем странам, лидеры которых строили социализмы: буддийский, арабский, африканский… Кроме того, советское руководство осознавало выгодность внешнеполитического нейтралитета Камбоджи для Демократической Республики Вьетнам, ближайшего союзника СССР в Юго-Восточной Азии. Советский Союз и ДРВ всеми силами старались не спугнуть камбоджийский нейтралитет и не подтолкнуть Сианука к сближению с США. Поэтому Москва и не пошла на контакт с левыми радикалами во главе с Пол Потом.

Более того, в конце 1960-х годов во время боевых акций отрядов ПКК Советский Союз поддержал королевское правительство Камбоджи в его действиях по подавлению коммунистического восстания. В одном из своих выступлений Сианук сказал: «Председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин объявил, что он официально поддерживает нашу Камбоджу. Россия предложила оказать нам дополнительную военную помощь для борьбы с «красными кхмерами». В 1968 году Советский Союз предоставил правительству Камбоджи военную помощь на сумму в 5,8 миллиона долларов.

В 1965 году Пол Пот переориентировался на Пекин. Потому естественно, что в жестком политико-идеологическом противоборстве между СССР и Китайской Народной Республикой ПКК приняла китайскую сторону. После подавления вооруженных выступлений ПКК в 1968 году, в том числе и с советской помощью, во внутрипартийных документах кхмерской компартии советский ревизионизм стал подвергаться беспощадной критике, а Советский Союз рассматриваться как враг.

В 1960-е годы перед посольством СССР в Пномпене была поставлена задача по реанимации в Камбодже легальной прокоммунистической партии. С этой целью в 1964 году сотрудники советского посольства общались с Пен Ютхом, бывшим членом руководства партии Прочиечун. На парламентских выборах 1955 года Пен Ютх получил наибольшее количество голосов избирателей среди кандидатов Прочиечун, но после этого отошел в тень, работая преподавателем в одном из частных лицеев.

Члены для легальной просоветской партии вербовались среди кхмеров-слушателей курсов по изучению русского языка, которые были организованы по всей Камбодже. В роли пропагандистов использовались советские преподаватели и переводчики, работавшие в Высшем техническом институте кхмеро-советской дружбы и в других учебных заведениях страны. Руководящие кадры для новой партии планировалось черпать из среды кхмерских студентов, обучавшихся за рубежом.

В 1960-е годы Союз кхмерских студентов во Франции находился под советским влиянием и акцептировал лидерство СССР в коммунистическом мире. На студенческих собраниях штудировались документы КПСС, анализировавшие положение в развивающихся странах Азии, Африки и Латинской Америки. В 1963 и 1964 годах Союз направлял письма в ЦК КПСС с выражением поддержки советской позиции в разногласиях с Китаем. В 1962 году Союз кхмерских студентов вступил в Международный союз студентов, который находился под патронажем Москвы. Делегации кхмерских студентов из Франции участвовали в конференциях, конгрессах и других мероприятиях Международного союза студентов в Москве, Ленинграде, Праге, Варшаве и Хельсинки.

Москва тоже была центром политической активности кхмерского студенчества в Восточной Европе, что не осталось без внимания властей Камбоджи. В сентябре 1968 года правительственный журнал «Сонгкум» подверг критике членов советского Союза камбоджийских студентов: «Они нападают на нашу политическую систему, выдвигают лозунги, участвуют в демонстрациях.

Они даже выпустили два тайных бюллетеня, которые распространяют в СССР, во Франции и даже в Камбодже… Их храбрость не велика — они осторожны и не подписываются своими настоящими именами».

Много кхмерских студентов обучалось в вузах Германской Демократической Республики. Кхмерские студенты в ГДР, объединенные в Союз кхмерской молодежи, активно сотрудничали с Союзом камбоджийских студентов в СССР. Вполне вероятно, что некоторые члены Союза кхмерской молодежи готовились спецслужбами ГДР для агентурной работы я рядах полпотовской Коммунистической партии Кампучии. Весьма примечательно, что первое публичное упоминание о «марксистско-ленинской партии, образованной в Камбодже в 1960 году», появилось 22 марта 1968 года в газете «Ноес Дойчланд», органе правившей в ГДР Социалистической единой партии Германии.

Работа советского посольства по формированию в Камбодже легальной партии просоветской ориентации к концу 1960-х годов оставалась незавершенной.

В Камбодже никогда не существовала политическая организация под названием «красные кхмеры». Это, скорее, образное выражение, которым Сианук с конца 1960-х годов называл всю левую оппозицию. Но, по устоявшейся традиции, словосочетание «красные кхмеры» отождествляется с Коммунистической партией Кампучии (ПКК). По сути, это одно и то же.

В 1967 году лидеры легальной левой оппозиции и их сторонники скрылись в джунглях, где сидели в шалашах и землянках радикальные лидеры и боевики ПКК. Через три года к ним присоединились бывшие участники движения Кхмер Иссарак, которые почти двадцать лет дожидались своего звездного часа во Вьетнаме. Наконец-то «красные кхмеры» оказались вместе в полном составе.

На поверхностный взгляд может показаться, что «красные кхмеры» представляли собой замкнутую политическую секту. Но это не так. Лидеры «красных кхмеров» хорошо понимали, что без массовой поддержки их движение легче пуха. Поэтому они сделали очень разумный выбор, сориентировав острие своей политической пропаганды на беднейшее крестьянство.

К концу 1960-х годов только 18 % земельных собственников Камбоджи обеспечивали себе прожиточный минимум. Остальные 82 % крестьянских хозяйств влачили нищенское существование. Три четверти крестьян оказались в долговой зависимости от ростовщиков-торговцев. Противоречия между городом и деревней приобрели ярко выраженный антагонистический характер. Еще в колониальный период в Камбодже установились односторонние связи промышленности с сельским хозяйством, которое обеспечивало промышленные предприятия необходимым сырьем, почти ничего не получая взамен.

На фоне нищей деревни городское население богатело и процветало. Почти вся прибыль от эксплуатации природных ресурсов страны оседала в городах. Иностранные компании освобождались от уплаты налога на вывозимую из Камбоджи прибыль. За это представительства зарубежных фирм обязаны были формировать свой персонал на 70 % из местных кхмеров.

В результате в городах возникла многочисленная прослойка паразитирующей компрадорской буржуазии, на шальных деньгах которой, как на дрожжах, разрастался бюрократический аппарат. Взяточничество и коррупция среди чиновников достигли невиданного размаха. При этом никто и ничего не боялся. Обычный чиновник средней руки с месячной зарплатой в пять тысяч риелей, как правило, жил на вилле за два миллиона риелей и ездил на шикарном автомобиле за двести тысяч. Министры, генералы, высшие государственные функционеры с месячным окладом в десять-двадцать тысяч риелей имели по нескольку многоэтажных вилл и автомобилей.