А вот и завтра - Михаил Веллер

Борьба с рабством привела к тому, что заключенного преступника нельзя заставлять работать – какая каторга?! какое шитье рукавиц?! принудительный труд запрещен! Пусть сидит, читает, думает, пишет, если хочет.

Борьба с телесными наказаниями, розгами, шпицрутенами, кнутом палача – привела к тому, что если ночью в твой дом залез вор, чтоб тебя ограбить, но твоей жизни и здоровью он не угрожает – ты не смеешь тронуть его пальцем! Иначе пойдешь под суд! Ты должен вызвать полицию. Можешь пытаться заслонить ему дверь или окно, чтоб не убежал. Но не смей поставить синяк, хоть от пальца!

Борьба с самосудом привела к тому, что если двое насилуют твою жену, а третий с ножом не дает тебе подойти – ты не смеешь перебить их лопатой или ножкой стола, иначе сядешь надолго за причинение вреда их здоровью и покушение на увечье и убийство. Вызывай полицию и зови на помощь, чтоб помешали им потом убегать.

Борьба с расизмом и национализмом привела к тому, что если негр или араб лапает и оскорбляет европейскую женщину – ты не смеешь его бить. Сядешь за побои. Но вот если ты сдуру схватишь черную женщину – хана тебе, сядешь надолго, и бить им тебя перед этим можно сколько влезет.

Борьба за права меньшинств привела к тому, что меньшинец может затеять драку с тобой – но ты не смеешь отвечать, иначе сядешь. Они, меньшинцы, могут оскорблять тебя – но ты за то же самое сядешь.

Без шуток: если афрофранцуз сказал француженке: «Белая сука», – это бытовая неприязнь. Если она ответила: «Черный ублюдок», – это преступление ненависти в вербальной форме.

Ну, а что касается гражданского полноправия сексуальных меньшинств, права на личное достоинство и охрану детства – институт семьи разрушен и продолжает исчезать как государственная политика. Ибо регистрация брака не обязательна, моногамия не обязательна, гетеросексуальность отнюдь не обязательна – но социальные и денежные пособия матерям одиночкам, которых при любой конкуренции предпочитают семейным, ибо надо помочь – таковы, что спокойнее и выгоднее жить вместе просто так, сколько получится. Это выгоднее, это фактически поощряется. Денег больше, социалка выше, статус ничуть не ниже – и на хрена эти регистрации браков?..

Забота о материнстве привела к такому обдиранию алиментов с разведенных мужей – богатые тоже плачут, впав в бедность; что они радостно приветствуют сожительство без брака: а мужчины вообще к этому всегда были склонны.

Снисходительность и признание прав за сексуальными меньшинствами привело к тому, что если ты вслух посмеешь сказать, что все же гетеросексуальные отношения, они же традиционные, они же раньше назывались нормальными, все-таки природно, ну по биологии, поскольку все-таки инстинкт размножения и репродуктивная функция, так они как бы более основные, что ли, по сравнению с «нетрадиционными» – хана тебе, фашистская рожа. Ты гомофоб, сексошовинист и таким образом неофашист, выразитель пещерной зоологической ненависти к меньшинствам. А вот потому что равенство – полное, абсолютное, во всем, и никто не естественнее кого – ни гей, ни натурал.

Ты против однополых браков?! Точно фашист. Это они уничтожали гомосексуалистов наряду с евреями и цыганами.

Борьба с публичным унижением национально-расовых меньшинств привела к тому, что практически вся преступность Германии, Швеции, Дании – это мусульмане арабского и африканского этносов. Ты посмел это написать в газете? Фашист!!! Ты раздуваешь расовую и религиозную рознь.

Признание равенства и равноправия всех народов привела к абсолютному культурному релятивизму и фактически откровенному отрицанию культурного развития: примитивные поделки дикарей объявляются ничуть не менее значимым искусством, чем все эти ваши Рафаэли. Ах, вранье? Нацист проклятый!..

Свобода печати мягко превратилась в запрет публиковать что либо, выражающее иную точку зрения – отличную от господствующей, левацкой, либерал-социалистической, элитарной.

7. Свобода мысли превратилась в жесткое отрицание инакомыслия.

Право наций на самоопределение на деле является государственной борьбой с любым сепаратизмом.

Демократия как политическое устройство прекратилось в узурпацию власти леваками и либерал-социалистами, когда мощью всех СМИ мозги электората превращаются в пюре, и оболваненное большинство тупо голосует за кого указано. На этом участие народа в управлении государством заканчивается.

И если – согласно народному волеизъявлению и вопреки интересам элит – к власти приходит «не их» человек – истеблишмент поднимает вой, как сто чертей, узревших крест. И рыдает о конце мира. (Это кстати о Трампе, разумеется.)

Ну, и борьба против телесных наказаний детей, унижений их в семье, плохого содержания всякими жуликами и алкоголиками – привела к созданию ювенальной юстиции и полиции. Ребенок сказал в школе, что мама его шлепнула – и вскоре его, перепуганного и ревущего, вырывают из рук матери и увозят в детский дом с последующим усыновлением в чужую семью. И о страшной пожизненной травме несчастного, о громадности его детского горя, о трагедии разлуки с матерью и родной семьей, домом – особо даже не думают. Это все для его блага. Тут ведь тупая жестокость не хуже диккенсовских бессмертных надзирателей детских работных домов. Этих концлагерных эсэсовок называют «детскими психологами», неплохо, правда?

8. Итак. Когда в Европе чаще всего поминают европейские ценности? После очередного теракта. Или акта противодействия экспансии ЛГБТ. «Мы не позволим им заставить нас отказаться от наших ценностей». Это стандартная формула верности нашему пути. Невзирая на. На что? Ни на что.

То есть. Что конкретно имеется в виду? Ведь не право на чистый воздух? На труд и на счастливое детство? Да и право на забастовку никто в виду не имеет.

Мы конкретно то отчего не откажемся?

Не откажемся и впредь впускать к себе сотни тысяч и миллионы мусульманских мигрантов. Отборных беженцев – девяносто пять процентов молодые мужики призывного первой очереди призывного возраста. Не откажемся селить их, кормить и давать деньги на карманные расходы. И чтобы полиция не смела их бить, даже если они бьют полицию. Пусть полиция не суется в их районы. И не откажемся давать гулять на свободе им всем – даже тем, кто связан с террористами и пропагандирует джихад, но сам лично вот еще сегодня теракт не совершил. А значит – имеет право на свободу и все остальное.

Не откажем им в мечетях, СМИ на своем языке, традиционной одежде. В женском угнетении не откажем – а это они внутри своих кварталов, а это не преступление, это не наказывается.

Мы не откажемся и впредь культивировать и увеличивать ту среду, из лона которой и выходят террористы. И не позволим нашим гражданам обижать мигрантов, даже если мигранты их бьют и живут за их счет.

9. Господа, вы не объелись белены? Нет, курение у нас строго запрещено.

Мы не откажемся от разрушения семьи, от сокращения рождаемости, от уничтожения всех видов половой морали, от исчезновения нашей культуры, от демографической катастрофы и вымирания нашего народа. Ибо ценности выше жизни народа.