Честь бойца - Иван Стрельцов
Шрифт:
Интервал:
По поводу праздника в центре стола стояла бутылка шампанского и пять высоких бокалов, бутылка водки и дюжина бокалов пива.
Праздник «освобождения» собралась отметить вся старшая группа. С одной стороны сидели Сэнсэй и Бодун, с другой – Гном и самый молодой член группы Пистон. Владимир Гаранин, как виновник торжества, сидел в центре стола. Когда все расселись, он откупорил с хлопком шампанское и стал разливать его по бокалам. Гном накрыл ладонью пустой бокал, стоящий перед ним:
– Терпеть не могу эту кислятину.
Открутив крышку с «Московской», налил немного водки в пиво и, подмигнув, сказал:
– Лучше уж ерша глотнуть.
Подняв свой бокал с желтоватой пузырящейся жидкостью, Прапор провозгласил:
– За свободу.
Все дружно чокнулись, выпили. Дальше потекла обычная беседа, и пили они без тостов.
Бодун, быстро разобравшись с шампанским, перешел к пиву с водкой. Прапор и Пистон пили просто пиво, а Сэнсэй понемногу пригубливал шампанское: как истинный спортсмен, он не любил алкоголь.
Время шло, бар постепенно заполнялся посетителями.
Праздновавшая день «освобождения» компания понемногу хмелела, каждый пытался рассказать что-то свое. Бодун и Прапор закурили, окутав стол сизым дымом. Сэнсэй, вдыхая запах жженого табака, недовольно морщился, он один из всей компании сохранял трезвость ума.
– Да много вы понимаете в компьютерах, – кипятился Пистон. – Через пару лет компьютер заменит все: и телевизор, и телефон, видеомагнитофон…
– И фотоаппарат, – поддакнул с издевкой Бодун.
– Представь себе, и фотоаппарат, – кивнул Пистон, глядя, как Гном подливает ему в пиво водку. – Раньше у американцев в банках, магазинах, на военных базах устанавливали видеокамеры, чтобы те следили и, в случае чего, могли заснять злоумышленника. Но видео, в отличие от кино и фото, не дает четкий снимок, а кино долго проявлять. Зато теперь, когда камера подключена к компьютеру, изображение получается четким, достаточно включить принтер.
– Да ладно тебе, принтер, угомонись. – Гном положил тяжелую ладонь на плечо юноши. – Лучше вспомни, каким ты был, когда я дембельнулся. Тощий, как мартовский кот, и лупцевали тебя все кому не лень. А все потому, что сидел, как баран, за компьютером, тебя иначе как «император Джойстик» не называли. Если бы я не занялся твоим физическим воспитанием, то лупили бы до сих пор. А теперь ты не какой-то там Джойстик, а Пистон. А пройдет пару лет, глядишь, и станешь человеком и погоняло получишь нормальное.
– Те, кто меня лупцевал, потом собственными зубами отплевывались, – пьяно ухмыльнулся юнец.
– Вот то-то, а ты принтер, принтер.
– Да ладно, – махнул рукой Пистон, шмыгнул носом и воинственно обвел взглядом зал.
Никто на гуляющих спортсменов не обращал внимания. Юноша самодовольно усмехнулся, и тут же его взгляд стал серьезным, остановившись на мужчине за соседним столом. Хорошо одетый, с ярко выраженным бронзовым загаром, он медленно отхлебывал из своего бокала темное бархатное пиво.
Взгляд Пистона был прикован к правой руке незнакомца, сжимающей ручку бокала. На тыльной стороне ладони виднелась наколка: круглый шар бомбы с семью языками пламени, вокруг бомбы готическими буквами были наколоты слова: «Legio Patria Nostra».
– Ни фига себе, – буркнул Пистон.
– Что такое? – Сэнсэй, будучи трезвым, мгновенно уловил перемену в младшем приятеле.
– За соседним столом сидит легионер, – перегнувшись через стол, шепнул Пистон.
– С чего ты взял? – недоверчиво спросил Сэнсэй, глянув вскользь на указанного человека.
– У него татуировка – эмблема Иностранного легиона и их лозунг «Легион – наша отчизна». Это я точно знаю, – произнес Пистон, хмель улетучился в одно мгновение.
– Что-что? – услышав разговор, встрепенулись остальные члены старшей группы.
– Легионер, – Пистон глазами указал на соседний столик.
Бодун с Прапором переглянулись, посмотрели на Сэнсэя, тот лишь пожал плечами. Гном допил свое пиво и негромко сказал:
– Сейчас выясним, что это за фрукт.
Потом, развернувшись к соседнему столику, обратился к незнакомцу:
– Интересная у вас наколка, уважаемый. Я раньше таких не видел. Откуда у вас она?
Незнакомец удивленно посмотрел на верзилу, потом левой рукой накрыл правую, где была татуировка. Гном утвердительно кивнул.
– Этот рисунок мне сделали далеко отсюда. В райском местечке, остров Корсика, слыхали про такой? – Голос незнакомца звучал с каркающим чужим акцентом.
Спортсмены закивали, а говоривший продолжил со вздохом:
– Это было давно, перед самой отправкой в Саудовскую Аравию.
– «Буря в пустыне», – непроизвольно вырвалось у Пистона.
– Точно, умный парень, – усмехнулся незнакомец, потом, приложив два пальца к правой брови, добавил: – Разрешите представиться, капрал второго парашютного полка Ансель Дусон.
Он вытащил из внутреннего кармана заграничный паспорт с гербом Французской республики и передал его Сэнсэю. Сергей внимательно посмотрел на фото и протянул документ дальше.
– Ну, это вы сейчас Ансель, а как раньше вас звали? – спросил каратист.
– А это никого не касается, – грубо ответил Дусон. Спортсмены, передавая паспорт из рук в руки, понимающе закивали.
– А вы и в Кувейте были? – спросил с интересом Пистон.
– Да, юноша, был в Кувейте, и в Иране пришлось побывать. Потом служил полгода на Таити, во Французской Гвиане и, наконец, в Джибути. В общем, за восемь лет я поездил по свету.
– А чего сюда занесло? – недоверчиво спросил Прапор, возвращая паспорт французу.
– Друг детства у меня здесь жил. Приехал его проведать, а он пять лет уже как умер от пьяни, – невесело улыбнулся Ансель.
– Может, присядешь к нашему столу? – предложил Гном, подвигая к себе Пистона. – Мы тут празднуем день освобождения нашего товарища.
– С удовольствием, но я вас не стесню своим присутствием?
– Какое там, наоборот, нам интересно пообщаться с настоящим легионером, – снова за всех ответил Гном.
Распаренный в жаровне сауны Зуб млел, развалившись на топчане. Несовершеннолетняя проститутка, подцепленная им прямо на улице, сейчас мяла его тело своими ручками, терлась сосками еще не совсем развитой груди о его спину, пытаясь изобразить тайский массаж.
Далекий от изысков восточного массажа, недавний урка наслаждался свободой и той ролью, какую ему уготовила судьба. Впрочем, к этой роли он был готов, его учили долгих восемнадцать лет.
Сморщенный старичок, носящий кличку Профессор, был настоящим мэтром воровских наук. Матерый вор, готовясь к отходу от дел, посвятил своего молодого ученика во все тонкости криминального мастерства, познакомил с ворами старой формации заочно, а с некоторыми очно.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!