Один из нас – следующий - Карен М. Макманус

– Отвратительная игра. – Кирстен корчит недовольную гримасу. – К тому же я хочу есть. – Она придвигается ближе и легонько толкает меня коленом. Мы сидим на диване на цокольном этаже нашего дома. Сестра живет в часе езды и по субботам нас обычно не навещает, но сейчас ее герлфренд на полтора месяца укатила в Японию преподавать, а у Кирстен остались незаконченные дела. – Предлагаю тебе поставить на паузу свое альтер эго, то есть этого карикатурного амбала, и сопроводить меня на ланч.

– Ты хотела сказать – моего двойника? Смотри – точная копия! – Я откладываю контроллер в сторону и выбрасываю вперед руку. Ох, лучше бы я этого не делал… Как называется полная противоположность «карикатурного амбала»? Меланхоличный дохляк? Из всех младших членов нашей семьи мы с Кирстен наиболее похожи друг на друга, вплоть до стрижки ежиком, но мышцы у сестры не в пример моим накачаны – по выходным она занимается греблей. Впрочем, я стараюсь не заострять на этом внимания.

Кирстен игнорирует мое жалкое подобие шутки.

– Куда ты настроен пойти? – Прежде чем я успеваю ответить, она поднимает руку. – Ни слова про фастфуд. Учти, я уже старуха. Мне бы бокал вина и что-нибудь из овощей. – Кирстен тридцать, она самая старшая. Все мои четыре сестры появились на свет одна за другой, и родители решили, что на этом хватит, однако через десять лет на свет неожиданно родился я. Сестры обращались со мной, как с живой куклой, все время таскали с собой; я и ходить-то научился почти в два года.

– «Горячие крылышки», – тут же выдаю я. Это заведение, знаменитое своими огненными куриными крылышками и гигантским надувным цыпленком на крыше, является неизменным атрибутом Бэйвью. Теперь, когда Бэйвью оказался в тренде, новые жители начинают ворчать, что цыпленок – это вульгарно, что он «не вписывается в эстетику города» – точная цитата из редакторской колонки в последнем номере «Бэйвью блейд». Недавно владельцы «Крылышек» пролетели еще раз: на День святого Валентина повесили на шею цыпленку гирлянду красных неоновых сердечек, которые до сих пор не сняли, а это уже настоящий непрофессионализм, тут я полностью согласен!

– «Крылышки»? – хмурится Кирстен, поднимаясь по лестнице. Фриц семенит за нами. – То есть я должна отдельно заказывать овощи?

– Там подают стебли сельдерея.

– Не пойдет. В них девяносто девять процентов воды.

– И салат из капусты.

– Сто процентов майонеза.

– А крылышки в лимонно-перечном маринаде? В них же… цитрус?

– Нокс, усвой раз и навсегда: искусственные добавки никогда не имели и не будут иметь ничего общего с натуральными овощами и фруктами. – Открыв дверь, Кирстен оборачивается ко мне, и я одариваю ее той обнадеживающей и благодарной улыбкой, которая не срабатывает ни на ком, кроме моих сестер. – Ладно, уговорил, – стонет она. – Будешь мне должен.

– Заметано, – соглашаюсь я. Хотя она никогда и ничего с меня не потребует. Как приятно иметь нескольких старших сестер – каждая относится ко мне по-матерински!

На кухне, зарывшись в бумаги, сидит за столом отец. Вот кто, в отличие от меня, похож на Дакса Рипера! Теперь, став владельцем собственной фирмы, отец больше не обязан сам работать руками, но до сих пор не бросил это занятие, поэтому он в наилучшей физической форме из всех знакомых мне пятидесятилетних мужчин. Он мельком смотрит на меня – надоедливого сына, который никак не съедет от родителей, – и задерживает радостный взгляд на Кирстен.

– Не знал, что ты еще здесь.

Фриц, который почитает его как альфа-самца, садится у кресла и с обожанием смотрит на хозяина.

– Нокс уговорил меня играть в свою жуткую видеоигру, – вздыхает Кирстен.

Папа хмурится. Он считает видеоигры потерей времени, в отличие от настоящего спорта, и обычно не прочь сделать мне замечание. А сейчас он протягивает одну из папок и говорит:

– Возьми. В понедельник отнесешь на работу.

– Что это?

– Гарантийное письмо. Мы собираемся нанять нескольких бывших осужденных по делу д’Агостиньо. На днях я получил по почте письмо из «Пока Не Будет Доказано».

Прекрасно! Вот только письмо пришло не по почте. Это я принес его и положил на отцовский стол. С запиской, которую он, само собой, и не заметил.

Кирстен сияет.

– Чудесно, папа! Отличная возможность подать пример местным бизнесменам!

Как ни странно, отца и Кирстен водой не разольешь. Он, консерватор, мачо и представитель старой школы, как ни с кем другим ладит с чрезвычайно милосердной лесбиянкой. Может, дело в том, что они оба инициативные, предприимчивые и к тому же атлетически сложены?

– Да, Нейт – хороший работник, – соглашается отец, сдвигая папку к углу стола. – И представь себе, в прошлом семестре получил отличные оценки по обоим курсам, которые мы оплатили. У парня блестящие способности. Жаль, что ранее их не признавали.

Понятно. Блестящие способности Нейта у нас признали. Ну и пусть.

– Великолепно, что ты много делаешь для Нейта, – говорит Кирстен с такой теплотой в голосе, что я начинаю ощущать себя полным придурком. Ничего не имею против Нейта, но не могу избавиться от чувства, что отец не возражал бы именно его видеть своим сыном. Пока я надеваю толстовку, сестра добавляет: – Пап, а давай с нами на ланч? Мы собрались в «Горячие крылышки». – На последних словах она слегка кривится.

– Нет, спасибо. Мне нужно поработать. Заканчиваю оформлять нашу заявку относительно гаража возле молла. Уже сколько времени эта стройка стоит беспризорная – заходи кто хочет! Смотреть противно! Да к тому же рискованно. – Он хмурится и смотрит на меня. – Один из моих парней говорит, будто, по слухам, ребятня повадилась срезать путь через площадку. Нокс, ты об этом что-нибудь знаешь?

– О чем? Нет. Разумеется, нет! – почти выкрикиваю я излишне громко и категорично. Черт, он меня когда-нибудь доведет до нервного срыва!

Отец хмурится сильнее, и Кирстен тянет меня за руку.

– Ладно, мы пошли. До скорого! – Мы выходим, и лишь на полпути к машине сестра обращается ко мне: – Нокс, у тебя на лице все написано. – Она достает из сумки ключи и прицеливается в свой серебристый «Цивик». – И прекрати шляться по заброшенным стройкам!

Суббота выдалась солнечной, но прохладной. Я забираюсь на переднее сиденье и поднимаю капюшон толстовки.

– Всего-то пару раз.

– Как самая старшая твоя сестра, – говорит Кирстен, устраиваясь рядом, – я обязана напомнить тебе, насколько это небезопасно. Учти, я тебя предупредила. – Она поворачивает ключ зажигания, и тут же в машине раздается оглушительная музыка. Мы оба вздрагиваем. Вечно забываю, что сестра включает радио на всю катушку, когда едет одна. – Извини. – Она убавляет звук и, взглянув в зеркало, сдает назад. – С этой жуткой игрой в охотника за сокровищами мы даже не поговорили толком. Кстати, убить меня – свинство с твоей стороны. Ну ладно, проехали. Какие новости? На работе, в театральной студии, в школе?