Бездушный - Л. Дж. Шэн

Рози знала, как живопись успокаивает меня.

Поэтому она достала полупустые тюбики с масляной краской, кисти и деревянную палитру, повторяя последовательность моих собственных действий, когда я готовилась рисовать. После этого она врубила нашу старую стереосистему, откуда полилась песня «Teardrop» группы Massive Attack и, не проронив ни звука, отправилась готовить мне кофе.

В такие моменты у меня щемило сердце от любви к младшей сестре. А еще я напоминала себе, что все мои жертвы, на которые я пошла ради нее, стоили того.

Я принялась рисовать, а в это время холодный декабрьский дождь яростно стучал в наше окно. Рози плюхнулась на кровать и принялась болтать, как любила делать это в старших классах, а также рассказывать, что нового произошло в жизни людей, с которыми мы вместе учились.

– Если бы тебе сказали, что ты можешь исполнить одну свою мечту, что бы ты выбрала? – задумчиво спросила она, прижав прикрытые пижамой ноги к холодной стене.

– Чтобы у меня появилась собственная галерея, – ни секунды не раздумывая, ответила я с глупой улыбкой на лице. – А ты?

Сестра потеребила уголок подушки, которую прижимала к груди.

– Получить этот чертов диплом и стать медсестрой, – сказала она. – Нет, подожди. Джаред Лето. Моя мечта – выйти замуж за Джареда Лето. Такой шанс я бы не упустила. И я говорю не о каком-то краткосрочном романчике, а о любови до гроба. Тем более что он хорошо устроился в жизни.

Я покачала головой. Но слушая, как беззаботно смеется сестра, не удержалась и присоединилась к ней. Боже, Рози.

Такие моменты необходимо собирать в копилку и прятать глубоко в сердце, чтобы вытаскивать их в самые черные дни. Потому что они напоминали мне, что хоть моя жизнь и была тяжелой, но в то же время и не такой уж плохой. А между этими двумя понятиями очень большая разница.

Тяжелая жизнь наполнена препятствиями и сложными моментами, но в ней также полно людей, которых вы любите и о которых заботитесь.

А вот плохая жизнь пуста. В ней не всегда встречаются трудности или вызовы, но зато в ней точно нет других людей, любви и заботы.

К тому времени как я закончила рисовать, пальцы онемели, а поясницу ломило от того, что пришлось несколько часов простоять в странной полусогнутой позе. Мы с сестрой съели макароны с сыром и куриный бульон, а затем в миллионный раз посмотрели «Эпизод с лотереей» сериала «Друзья». Рози повторяла все шутки вместе с героями, после чего заснула в моих объятиях. И ее тихое сопение от нехватки воздуха в легких заполнило комнату.

Я же еще долго не могла уснуть. Но, несмотря на усталость и легкий голод, чувствовала себя счастливой.

* * *

Четыре дня спустя я все же сдалась и купила себе новый телефон. Мне не хотелось тратить деньги, но как иначе работодатели должны были связываться со мной? Я не стала приобретать вычурных моделей, а взяла обычную «Nokia», которые все так любили до эпохи смартфонов. Но зато теперь я могла отправить СМС, позвонить или даже поиграть в так любимую в школьные годы «Змейку».

Всю неделю днем я обивала пороги кадровых агентств, а по вечерам отрабатывала смены в баре «У МакКоя». Рашель упросила других официанток поделиться со мной сменами, чтобы дать мне возможность заработать на арендную плату. И хотя я чувствовала себя из-за этого неловко, все же была благодарна за это.

Рози продолжала принимать лекарства, но болезнь только обострялась, отчего меня все сильнее охватывало беспокойство.

Кажется, это происходило из-за нашей квартиры.

Наша крошечная студия в Саннисайде едва прогревалась, поэтому зачастую в ней оказывалось холоднее, чем на улице. И частенько приходилось попрыгать или поприседать, чтобы хоть немного согреться. Но маленькая Рози не могла выполнять упражнения, потому что у нее тут же начиналась одышка.

Вот только я не знала, как выбраться из финансовой ямы, которую начала копать с тех самых пор, как предложила ей переехать ко мне. Когда сестра захотела учиться в Нью-Йорке, я отказалась от стажировки в художественной галерее и устроилась помощницей в рекламное агентство, чтобы обеспечивать нас.

Так прошли два последних года.

Но я так погрязла в рутине, что теперь нуждалась в настоящем чуде, чтобы продержаться на плаву, пока Рози не вылечится.

Мысли вновь вернулись к Вишесу и тому факту, что он больше не заходил в бар. Что ж, хоть этому нужно порадоваться.

Да, я действительно радовалась, хотя иногда сердце сковывала печаль. Мне до сих пор не верилось, что он не оставил мне чаевых. Что он оказался настолько бессердечным ублюдком.

Отработав двойную смену в баре, я наконец возвращалась домой. Продрогнув по пути, медленно поднималась по неосвещенной лестнице особняка в итальянском стиле, в котором находилась наша квартира. В коридоре на втором этаже тоже оказалось темно, потому что хозяин не потрудился заменить перегоревшие лампочки. Но не мне жаловаться, потому что я каждый месяц задерживала оплату за жилье.

Вытянув перед собой руки, я на ощупь пробиралась вперед. Но тут благодаря лунному свету, проникавшему сквозь высокое окно рядом с моей квартирой, заметила большую тень. И с губ невольно сорвался крик.

Пока я нащупывала перцовый баллончик в наплечной сумке, которую купила на распродаже в комиссионном магазине, в темноте вспыхнул экран телефона. И в голубоватом свечении я увидела лицо Вишеса.

Он стоял, прислонившись к стене у самой двери, в связанном на заказ темно-синем свитере, рукава закатаны до локтей, в черных брюках и стильных ботинках, на которых не отпечаталось ни одного залома. Сейчас Вишес был похож на модель рекламы марки «Ralph Lauren», а я на уборщицу. И от одной этой мысли я начала хмуриться еще до того, как он открыл рот.

– Ты меня удивила, Служанка.

Услышав это прозвище, я нахмурилась еще сильнее. Служанка.

Взгляд Вишеса упал на перцовый баллончик, но это ни капли не смутило его.

– Я считал, что ты придешь за чаевыми.

– В самом деле? – Напряжение слегка ослабло, а страх отступил, но сердце продолжало колотиться в груди, правда, уже по другой причине. – Что ж, вот тебе совет – если ты решаешь в одиночку разрушить чью-то жизнь, то не жди, что этот человек захочет общаться с тобой. Даже ради денег.

Кажется, его не задел мой язвительный тон. Оттолкнувшись от стены, Вишес направился ко мне с такой целеустремленностью и самоуверенностью, что это в очередной раз напомнило мне, что он ощущает себя намного комфортнее, чем я. И остановился он только тогда, когда его грудь коснулась моей, отчего тело тут же пронзила дрожь.

Я отступила назад и, скрестив руки на груди, изогнула бровь.

– Как ты меня нашел?

– Твоя подружка Рашель решила, что я хочу устроить тебе свидание-сюрприз. Она явно не отличается сообразительностью, но ты ведь всегда питала слабость к простачкам.