Книжная лавка - Синтия Суонсон

– Какая прелесть! – вздыхает Джуди. – В жизни не слышала такой романтичной истории любви.

Ларс кивает:

– Иногда мы спрашиваем друг друга, что было бы, если бы мы не встретились. Если бы в тот день повесили трубки чуть раньше. Ответ до ужаса простой: я бы не выжил. И мы бы не сидели за этим столом.

У меня дрожат руки. От его слов внутри все обрывается.

Сон не заканчивается. Нам подают отличные спагетти и бутылку кьянти. Билл и Джуди тоже рассказывают историю своей встречи (ничем не примечательную: их познакомили друзья в колледже), потом мы неторопливо пьем кофе. Для Джуди и Билла приносят сигареты, но мы с Ларсом не курим. Он рассказывает, что после инфаркта бросил курить по настоянию врачей, опасавшихся за его сердце, и я бросила вместе с ним.

Тут я вспоминаю, что действительно бросила курить осенью пятьдесят четвертого. Фрида спрашивала меня почему, но я не могла ничего ответить. Тогда мне просто казалось, что так надо. Теперь Фрида заявляет, что я предвидела все нынешние исследования, согласно которым курение вызывает рак, болезни сердца и другие смертельные напасти. Сетует, что ей не хватило прозорливости бросить вместе со мной. Но Фрида вряд ли когда-нибудь откажется от вредной привычки: она курит по две пачки в день и ни разу не пыталась бросить.

Выйдя из ресторана и попрощавшись с Джуди и Биллом, мы направляемся к парковке. Мне интересно посмотреть на наш автомобиль. Оказывается, это «Кадиллак» последней модели, серебристо-голубой с белым салоном. Наверное, это машина Ларса: слишком уж чистая изнутри, дети обычно быстро наводят в салоне свой порядок. Получается, у меня тоже есть машина, на которой я вожу детей, катаюсь за продуктами и по делам? Или мы с малышами все время ходим пешком, хотя в этом я сильно сомневаюсь. Пытаюсь представить себе, как выглядит моя машина. Вот ведь забавно! Я умею водить: папа научил меня, когда я была старшеклассницей, – но я никогда не думала о покупке собственного автомобиля и уж точно не собиралась ездить на нем каждый день.

– Хороший был вечер, – говорит Ларс, выезжая с парковки. – Как считаешь?

– Мне кажется, им понравилось.

Он кивает:

– Надеюсь. Я бы очень хотел получить заказ от Билла.

Я порывисто беру его за руку:

– Получишь. Обязательно получишь.

Он стискивает мои пальцы, как под столом в ресторане:

– Спасибо, что веришь в меня. Для меня это очень важно. Ты ведь знаешь?

Поколебавшись, я киваю:

– Да, конечно.

«Кадиллак» плавно поворачивает на Университетский бульвар. Я внимательно слежу за дорогой. Мы едем по бульвару на юг, проходя через туннель под шоссе Вэлли. Потом оказываемся в более оживленном районе около университетского кампуса и проезжаем Эванс-авеню. К западу отсюда – в реальном мире – живу сейчас я. Но мы едем дальше, еще пару миль по Университетскому бульвару, а у южной окраины города поворачиваем налево на Дартмут-авеню.

Здесь вовсю идет строительство. По-моему, сюда даже автобусы не ходят. Уже темно, но я все равно замечаю, что тут очень мило, почти как за городом. Улицы названы в честь разных городов Среднего Запада: Милуоки, Детройт, Сент-Пол.

Мы сворачиваем вправо на Спрингфилд-стрит. Улица застроена не полностью, и дома стоят далеко друг от друга. На некоторых участках висят объявления о продаже. Многие здания еще только строятся: в темноте видны их смутные силуэты – длинные, хрупкие остовы на фоне безграничного простора.

Мы подъезжаем к полностью достроенному двухэтажному дому. Я разглядываю фасад, стараясь запомнить, как он выглядит снаружи. Ночью сложно различить детали, но стены, кажется, розовато-оранжевого цвета. Я обращаю внимание на номер – 3258, – желтые латунные цифры возле бирюзовой двери.

На пороге нас встречает смуглая женщина средних лет в форме горничной. У нас есть горничная? Я не заметила ее в предыдущем сне, но в этом нет ничего странного. Неудивительно и то, что горничная, судя по всему, родом из какой-то испаноязычной страны – возможно, из Мексики, как и многие другие жители Колорадо. В Денвере почти нет азиатов и негров. Я ничего не знаю о домашней прислуге, но готова поспорить, что белая женщина вряд ли возьмется за такую работу. Только от полного отчаяния.

И все-таки я разочарована. Дело тут даже не в том, что мое воображение изобрело горничную. Дом у нас большой и находится в престижном районе, так что понятное дело – без прислуги не обойтись. Просто мне хочется быть чуть более демократичным и порядочным человеком. Если бы я наняла горничную в реальном мире, я бы точно разрешила ей носить обычную одежду – тем более по вечерам, когда она остается присмотреть за детьми!

– Все прошло хорошо, Альма? – спрашивает Ларс.

– Sí, senor. Todo estaba bien. Спят, как los angels[1].

Альма достает из шкафа пальто, набрасывает его на плечи и поднимает с пола большую сумку. Из верхнего кармана сумки торчит женский журнал «Ванидадес».

– Уже поздно. – Ларс открывает портмоне. – Рико за тобой заедет?

– Sí, вы подъезжали к дому, я позвонила.

Она застегивает пальто и открывает дверь.

– Подожди его здесь, – предлагаю я. Не знаю, как мне нужно себя вести, но нельзя же выставлять бедную женщину на мороз.

Она качает головой:

– Eso está bien, senora. Все хорошо, Рико скоро приедет. А свежий воздух – это полезно.

– Доброй ночи, – говорит Ларс, протягивая Альме несколько купюр. – До понедельника.

– Buenas noches, senor, senora. Спокойной ночи, хороших выходных.

Вечер подошел к концу, но сон продолжается. Мы с Ларсом убираем свои пальто в шкаф и смотрим из окна гостиной, как Альма садится в подъехавшую машину. Ларс выключает свет, и я с трудом сдерживаю зевоту. Он ласково прикасается к моему плечу:

– Ложись спать. Я проверю, как там дети.

Отправляюсь в нашу зеленую спальню и прохожу прямо в ванную. В шкафчике справа над раковиной есть все, что нужно для вечернего туалета. Детское масло, чтобы стереть тушь, увлажняющее мыло для умывания. Специальный ночной крем под названием «Источник молодости», который Фрида обнаружила несколько лет назад в одном магазинчике. Я попробовала этот крем по ее рекомендации и с тех пор жить без него не могу. Кажется, будто косметику в этом шкафчике я выбирала собственноручно. Скорее всего, так оно и было.

Я аккуратно вешаю зеленое платье в шкаф и надеваю ночную сорочку, спрятанную в высоком комоде орехового дерева. Забираюсь под одеяло и жду Ларса.

– Все хорошо? – спрашиваю, когда он возвращается.

– Спят, как сурки.

Он улыбается и заходит в ванную, закрыв за собой дверь.