Крымская война. Соотечественники - Борис Батыршин

I

Гидрокрейсер «Алмаз»

«Алмаз» лишился роскошных интерьеров — на бывшей яхте наместника Дальнего Востока воцарился, хоть и с опозданием, аскетический рационализм, присущий другим кораблям из состава Второй Тихоокеанской эскадры. Зарин за голову хватался, видя, что творят судоремонтники: на смену дубовым панелям, полированной бронзе и хрусталю приходили пластик, крашеная сталь, трубопроводы. Просторный салон, который мог сделать честь флагманскому дредноуту, приспособили под ангар. Знать бы еще, куда делась роскошная обстановка? Хорошо, если в музей или, скажем, в Дом офицеров — вполне могла, в извечно российском стиле, осесть на генеральской даче…

В ангаре держали разобранный на части резервный гидросамолет, только громоздкие поплавки оставались на палубе. В подволоке прорезали широкий люк, через который фюзеляж, плоскости и хвостовое оперение по отдельности подавали наверх.

Урезанная вдвое кают-компания с трудом вместила офицеров крейсера. Кондиционеры работали вовсю, без них не помогли бы и раскрытые настежь иллюминаторы.

Андрей устроился в углу. Алмазовцы собрались для беседы о своих, внутренних делах, но и у него есть чем их удивить. Если, конечно, дело дойдет до этой темы…

Старший офицер постучал костяшками пальцев по столу. Гул голосов стих, взоры, все до одного, обратились к командиру. Зарин откашлялся.

— Господа, мы оказались в непростом положении. С одной стороны, мы дома. С другой — сами видите, что здесь творится. Мировая война закончена, Гражданская подходит к концу. Ни техника, ни знания, которыми нас снабдили, не помогут переломить ситуацию. Собственно, ее уже не переломить никакими силами… Считаю, для нас места в нынешней России нет — ни в государстве рабочих и крестьян (при этих словах каперанг скривился), ни в русской эмиграции.

Андрей покосился на Эссена. Тот сидел, неестественно выпрямившийся, бледный, лоб усеян капельками пота. Слова Зарина доставляли ему почти физическое страдание.

— …через несколько дней красные войдут в Севастополь, и, если к тому времени мы еще будем здесь — ничего хорошего нас не ждет. Прошу высказываться, господа.

— Позвольте мне, господин капитан первого ранга?

Жора Корнилович. Отчаянный пилотяга, политикой интересуется мало, зато души не чает в новых аппаратах. Как он мечтал встретиться на них с «Альбатросами» и «Фоккерами»!

— А почему, собственно, «ничего хорошего»? Большевики там, или нет — России понадобится военная авиация, а значит, и мы пригодимся!

— Вы, голуба, хоть бы раз заглянули на лекцию по истории! — отозвался второй механик «Алмаза», мичман Солодовников. — Знали бы, что нас ждет у большевиков. Лично у меня нет никакого желания становиться к стенке!

Ну, начинается, поморщился Андрей. Сколько уже говорено на эту тему и с Эссеном и с другими…

— Мне, пилоту, простительно манкировать всякой ерундистикой, — парировал Корнилович. — У меня и в гимназии по истории еле-еле «удовлетворительно» выходило. Но даже я в курсе, что многие офицеры ушли к Советам, а кое-кто и до маршала дослужился!

— Ну да, а потом попали в лагеря! — не сдавался механик. — Знаем, читали!

«Интересно, какая сволочь подсунула алмазовцам «Архипелаг ГуЛаг»? Вернемся — выясню и лично накажу…»

— А вы что предлагаете? — поинтересовался Корнилович. — Ну хорошо, уйдем мы за Врангелем. Думаете, господа союзники позволят употребить все то, что мы притащили из будущего, для победы Белого дела? Я с вас смеюсь, мичман, как говорят в Одессе!

— Жора прав! — вмешался Эссен. — Британцы и американцы преспокойно приберут нас к рукам и будут… как там в той книге, Андрей Владимирович?

— «Засадить разоблаченного чародея в каменный мешок и заставить изготавливать золото из собственного дерьма» — процитировал Стругацких Андрей. — Выжмут все, что можно, и наплевать, хотите вы того, или нет. Тут я согласен с Реймондом Федоровичем. Или хотите поспособствовать величию англосаксов? Так они и без вас отличнейше справляются.

— Но можно как-то скрыть, спрятать… — Солодовников нес давался. — В конце концов, мы не обязаны..!

Вместо ответа Корнилович обидно засмеялся.

— Вы, господа, все о технике с наукой, — заговорил Зарин. — а как же с нашими близкими? Некоторым удалось разыскать в Севастополе родственников. Вот вы, к примеру, кажется, сестру нашли?

Солодовников кивнул.

— И, конечно, не хотите оставлять ее красным. Мне кажется, господа, это следует учитывать!

Зарину тоже повезло: его жена и тринадцатилетний сын оказались в Севастополе. Да, жены и дети — весомый аргумент в пользу эмиграции.

Кстати, подумал Андрей, а ведь здесь одни офицеры. А остальные? Унтера, нижние чины — они что, безропотно отправятся, куда скажут? Ох, сомнительно… Никому и в голову не пришло позвать на совет представителей команды…

Эссен поднял руку.

— Прошу вас, Реймонд Федорыч, — кивнул Зарин.

— Есть еще один выход. «Потомки» скоро отправятся к себе, кто захочет — может попроситься с ними. Уверен, они не откажут.

«Что ж, разумно. Когда снаряжали эту экспедицию — четверо алмазовцев отказались нырять в кровавую кашу Мировой войны, предпочли остаться в XXI-м веке. Их обещали устроить, предложили интересную, хорошо оплачиваемую работу. Кажется, один из «отказников» устроился консультантом киностудии, где снимали тот самый фильм про моряков Первой мировой…

Может, найдутся еще желающие последовать их примеру?»

Вокруг зашумели. Андрей поднял руку и держал ее, пока Зарин кивком не позволил ему говорить.

— Есть и четвертый вариант, господа. Недавно у меня состоялся разговор с профессором Груздевым. Вот что он предлагает…

II

ПСКР «Адамант»

Груздев снял очки и принялся протирать их носовым платком. Ему бы пенсне, подумал Андрей — с тонюсенькими золотыми ободками, высокой дужкой и черным шнурком с крошечным шариком на конце…

Интересно, в Севастополе можно раздобыть пенсне?

Груздев убрал платок и водрузил очки на место.

— Значит, они согласились?

— Да, Петр Михайлович. Почти сразу. Я даже удивился…

— А я — нет. Что собственно, им оставалось?

«А он повеселел. Будто добился чего-то, к чему упорно шел, и теперь пожинает плоды успеха…»

— Вы, похоже, рассчитывали на такой ответ? — осторожно поинтересовался он.

— Конечно, рассчитывал! Иначе, дорогой мой, и быть не могло!

— Но зачем вам это? Задание выполнено, день-два на настройку аппаратуры — и все, наши пути расходятся. Но нет, вы предлагаете вариант с переброской «Алмаза» в XIX век из-за неких якобы открывшихся возможностей! Вы раньше все уши нам прожужжали, как сложно настроить аппаратуру для Переноса — а сейчас, выходит, справитесь за считанные часы?