Хватит и взгляда - Шэрон Кендрик

– Как насчет кофе? – Ее мягкий голос прервал его мысли.

– Да, пожалуй, – кивнул Мюрат, радуясь, что хоть что-то осталось прежним.

– Я не совсем это имела в виду. – Кэтрин покачала головой, с трудом сдерживая смех. – Моя роль твоей наложницы, которая обеспечивала тебе комфортную жизнь, закончилась. Почему бы на этот раз тебе не сварить нам кофе?

На мгновение воцарилась тишина.

– Мне?

– Да, тебе, – подтвердила Кэтрин, загадочно улыбаясь.

– Ты это серьезно? – нахмурился Мюрат.

– Никогда не была серьезнее, чем сейчас.

Мюрат постарался оценить силу решимости Кэтрин и понял, что она не шутит. Он долго смотрел ей в глаза, прежде чем встать и направиться на кухню.

Это была маленькая победа, и как только Мюрат вышел из спальни, Кэтрин скользнула в ванную и смогла наконец выдохнуть. Она внимательно смотрела на свое отражение в зеркале. Отсутствие секса и ночью, и утром казалось почти нереальным. Но она слегка ущипнула руку и напомнила себе, что все происходило с ней в реальности. Мюрат действительно не настаивал на близости этой ночью и сейчас практически беспрекословно согласился исполнить ее маленькое требование. Что же будет дальше? Кэтрин боялась даже представить – настолько стремительно развивались события.

После этих выходных Мюрат навсегда исчезнет из ее жизни. Страх ледяной рукой сковал сердце, когда она попыталась представить себе жизнь без него. Чем заполнить ту гнетущую пустоту в сердце, когда он уйдет? Кэтрин почувствовала, как ее начинает охватывать паника, но быстро взяла себя в руки, что ей когда-то уже доводилось переживать состояние безысходности и страха. Окончание любовной связи, пусть даже и столь длительной, на фоне ужасов ее прошлого казалось не таким уж и пугающим. Неужели она действительно хочет продолжать жить именно так: покорной и послушной наложницей?

Черта с два!

Кэтрин демонстративно решила надеть джинсы и простую рубашку и пошла на кухню, где Мюрат разливал в две маленькие чашечки ароматный кофе.

– Хорошо пахнет, – улыбнулась Кэтрин, приняв протянутую ей чашку и присев на высокий барный стул. – И на вкус прекрасно. Забавно, я никогда не думала, что ты так легко можешь справляться с домашними обязанностями.

– Ты разве не знала, что число моих талантов стремится к бесконечности? – Мюрат явно поддразнивал Кэт. – Может, тебе раньше стоило попросить меня приготовить кофе?

Кэтрин молча кивнула. Пожалуй, действительно стоило.

– Я не была уверена, что ты справишься, ведь у тебя всю жизнь были слуги.

– Не думаю, что нужно иметь ученую степень по астрофизике, чтобы расшифровать инструкцию, написанную на пачке кофе, – иронично прокомментировал он. – Длительная жизнь в пустыне научила меня быть самодостаточным.

– Правда? – Кэтрин отпила еще немного кофе, не в силах отвести взгляд от Мюрата, открывающегося ей вдруг с новой, неожиданной стороны.

– Правда. Даже султан должен знать, как о себе позаботиться. Мне доводилось готовить пищу из кореньев и заваривать крепкий сладкий чай, когда мы с моим войском разбивали лагерь в пустыне. Основные навыки самообеспечения играют важную роль при подготовке к войне, а в пустыне все равны.

Кэтрин внезапно услышала жесткие нотки в его голосе. Интересно, ему самому нравилось такое равенство? Это должно быть достаточно трудно для человека, выросшего во дворце.

Но она сама никогда не давала ему шанса что-то сделать самостоятельно. С ней ему не приходилось и пальцем пошевелить, она взяла на себя все домашние заботы, стараясь стать образцовой любовницей. А вдруг ему было это совсем не нужно? Может, он также хотел помогать ей в выполнении всех домашних обязанностей, просто Кэтрин никогда даже не догадывалась о возможности подобной инициативы с его стороны? Эта мысль внезапно отрезвила ее.

– Пустыня… звучит удивительно, – мечтательно произнесла она.

– Так и есть, – согласился Мюрат. – Хотя она может быть бесплодным и жестоким местом, в котором главное – инстинкт самосохранения.

При этих словах сердце Кэтрин гулко застучало. Интересно, куда подевался ее собственный инстинкт самосохранения? Он растаял под этим голодным взглядом, который пробуждал в ней жгучее желание. Она заставила себя сосредоточиться на солнечном свете, заливавшем открытую террасу.

– Какой замечательный день! Очень яркое солнце.

– Это правда. Чем бы ты хотела заняться? Может быть, у тебя есть конкретные предложения?

Она знала, какой ответ хотел бы услышать Мюрат. Ответ, который она хотела бы ему дать. Она была бы не прочь вернуться в постель и заняться с ним любовью. Но что-то подсказывало ей, что это будет бегством от действительности и от того плана, который она наметила вчера. А сейчас она чувствовала себя слишком уязвимой. Если они окажутся в постели, Кэтрин вряд ли сможет в дальнейшем так же уверенно заявлять о своих желаниях, диктовать ему условия новых правил их игры.

– Я хотела бы заняться чем-то необычным. Но только ты должен вновь иметь в виду то, что условия я выдвину сама.

– Например, что это может быть?

– Я хотела бы куда-нибудь с тобой пойти. Возможно, это будет тихое и спокойное место. Или же какой-нибудь людный парк, мне все равно. Главное требование – нас никто не должен беспокоить. Мы должны остаться с тобой наедине, без этой вечной свиты телохранителей. Я хотела бы сесть в такси и поехать в кино, есть попкорн, и никто не узнает, кто ты такой на самом деле. Я хочу притвориться, что мы такие же, как все остальные. Обычная пара.

– Ты имеешь в виду анонимность?

– Именно так.

– Тогда я целиком и полностью вверяю себя тебе, – мягко сказал Мюрат и улыбнулся.

Кэтрин допила свой кофе и отправилась переодеваться, а Мюрат в это время вполголоса разговаривал с телохранителями. И хотя они были не слишком довольны, согласились сделать свое присутствие в течение дня максимально незаметным.

Кэтрин ликовала. Время, которое у них оставалось, казалось ей наполненным тысячами возможностей. И она собиралась воспользоваться каждой из них.

Они гуляли по Гайд-парку, завтракали круассанами и кофе на берегу реки. Затем свернули к Ковент-Гарден, где нашли маленькую художественную галерею, которая оказалась почти пустой. Кэтрин чувствовала себя такой удивительно свободной, переходя от картины к картине, что почти забыла о телохранителях, следовавших за ними безмолвной тенью на почтительном расстоянии.

Кэтрин заставила Мюрата стоять в очереди за билетами в кинотеатр и теперь могла с точностью сказать, что это абсолютно новый для него опыт. Она знала, что достаточно одного его слова, чтобы получить билеты на лучшие места, но она просила его не использовать свои связи. Кэтрин не хотела, чтобы хоть кто-то узнал, кто он такой.

Потом они пошли в Сохо, смешавшись с толпой туристов. Они ели горячую пиццу, а потом зашли в один из множества пабов, чтобы спокойно выпить колы. В такси по дороге домой Мюрат держал Кэтрин за руку, рассматривая ладонь, словно надеялся прочесть ее будущее. И Кэтрин вдруг почувствовала себя такой уязвимой от этого простого, но такого нежного жеста, что поспешила отвернуться к окну, чтобы он не заметил ее смятения.