Вопреки всему - Линда Тэйлор

— Луиза? Это не то, что тебя устраивает?

— Да, да, устроило бы…

Она убрала челку с глаз и поморщилась.

— Устроило бы? — Джуди повысила голос. — Не морочь мне голову. Да или нет. У меня по меньшей мере дюжина отличных кандидатов, которые готовы ухватиться за это.

— Джуди, дело в том… Понимаешь ли… Словом, могу ли я начать работать через неделю, как ты считаешь?

— Нет.

— Никаких шансов на это?

— Сейчас или никогда.

Луиза играла шариковой ручкой до тех пор, пока та не выпала у нее из пальцев и не свалилась в миску для мытья посуды.

— Да или нет, Луиза.

— Ты послушай, у меня кое-что происходит, дело временное, но из-за него я не могу приступить к работе прямо сейчас. Через неделю… — Луиза подумала о том, что говорила Салли. Разобраться с этим надо не спеша. — Или через две я буду знать, в какой я ситуации.

— Сегодня во второй половине дня. Да или нет.

Джуди не была больше матерью, она превратилась в свекровь. Луиза нарисовала большой тюльпан и поверх него изобразила решетку. Крупный шанс в области, частью которой она очень хочет быть. Но не теперь. Теперь этого не произойдет.

Центр по трудоустройству[8]устремлялся ввысь к серым и белым облакам. Луиза смотрела на него из кокона своего шарфа. Ветер пощипывал ей ноги, но она вопреки собственному обыкновению надела юбку, несмотря на первые атаки ранней зимы. Она подвигала пальцами ног. Теплые ботинки были бы практичнее, чем туфли на высоком каблуке, но Луиза ни разу не была в центре по трудоустройству и не знала, как там принято одеваться. Лучше выглядеть профессионально, подчеркивая тем самым свой рабочий потенциал. Этот самый потенциал должен прийти в действие через несколько недель, когда будет покончено с затруднительным положением. Такова была идея.

Она даже толком не представляла, что будет делать, когда войдет в этот центр, но, как ей пришло в голову, сидеть дома и писать на обороте счетов подходящие к случаю непристойности, в общем, весьма непродуктивно и ни к чему хорошему не приведет. Ей нужно было хоть немного времени, чтобы во всем разобраться, но в настоящий момент у нее ни работы, ни денег. Инстинкт подсказывал Луизе, что даже если бы «Зверские весельчаки» выплатили ей то, что должны, это не решило бы ничего, ровным счетом ничего. Она должна что-то найти в течение месяца, и сейчас ей нужно встать на учет.

Луиза натянула шарф на нос и поверх прикрытия из ярко-красной шерсти поглядела на возвышающееся перед ней здание. Она никогда еще не регистрировалась как безработная. Не было необходимости. Благодаря хорошо подвешенному языку она всегда находила для себя новое место, можно сказать, через минуту после того, как захлопывала за собой дверь на старом. Отец просто глаза бы вытаращил от изумления, увидев ее сейчас.

Существовала еще одна возможность, но что-то в душе у Луизы восставало против нее. Рейчел вечно брюзжала, что Луизе надо найти настоящую работу. Она не раз предлагала похлопотать о месте машинистки или секретаря в компании аудиозаписи, в которой работала сама. Музыка всегда была коньком Рейчел. Она знала ее блестяще, в компании занимала заметное место и делала любимое дело — отыскивала таланты и записывала их.

Луиза потопала ногами и бросила взгляд на серо-белый купол над головой. Неужели это снеговые облака? Нет, в ноябре вряд ли, но подражание недурное. Офис у Рейчел уютный и теплый. Было бы весьма приятно сидеть там в уголке, наклеивать этикетки на компакт-диски и готовить кофе для суперзвезд или что там еще положено делать секретарю. Она тут же вообразила, как хлопает ресницами и говорит чуть хрипловатым голосом: «Один кусочек сахару или два, Джарвис?» Но работать в тени Рейчел это все равно что находиться в школе в ее тени. Так было три года, и все ее называли не иначе как «младшая сестренка Рейчел», а ей при этом хотелось повыкалывать всем им глаза уголком своего транспортира. Нет, она сама найдет дорогу туда, где будет нужна.

— Давай быстрей, — прошептала она в шарф, опуская глаза на вход в здание.

Это было почти все равно что войти в зал ожидания аэропорта. Длинное помещение, по всему потолку светильники, теплый воздух с негромким жужжанием вырывается из отверстий и создает особый звуковой фон. Чей-то голос что-то объявлял по системе двусторонней связи. Луиза сдвинула шарф на шею и прислушалась. Прямо как в супермаркете. Клиентам сообщалось, что имеется особое предложение в отделе номер шесть… Какое предложение, кому предложение, Луиза не поняла. Перед ней предстали ряды стендов, усеянных белыми карточками. Лица, которые она видела, были серыми, вытянутыми и отнюдь не веселыми. Она не знала, можно ли к кому-то из этих людей обратиться, и чувствовала себя полной шизофреничкой.

Должна ли она сообщить о своей беременности? Примут ли ее на учет, если она скажет правду? Что, если она получит работу, а ее начнет рвать где попало? Салли предупреждала, что нормальное самочувствие скоро сменится совершенно ненормальным. Луиза вдавила пальцы в ладони и ощутила, что ладони у нее мокрые от пота и холодные. Что, если она вообще не имеет права на что-то рассчитывать? Что, если Эндрю переменит решение и скажет, если к нему обратятся, что она уволена за плохую работу?

Некому даже объяснить ей, что она должна делать. Женщина с короткой стрижкой за столом в приемной была так занята разбором каких-то бумаг, что и головы не поднимала. Луизе хотелось подойти к столу и выложить все напрямую, но она сообразила, что может наговорить лишнего. Женщина, может, и поднимет голову, но скорее всего скажет, что своим делом Луиза должна заниматься сама.

Она отошла в сторонку и прислонилась к стенду с ярлыком «Общественное питание». Ей не с кем посоветоваться по поводу создавшегося нелегкого положения. Рядом нет ни матери, ни сестры, ни лучшего друга. Джон был прав. Она предоставлена самой себе.

Опершись на стенд, Луиза вдруг почувствовала, что тело ее отяжелело. Ей становилось все холоднее и холоднее. Прошло всего несколько секунд, прежде чем она осознала, что, кажется, вот-вот упадет в обморок.

— Ох, чтоб мне…

Все вокруг превратилось в массу фиолетовых и синих пятен. На мгновение Луиза ощутила блаженное умиротворение. Если она умирает, то все за нее будет решать кто-то другой. Ей остается только сползти на пол и пробормотать: «Привет, ребята. Не забудьте оплатить последний счет, ладно? А я ушла». Быть может, отец чувствовал то же самое? «Страховой полис под матрасом, но, слава Богу, мне уже не надо в этом разбираться». И наступила чернота.

— Ну что, очнулась?

Луиза открыла глаза. Должно быть, это сон. Всего минуту назад она стояла в центре по трудоустройству и размышляла о бессмысленности всего, что когда-либо знала, а в следующую минуту уютно устроилась на коленях у Юэна Макгрегора.

Если бы она умерла, то поняла бы, что это рай небесный. Когда к ее губам вернулась чувствительность, Луиза сообразила, что улыбается. Она надеялась, что он не собирается исчезнуть и обернуться попросту потолком в ее комнате. Если это не рай, то она до чертиков не хочет, чтобы оно оказалось сном. Оно и не оказалось. Светлые большие глаза по-прежнему смотрели на нее сверху вниз.