Белый Паяц - Виктория Угрюмова

Разумеется, не только в Охриде, но и во всей Медиолане знали, что порождения мрака могущественны и неуязвимы, и простому человеку с простым оружием в руках их не убить. Лишь воины Пантократора, наделенные чудесной силой, могут уничтожить тварей Абарбанеля, изгнав их с лица земли обратно в черные подземелья, наполненные страхом и кошмарами, чтобы они бродили там, во мраке, до конца времен.

Однако чудовища и монстры нападали на людей, не учитывая закона о Карающей Длани. Они не принимали во внимание, что, пока отчаянный призыв о помощи из какой-нибудь глухой деревеньки достигал кого-то из представителей ордена, пока принималось решение – отряжать одного рыцаря или отряд, проходило чересчур много времени. И тварь использовала его на всю катушку, не давая своим жертвам роздыха. Случалось и так, что когда рыцари Эрдабайхе прибывали на место событий, там уже никого не было в живых.

Да и опытных воинов, способных в одиночку справиться с опасным противником вроде упыря, оборотня или демона, было слишком мало, чтобы спасти всех.

К тому же, хотя отбор послушников проводился очень сурово и они проходили долгий путь, прежде чем достичь звания параболана, не все умные, сильные, ловкие и здоровые юноши направляли свои стопы в орден гро-вантаров. Многие предпочитали осваивать другую науку. Многим претила сама мысль о жесткой дисциплине и беспрекословном повиновении начальству. Кое-кто ценил презренное золото выше человеческой жизни и не собирался бесплатно сражаться за других.

Кроме того, в орден не принимали женщин, и женщины считали, что это серьезный просчет. Ведь многие прославленные воины Медиоланы были отнюдь не мужчинами. Особенно славились храбрыми воительницами Хвар, Тагастия, Хоттогайт и Альбона. Последнее обстоятельство всегда удивляло как очевидцев, так и летописцев, ибо та же Альбона была известна на весь мир изнеженностью своих граждан и тем, что последний раз воевала больше тысячи лет назад. Теперь там даже собственной армии не было, и все войско страны состояло из личной гвардии короля и отряда наемников-аэттов, охранявших государственную казну.

Но не в наемниках дело. Хотя… и в наемниках, до некоторой степени, тоже. Ибо множество упомянутых нами молодых людей, особенно же тех, кто не являлся подданным короля Охриды, а потому с ходу встречал одним препятствием больше при вступлении в орден гро-вантаров, без труда могли стать наемными солдатами, наемными убийцами либо охотниками на чудовищ. В этих гильдиях талантливых, смышленых, ловких, удачливых и юных ждали с распростертыми объятиями, чтобы успеть передать им тайны мастерства, ибо до старости при таком роде занятий дожить было затруднительно, да и наступала она намного раньше, чем у обычных людей. Редкие профессионалы высочайшего класса могли заниматься любимой работой, достигнув сорокалетнего рубежа, и не слышать при этом противный шепот нанимателя:

– А кого-нибудь помоложе нет? Этот какой-то такой…

И на вопрос, какой же – такой, стыдливо отводя глаза, отвечали:

– Потрепанный.

Целых и невредимых и впрямь можно было пересчитать по пальцам.

Однако наемники имели и свои преимущества: они ходили под богом, рука об руку со смертью, и спрос с них был невелик. Что взять с того, у кого ничего нет и даже собственная жизнь – своя только до завтра. А с завтрашнего дня она уже продана вон тому толстяку за соседним столом, чей аванс он сейчас пропивает.

У них всегда водились деньги, их любили женщины – и такие же отважные воительницы, и скромные горожанки, не видевшие настоящей жизни со своими мужьями-тюфяками, но начитавшиеся рыцарских романов, и томные придворные красавицы, искавшие остроты и разнообразия ощущений. На них с завистью оглядывались не только мальчишки, но и взрослые мужчины, волокущие на своем горбу тюк или корзину с овощами либо спешащие куда-то с пыльными свитками, заткнув за ухо испачканное чернилами перо. Им не грозила опасность быть ограбленными на большой дороге – ибо воры и грабители обходили их десятой дорогой. Им охотно наливали в долг в столичных кабаках, зная, что на слово, наемника можно положиться, как на расписку с печатью нотариуса. Наконец, им иногда везло, и, сколотив какой-никакой капиталец, они могли уйти на покой и купить себе уютное именьице или небольшой особняк в пригороде, жениться, родить детей и даже дождаться внуков. Им было что вспомнить и что рассказать внукам.

Наемники были просты и понятны. Они старались за деньги, ради будущего, которым же и рисковали ежечасно. И этим ничуть не отличались от прочих жителей Медиоланы. Они были своими, и люди доверяли им намного охотнее, чем таинственным и опасным рыцарям Эрдабайхе. Гро-вантары гораздо больше походили на созданий Абарбанеля, которых убивали, чем на обычных людей, которых защищали.

А человек не может полагаться на того, чьих мыслей не понимает, а поступков не предугадывает.

Вот и на сей раз жители деревни Маббан предпочли прибегнуть к услугам охотника. По их словам, к ним повадился приходить за еженощной добычей один из самых опасных хищников, научное название которого нормальный человек выговорить не в состоянии, – а в народе его прозвали Псом Абарбанеля.

То был крупный, мускулистый, стремительный, несмотря на свои размеры, зверь, покрытый плотной чешуйчатой броней. Мощные клыки и когти делали его опасным противником, а смертельно опасным – крохотный, с грецкий орех, мозг, надежно защищенный толстыми лобными костями огромного черепа. Не отягощенный мыслями Пес Абарбанеля испытывал, вероятно, всего лишь два чувства – чувство голода и чувство ярости. Причем и то и другое – постоянно.

Гора ненасытной плоти была слишком тупа и чересчур неуязвима, чтобы воспринимать опасность, и даже разложенные вокруг деревни костры не отпугивали, а только еще больше разъяряли чудовище, и оно атаковало людей до тех пор, пока не добивалось своего.

Пока Пес довольствовался крупным скотом и лошадьми, жители Маббана скрежетали зубами, вооружались топорами и вилами, готовясь к очередной бессонной ночи, и зажигали бесполезные костры, ища спасения у самого древнего и надежного защитника, – однако более ничего не предпринимали. Надеялись, что прожорливая тварь рано или поздно уйдет из этих мест в поисках другой добычи или пары.

Но однажды в горячке отчаянной схватки зверь схватил молодого крестьянина и на глазах у оцепеневших от ужаса односельчан перекусил его почти пополам. Одну половину он сожрал тут же, на месте, не обращая внимания на докучливых человечков, которые только и могли, что швырять в него камнями и махать факелами. Ударом мощного хвоста Пес убил второго мужчину, подобравшегося к нему чересчур близко. И поволок окровавленные тела в лес.

Он всегда предпочитал людскую плоть любой другой, а на сей раз она особенно пришлась ему по вкусу, и чудовище принялось караулить излюбленных жертв, не обращая больше внимания на домашних животных.

Деревня оказалась в осаде.

Нельзя было не только зайти в лес, но и высунуть нос за околицу. Настоящим подвигом оборачивались теперь ежедневные походы за водой или дровами. Пока что у людей хватало прошлогодних запасов, но они с тревогой думали, что же будет дальше, когда вяленые мясо и рыба закончатся, а новой добычи нет и не предвидится.