Мудрость стихов - Рис Лафкин

– Осталось найти её, – отметил Хисао, продолжая заворожённо смотреть на рисунок.

Воительница огляделась. Люди проходили вдоль шумных дорог. Грязь и пыль поднимались в воздух, создавая серый туман, но зелёная трава, что возвышалась вдоль городских стен, сверкала пышным колоритом. На зелени цвёл ликорис, Икеда замечала его яркие цвета не первый раз. Тонкие нити и лепестки были будто связаны и, казалось, вели за узкие стены совершенно иной тропой. Хисао заметил внимательный взгляд своей мастерши и прищурился, всматриваясь в цветущее красное поле.

Ликорис всегда расцветал осенью, но городские легенды, к которым ловчие порой прислушивались, описывали эти цветы, как символ судьбы, чьи алые нити неизменно вели к людскому предназначению. Хисао вновь спрятал глаза за широкой шляпой и двинулся вслед зелёному полю, по которому раскинулись красные цветы. Воители вышли за стены города. Ликорис выделялся на фоне нарастающей зелени и светлой дороги. С каждым шагом земля под ногами становилась всё более сырой и грязной. Цветы ликориса плавно редели, уступая тёмным кронам и зелёным кустам. Икеда остановилась, приглядевшись на размоченную дорогу. Женские следы начинались у самого центра тропы. Лёгкие, едва заметные, оставленные босой ногой, словно девушка шла на цыпочках и периодически возвышалась над землёй. Вдруг следы стали расступаться, отделяясь друг от друга. Тропа разделилась, но следы продолжались, как ни в чём не бывало двигаясь в обе стороны.

– Разделимся, – предложил Хисао, – один из путей точно приведёт нас к ней.

– Возможно, она разделяет нас, – предположила Икеда. – Эта душа не глупа, а хитра и коварна, так что будь осторожен.

Она кивнула, поправив концы амигасы, и свернула направо. Хисао глубоко вздохнул, смотря ей вслед, и двинулся налево, продолжая идти по босым отпечаткам. Яркие лучи солнца выскочили на него, когда он вышел из лесной чащи на зелёное поле. Красные колыхающиеся на ветру цветы окружали по периметру скромную поляну, как взбудораженная толпа окружала бойцовскую площадку. Хисао услышал тёплый свист, что ласкал слух, словно пение ласточки. Женщина кружила над цветами ликориса, развевая длинными рукавами своего кимоно. Её босые пятки едва касались зелёной травы, а тонкие алые нити цветов щекотали ноги, вызывая у неё игривый смешок. Вместе с её стройной талией плавно танцевала и катана на поясе, спрятанная в тёмные, блестящие от чистоты ножны. Женщина обернулась к Хисао, прикрывая нижнюю часть лица длинным рукавом, но её обворожительная улыбка читалась в поднятых больших глазах.

Она кружила среди цветущего ликориса, словно оживая с того примечательного рисунка. Белоснежное кимоно сползало, оголяя плечи, а широкий разрез открывал привлекательную грудь. Чёрные густые волосы раскинулись до затянутого на талии пояса. Бронзовые ногти, длиннее ладоней. Бледная, почти белая кожа, что шея и плечи, казалось, исчезают, гармонируя с широким кимоно. Женщина мелькала чёрными глазами, словно заигрывая, очаровывая навестившего её воителя, но Хисао замер, не поднимая холодного взгляда из-под амигасы. Его ладонь лежала на рукоятке катаны. Он внимательно следил за её ногами, что казалось, сейчас оторвутся от земли.

– Ответь мне, храбрый воин, – ласковым протяжным голосом обратилась она к воину: – Я красивая?

Хисао плавно приподнял глаза, при этом сохраняя железную неподвижность тела.

– Твоей красоте позавидует любая, – уверенно ответил он.

– А ты богат на слова.

Девушка опустила длинный рукав белого кимоно, и её лицо показалось полностью. Уродливый шрам вдоль рта открылся взору. Широкий разрез от уха до уха создавал иллюзию зловещей улыбки. На прямых белых зубах виднелись тёмные капли засохшей крови, а сам рот разлагался, косясь по разные стороны.

– А теперь? – спросила она вновь.

Хисао сжал рукоятку меча, прислушиваясь к каждому шороху.

– Ослепительно, – ответил он.

Женщина разинула рот. Жестокий оскал всплыл на её лице. Она обнажила катану, что сверкала тёмной сталью.

– Так давай я одарю тебя такой же красотой! – завопила она и, подтянув пятки, бросилась на воителя.

Хисао сверкнул лезвием, оперевшись ногой о землю, и побежал ей навстречу. Их клинки схлестнулись. Искры лезвий сверкнули, растворяясь в лучах солнца. Хисао сосредоточенно вглядывался в её полные безумия глаза. Она не источала тепла, а лучи солнца будто просвечивали сквозь её бледную сущность. Женщина давила сверху, плавно наклоняясь ближе, а Хисао отдалялся, стараясь не подпускать к себе холодную душу. Он резко приподнял меч и откинул девушку от себя, заставив её сделать шаг назад, но она в тот же миг со всем напором набросилась вновь. Охотник пятился назад, отражая многочисленные удары и уворачиваясь от пролетающего лезвия. Душа с безумием в глазах гнала его, ловко махая мечом. Искры летели в разные стороны. Свист сверкающей стали разносился по дрожащей поляне. Лезвия исчезали перед ними, растворяясь от поразительной стремительности движений. Вдруг Хисао отвёл меч в сторону, ловко увернулся от летящего на него острия и совершил оборот, проскользнув разъярённой душе за бок. Он выпятил лезвие. Сталь сверкнула у лица девушки. Она дёрнулась, успев увернуться, и хаотично попятилась назад. Её кимоно на мгновение исчезло, а пятки оторвались от зелёной травы. Её глаза надрывались от злобы, она глубоко дышала, словно испуганная промелькнувшим перед ней лезвием. Клочки чёрных прямых волос упали на растоптанные цветы и тут же унеслись первым порывом ветра. Её тело дрожало вместе с растворяющимся кимоно. Она воздела руками. Пятки оторвались от земли, исчезая, будто в тумане. Распущенные волосы плыли по поднятым рукавам. Она сверкнула глазами, что на мгновение зажглись алым пламенем. Озлобленная душа понеслась навстречу Хисао, сгибая под собой красные лепестки. Остриё её катаны устремилось вперёд. Воин выставил меч, склонив голову вбок. Он отразил летящее на него лезвие и, согнув спину, отпрыгнул от очередного резкого удара. Его распущенные локоны колыхнулись под широкой шляпой. Хисао снова совершил внезапный оборот, заставив озлобленную душу отступить, и как только она откинулась назад, резким поворотом клинка выбил меч из её напряжённой руки. Катана вылетела в сторону, леденящим свистом упав на зелёную траву. Хисао резким выпадом наклонился вперёд и совершил удар снизу по телу ошарашенной женщины. Катана уверенно проскользнула через её бледное кимоно, и она, издав протяжный вопль, растворилась, как снежный туман, прямо на лезвии меча. Хисао выпрямился, бегая глазами по мелькающему бликами полю. Белоснежная ткань, из которой высовывались острые ногти и показывались очертания глаз, потянулась в сторону густого леса. Душа поднялась, приняв привычную форму, вновь опёрлась на босые ноги, тонкими пальцами продавливая холодную землю, и резво бросилась бежать, тут же скрывшись за раскидистыми деревьями. Хисао плавно спрятал меч в ножны, бросив любопытный взгляд на лежавшую в стороне катану. Он аккуратно подобрал её, проводя пальцами по гладкой стали. К его