Последствия. Конец Империи - Чак Вендиг

Именно так. В настоящее время, согласно опросам, в Сенате вас поддерживают тридцать девять процентов голосов. Но опросы крайне ненадежны...

Сенаторы тоже крайне ненадежны, но они фундамент нашей демократической системы. Я улучшу результат.

Но как? Она проигрывает. День за днем ее поддержка тает, вероятно, по вполне объяснимым причинам. День освобождения принес с собой нападение на Чандрилу. Когда осела пыль и посчитали трупы, она, выйдя из хирургической палаты, обнаружила, что погибли многие ее друзья и коллеги. А вскоре посыпались обвинения — мол, она повела себя чересчур мягко с военной точки зрения и не смогла защитить Чандрилу, когда та нуждалась в обороне. Никого при этом не волнует, что организованная против них атака была столь непостижима и разрушительна, что даже десяток флотов не смог бы ее предотвратить. Хуже того, именно она пригласила на планету гранд-адмирала Слоун для участия в событиях того дня, а для многих это лишь усугубляет ее вину в случившемся.

Даже сейчас сложно представить полную картину заговора. Участвовала ли в нем Слоун, или она была лишь пешкой? Действительно ли Слоун в свое время была Оператором? Предала ли она их, или предали ее саму? Куда делся Ташу? Куда делась сама Слоун? Бесконечные вопросы, и крайне мало ответов.

Но теперь все это вряд ли имеет значение.

Империя забилась в какой-то дальний угол Галактики, и даже при всех имеющихся у нее ресурсах Мон не в состоянии выяснить, в какой именно. Со стороны это выглядит как слабость. Все ее неудачи лишь подкармливают ястреба, каковым является ее оппонент на ближайших выборах.

Ее оппонент — оришен Толвар Вартол. Оришены — странная раса. Двое родителей производят на свет двух детей, каждый по одному, а затем, дав своему потомству жизнь, умирают, обеспечивая тем самым постоянную численность живых оришенов. Каким образом у них вообще возникла хоть какая-то популяция, остается загадкой, ответ на которую не готов или не в состоянии дать ни один оришен. Когда-то они были мирной расой, занимавшейся в основном земледелием. Их планету Ориш покрывала буйная растительность, — хотя Мон никогда там не бывала, она видела виртуальные образы, служившие памятным архивом той планеты, которая показалась ей пасторальным раем. Но так было лишь до прихода Империи, которая, поработив оришенов, принудила их тяжко трудиться за еду. Поверхность планеты усеяли шахты, лишенная питательных веществ почва истощилась.

А потом наступил день, когда оришены нанесли ответный удар. За многие годы у них накопилось достаточное количество пестицидов и удобрений.

Они сделали бомбу. И взорвали ее.

Бомба уничтожила имперцев на Орише, но вместе с тем отравила планету — почву, воду, даже атмосферу.

Сейчас в живых осталось не так много оришенов — в лучшем случае несколько тысяч. И теперь они живут не на своей планете, а в скелетоподобной сети станций и туннелей над ней.

Толвар Вартол — один из выживших. Мон читала его мемуары. Когда-то он был химиком и помогал создать оружие для уничтожения собственной планеты. В своей книге он описывает красоту родного мира, теперь превратившегося в руины. Он пишет о заваленных трупами реках, об огромных братских могилах. И еще он повествует о том дне, когда Империя бежала, покинув Ориш и его народ, поскольку погибло все, что представляло для нее хоть какой-то интерес. Вартол называет тот день «триумфальным» и считает примером того, на что порой приходится идти ради борьбы с Империей.

Тот же самый дух борца за выживание Вартол привнес с собой и в политику. Он вполне авторитетно гарантирует Галактике, что лучше кого бы то ни было знает цену самопожертвованию ради сохранения жизни и свободы.

Он харизматичен. Он полон гнева. И гнев его праведный...

Но прав ли он?

Так или иначе, он мелькает в каждом новостном выпуске Голосети. Каждый раз он атакует Мон — что, на ее взгляд, вполне логично, если он и в самом деле хочет победить.

Однако она тоже хочет одержать верх.

Я намерена остаться на посту Канцлера, — заявляет Мон. — Но пока я точно не знаю, как нам победить. Так что, советник, советуй. Слушаю тебя. Как нам выиграть выборы? Как мне убедить Сенат проголосовать за меня, а не за него?

Окси садится по другую сторону стола и, задумчиво пожевав губами, начинает размышлять вслух:

Внешне вы и так все делаете правильно. Вы распределяете ресурсы и инфраструктуру среди планет, пострадавших от Империи и от вакуума власти, который образовался, когда Империя была изгнана. Вы сохранили сильную армию, несмотря на то что угрозы со стороны Империи больше нет, но в то же время вы постарались, чтобы армия Новой Республики не выглядела слишком сильной, дабы не создавать впечатление, что вы пытаетесь навязать свою волю ослабленной Галактике. Кашиик...

Кашиик, — повторяет Мон, и слово это кажется ей тяжелым камнем, упавшим в чистую спокойную воду. — С Кашииком... все сложно. Сенат воспротивился нашему вмешательству на этой планете, и тогда туда отправилась Лея, втянувшая нас во все это. Учитывая нашу дружбу...

...выглядит так, будто вы одобрили тайную операцию.

А поскольку усилия Леи увенчались успехом, я не могу от этого откреститься.

Окси поднимает палец, словно проверяя направление ветра.

Не торопитесь открещиваться. Да, для некоторых в Сенате это лишь повод для упреков, но и голосов в вашу поддержку прибавилось, что весьма неплохо после Дня освобождения. Кашиик стал нашей победой.

Ради этой победы мы выступили наперекор Сенату и пошли против его воли.

Руководящая роль может означать в том числе и неповиновение.

Палпатин тоже не захотел никому повиноваться.

Как и Лея. И вы — не Палпатин.

Лея. Еще одна сложность. Да, это вопрос политики — ее подруга открыто пошла против нее, но, естественно, это палка о двух концах. Мон тоже бросила ей вызов. Она не смогла решить вопрос с Кашииком, не смогла убедить Сенат. Но опять-таки — пыталась ли она по-настоящему? Она надеялась обходиться с вновь реформированным Сенатом мягко и осторожно, чтобы не показалось, будто навязывает им свое мнение. Но возможно, руководящая роль требовала чуть больше напористости, столь свойственной Лее.

Лея... Это вопрос не только политики, но и эмоций. Они, по крайней мере отчасти, предали друг друга. И от этого у Мон сжимается сердце.

Вам нужно сосредоточиться на решении какой-то определенной проблемы, — говорит Окси. — И одна из таких проблем — преступность. Там, откуда уходит Империя, пышным цветом начинает цвести криминал. Преступные синдикаты борются за влияние. Можно сделать ставку на борьбу с преступностью, стать кандидатом, который выступает за закон и порядок, но не тяготеет к автократии. Или в очередной раз поднять вопрос о Кашии- ке, чтобы вновь привлечь на свою сторону Лею...

И тут, как по сигналу...

В дверь просовывается голова одного из протокольных дроидов Канцлера. Металлическое лицо покрывает белая матовая эмаль.