Ловушка для посланницы - Терин Рем

«Бум-бум-бум», — что-то мерно стучало, с одной стороны, убаюкивая меня, а с другой — отзываясь тупой болью голове.

«Бум-бум-бум», — продолжал кто-то где-то настойчиво тарабанить, вызывая смутное чувство тревоги.

С трудом оторвав голову от подушки, я снова уронила её назад.

«Какая она гладкая и тёплая. Интересно, где я добыла такую замечательную подушку?» — всплыла глупая одинокая мысль, пробиваясь через марево боли и тошноты, пока я пальцами водила по шелковистой упругой поверхности.

— М-м-м, — мужским голосом простонала подушка, заставляя меня подпрыгнуть на кровати и сразу же пожалеть об этом необдуманном поступке.

Как только картинка перед глазами обрела определённую чёткость, я пожалела о том, что вообще проснулась.

Воспоминания вчерашнего дня накатывали волнами, добавляя к противному тошнотворному состоянию похмелья ещё и удушливую панику.

— Лизи, ты в порядке? — хрипло спросил Широн, которого я и приняла за свою подушку.

— Нет, — странным придушенным голосом прокаркала я, жалея, что вообще родилась на свет.

Мой измученный похмельными страданиями мозг отстранённо отмечал широкую кровать, застеленную дорогой серой тканью, мой сарафан, разорванный почти пополам, синим пятном выделявшийся на ней.

«А модное ателье, изготовившее шёлк, утверждало, что его невозможно повредить механически» — вяло возникла другая идиотская мысль, нисколько не отвлекая меня от той нереальной картины, что меня окружала.

— Тебе плохо? Подожди, у меня есть лекарство, — заботливо сказал Широн, вставая с кровати.

Совершенно не смущаясь своей наготы, мужчина наклонился возле комода, что-то отыскивая в ящике.

Даже сквозь пелену дурноты я отметила мощную, но гармоничную фигуру мужчины, а услужливая память подбросила пару картинок того, как я толкаю Широна на кровать, лаская его выдающийся половой орган сквозь тонкую ткань брюк, как стону под ним, извиваясь на простынях.

С мучительным стоном я упала на скомканное одеяло, закрывая лицо.

— Ох! Бездна, — сдавленно ругнулся кто-то под покрывалом, заставляя меня похолодеть от догадки.

Новая порция воспоминаний о том, как я отчаянно целую Альтара, а он рвёт мой сарафан, усилила желание умереть.

— Вот, держи, — заботливо поддерживая меня за спину, протянул мне стакан Широн, а в голове возникла новая картинка — как я пью розовую жидкость на брудершафт с блондинистым красавчиком Айроном и смело целую его в губы совсем не по-дружески.

Дрожащими руками я оттолкнула руку Широна, чтобы откинуть одеяло и с облегчением обнаружить под ним только Альтара.

«Да уж, дожила, что радуюсь тому, что проснулась только с двумя мужчинами», — ужаснулась та часть меня, в которую годами вбивали принципы добродетели и морали.

Сильные, но нежные руки усадили ровно мою сгорбленную от осознания глубины собственного падения тушку, настойчиво вливая в рот странную вяжущую жидкость.

— Вот так. Сейчас станет лучше. Потерпи, моя маленькая нейна, — как ребёнка уговаривал меня красноглазый великан, перетягивая к себе на колени.

Голым задом отчётливо ощутила тёплые, мускулистые ноги мужчины и заёрзала, стараясь слезть, но сильные руки легко удержали меня на месте.

— Отпусти, — просипела я, пытаясь сохранить остатки разума.

«Да уж, не так я представляла себе дипломатическую миссию», — снова возникла глупая мысль, которую было стыдно озвучивать.

— Нет, нейна. Ты расстроена и смущена, но нам нужно привыкать друг к другу, — ласково сказал Широн, возмутительно приятно поглаживая мою спину широкими ладонями.

От неловкости момента и неожиданной нежности мужчины хотелось одновременно расплакаться и сгореть от стыда.

Не пришедший в себя мозг вяло зацепился за незнакомое слово «нейна».

«Супруга», — всплыло из вбитых в моё сознание ОСКАРом данных значение, заставив меня похолодеть от страха.

Переспать с двумя малознакомыми мужчинами — это неприлично и плохо, особенно когда находишься на работе, а выйти замуж на Миктай — это практически приговор.

— Нет. Не может быть, — в ужасе прошептала я.

Но услужливая память покинула следующую картинку, как мы втроём с Широном и Альтаром стоим ногами в неглубоком водоёме и под ярким светом двух лун произносим клятвы любви и верности. А, что самое ужасное — я назвала своё полное настоящее имя, заставляя побледневшую Ирму, стоявшую рядом с доминарой, нервно икнуть.

Слёзы всё же скатились из глаз. Боже! Как невыносимо стыдно. Что я скажу отцу? Какой скандал устроит мама? О том, что будет в посольстве, даже задумываться не хотелось. Как объяснить Альтару и Широну, что наш брак всё равно расторгнут, или признают недействительным, раз уж разводов на Миктай не существует?

— Не плачь, Лизи. Никто тебя не обвинит и не обидит, — как будто читая мои мысли, произнёс Альтар, кладя свою голову мне на колени. — Мы всё решим. Они не смогут оспорить наш союз, — заверил он меня.

Не знаю, чего боюсь сильнее: того, что родители увезут меня домой с позором, или того, что я застряну здесь, на Миктай, женой двух малознакомых мужчин.

— Тебе нужно успокоиться и прийти в себя. Мы поговорим, когда отдохнёшь, — веско заявил Широн, и, как по заказу, я начала зевать, проваливаясь в сон.

Альтар из рода Линов

Жуткая головная боль и тошнота, провалы в памяти и чувство дезориентации — эти симптомы были мне хорошо знакомы. Последнее, что я помнил — это то, как я шёл к Широну обсудить что-то важное.

Очевидно, потом я выпил настойку вешмы, чтобы забыть наш разговор. Раз Лей нашла способ считывать мой блок, то лучше не рисковать. Речь наверняка шла о защите Лизаветы, остальное мне не нужно вспоминать. В случае надобности Широн мне всё расскажет, а пока необходимо как можно скорее привести себя в порядок.

Освежающий душ не особенно помог, как и горячий сладкий чай. К этому земному напитку я пристрастился уже давно, но сейчас даже он не смог меня взбодрить.

Стянул волосы в высокий хвост, как полагается на подобных праздниках, и повязал ленту рода, указав свой статус в обществе. Я мечтал, чтобы тоненькие пальчики землянки расплели его, показывая то, что она выбрала меня.

От мысли о том, что сегодня я, скорее всего, стану мужем Лизаветы, меня охватили противоречивые чувства: радость, предвкушение и стыд.

Не знаю, когда я так успел привязаться к этой маленькой земной девушке, но не мог не думать о ней, постоянно возвращаясь мыслями к её открытому лицу, нежному голосу и голубым глазам.

Скорее всего, она потом поймёт, что мы её обманули, и не будет рада этому, но ни я, ни Широн не могли упустить единственного шанса сделать её своей.