Продажная шкура - Джим Батчер

Поэтому в качестве следующего шага я принялся обзванивать тех Стражей, с которыми имел дружеские отношения. Трое, формально говоря, работали на меня — в восточных и северо-западных штатах. Начальник из меня так себе. Чаще всего я позволяю им самим решать, когда и как действовать, а сам лишь стараюсь приходить на помощь, если возникает необходимость. Двоим я не дозвонился и только оставил сообщения, но Билл Мейерс в Далласе снял трубку после второго же гудка.

— Как оно? — произнес Мейерс.

Я не шучу — он и в самом деле отвечает на телефонные звонки этими словами.

— Привет, Билл, это Дрезден.

— Привет, Гарри, — вежливо отозвался он. Со мной Билл всегда вежлив. Он как-то раз лицезрел меня в довольно устрашающем виде. — Вот дьявол, легок на помине.

— Значит, у меня к этому нос чесался? — поинтересовался я.

— Не иначе, — хмыкнул Билл. — Как раз собирался звонить тебе утром.

— Правда? Что стряслось?

— Слухи, — ответил Билл. — А еще я засек двух Стражей, выходящих из местного портала в Небывальщину, но когда спросил у них, в чем дело, они молчали как каменные истуканы. Я решил, ты меня просветишь насчет того, что происходит.

— Черт, — буркнул я. — А я как раз у тебя то же самое спросить собирался.

Он фыркнул.

— Тебе не кажется, что нас держат за дураков?

— С точки зрения Совета, все американские Стражи — все равно что грибы.

— Э? Это как это?

— Их держат в темноте и кормят дерьмом.

— Не без того, — согласился Билл. — Чего тебе от меня надо?

— Держать ухо востро, — сказал я. — Капитан Люччо рано или поздно расскажет нам. Я позвоню тебе, как только узнаю что-либо. И ты так же, ладно?

— Заметано, — откликнулся он.

Я положил трубку и некоторое время хмуро на нее смотрел.

Совет не оповестил меня насчет Моргана. И никого из находящихся под моим началом Стражей тоже.

— Похоже, они хотят оставить меня в неведении, — сообщил я Мистеру. — А может, кто-то считает, что я в этом каким-то образом замешан.

Что не лишено логики. Вряд ли Мерлин в ближайшее время пригласил бы меня на рождественский ужин. Он мне не доверяет. Он сам и мог отдать приказ держать меня в стороне от поисков. Никаких сюрпризов.

Однако если дело обстояло таким образом, это означало, что Анастасия Люччо, командир Корпуса Стражей, с этим согласна. Мы с ней некоторое время типа встречаемся. Ну, конечно, она на пару столетий меня старше, но в том теле, которым снабдил ее несколько лет назад совершенно сбрендивший чернокнижник буквально за тридцать секунд до своей смерти, ей не дашь больше двадцати пяти. Мы с ней вполне ладили. Нам друг с другом весело. Ну, и в смысле секса тоже все в порядке — к взаимному удовольствию.

Я бы ни за что не подумал, что Анастасия способна играть со мной в такие игры.

Я набрал номер Рамиреса в Лос-Анджелесе в надежде на то, что моему коллеге известно еще что-либо, но услышал в трубке только голос автоответчика.

Что ж, мне оставалось одно: искать ответ в мире духов, что было бы рискованно во многих отношениях — в первую очередь тем, что тот, к кому я пришел бы с вопросом, запросто мог слопать меня.

Но и выбора особого тоже не оставалось.

Я сдвинул ковер, закрывавший люк в мою лабораторию, и совсем было собрался уже спускаться, когда зазвонил телефон.

— Встречаюсь с Жюстиной через полчаса, — сообщил мне брат.

— О'кей, — сказал я. — Заедешь за мной?

В том, что касается клубной жизни, Чикаго способен удовлетворить самые разнообразные запросы. Хотите послушать классический джаз? Легко. Этого у нас в достатке. Хотите традиционный ирландский кабак? Или турецкую кофейню? Танец живота? Японскую чайную церемонию? Потанцевать свинг? Или бальные танцы? Поэзию битников? Вы найдете без труда все и даже больше.

Точно так же без особого труда вы найдете и клубы другого рода — из тех, куда мамы с папами не водят детей. Гей-клубы, лесби-клубы, стрип-клубы, садо-мазо-клубы и все в этом роде, включая клубы для любителей более изысканных жанров.

Ну и, конечно, есть еще «Зеро».

Мы с Томасом стояли перед тем, что более всего смахивало на пожарный выход из цокольного этажа здания в самом центре города. В дверь был вмонтирован красный неоновый овал, горевший неярким, зловещим светом. Мощное уханье баса, передаваясь через землю, почти било по ногам.

— Это в самом деле то, о чем я думаю? — спросил я.

Томас — в белой футболке в обтяжку и старых синих джинсах — покосился на меня и заломил бровь.

— Ты сомневаешься в том, что это «Зеро»?

«Зеро» — один из тех клубов, о которых большинство людей только слышали, но не видели. Время от времени он переезжает из одного места в другое, но все равно остается настолько эксклюзивным, насколько это вообще возможно для популярного ночного клуба в большом городе. Я уже больше десяти лет работаю в Чикаго частным детективом. Я слышал о «Зеро», но и только. Это то самое место, куда богатые и красивые (но все равно богатые) люди Чикаго ходят, чтобы оттянуться.

— Ты знаком с кем-нибудь отсюда? — поинтересовался я. — Потому что нас ведь не…

Томас достал из кармана ключ, сунул его в замочную скважину и отворил дверь.

— …пустят, — договорил я. В грудь мне осязаемо ударила волна горячего воздуха и дыма, отдающего сомнительными, с точки зрения закона, запахами. Откуда-то из-за багровой дымовой завесы слышались «тынц-тынц-тынц» техно-данса.

— Это наше семейное предприятие, — пояснил Томас, убирая ключ в карман. Лицо его приобрело странное выражение. — Мы с Жюстиной в «Зеро» и познакомились.

— А никого другого из семьи здесь нет? — спросил я. Из всех разгуливающих в наших краях вампиров представители Белой Коллегии менее других опасны в физическом отношении — и пугают меня больше других. Порождения похоти, они питаются эмоциями и жизненной энергией тех, на кого охотятся. Их жертвы впадают в подобие наркозависимости, пристращаясь к этому процессу, добровольно предлагая себя снова и снова до тех пор пока жизненные силы не иссякнут совсем. Бедолаги, совращенные вампирами Белой Коллегии, превращаются в их рабов. Словом, общаться с этой вампирской братией — самое последнее дело.

Томас покачал головой:

— Не думаю. Иначе Жюстина вряд ли выбрала бы для встречи с нами это место.

Если только ее не заставили это сделать, подумал я, но промолчал. Я предпочитаю держать свою паранойю при себе, а не делиться ею с родными и близкими.

— Только после тебя, — заявил Томас, невозмутимо сдирая с себя футболку.