Квартира на двоих - Бет О'Лири

Жаль.

Она передает тебе привет.

Рада была вчера с ней увидеться! Она говорит, ты на моей стряпне толстеешь. Заставила пообещать меня, что впредь я буду трансформировать эмоциональные драмы в более здоровое питание, так что я приготовила нам «шоколадный» пирог с кэробом (заменитель какао) и финиками. Прости, получилась исключительная гадость.

Переклеиваю бумажку на «Грозовой перевал», потому что «Строителя» пора вернуть в редакцию!

На шкафчике над мусорным ведром:

Когда у нас мусорный день?

Леон

Шутишь? Я здесь всего пять недель, а ты – много лет!

И ты меня спрашиваешь, когда мусорный день?!

Но вообще-то – вчера, мы забыли.

Так и думал… Никак не запомню, пятница или понедельник. Наверное, потому что оба на «п».

Что слышно от бывшего? Ты перестала печь. Я, конечно, протяну пока на запасах из морозилки, но может к середине мая можно рассчитывать на очередной кризис?

Леон

Привет.

Полнейшая тишина. Он даже не выкладывал ничего в соцсетях, так что не могу проследить. Должно быть, до сих пор со своей невестой. Ну а почему нет, все, что он сделал, – странновато на меня поглядел. Я, видимо, превратно истолковала встречу на корабле, а он – мерзкий тип, как говорит моя подруга Герти. Я, кстати, расплатилась с ним за жилье. Теперь должна ужасающую сумму банку.

Спасибо за ризотто, пальчики оближешь! Для человека, который питается только по ночам, ты отлично готовишь!

Тиффи

Рядом с противнем:

О господи. Еще и невеста есть. И долг. Офигительное печенье означает, что есть какие-то новости?

Рядом с противнем, на котором остались одни крошки:

НЕ-А, НИКАКИХ. ДАЖЕ НЕ ПРИСЛАЛ СООБЩЕНИЕ, ЧТО ПОЛУЧИЛ ДЕНЬГИ. ВЧЕРА Я ВСЕРЬЕЗ ЖАЛЕЛА, ЧТО ПЕРЕВЕЛА ВСЕ РАЗОМ, – ДУМАЛА, ЛУЧШЕ БЫ ОТДАВАЛА ПО ПАРЕ СОТЕН В МЕСЯЦ – ВРОДЕ КАК ВСЕ ЕЩЕ СВЯЗАНЫ. И В КРЕДИТ БЫ НЕ ВЛЕЗЛА.

В ОБЩЕМ, СО ВРЕМЕНИ ТОГО СООБЩЕНИЯ ПОСЛЕ КРУИЗА ОН МНЕ НИ СЛОВА НЕ СКАЗАЛ. ПОСЕМУ ТОРЖЕСТВЕННО ПРИЗНАЮ, ЧТО Я – ИДИОТКА.

ЛЮБОВЬ ВСЕХ НАС ПРЕВРАЩАЕТ В ИДИОТОВ: КОГДА МЫ ПОЗНАКОМИЛИСЬ С КЕЙ, Я НАВРАЛ, ЧТО Я ДЖАЗОВЫЙ МУЗЫКАНТ – САКСОФОНИСТ. ДУМАЛ, ТАК БОЛЬШЕ ШАНСОВ ЕЙ ПОНРАВИТЬСЯ.

ДЛЯ ТЕБЯ – ЧИЛИ ИЗ ГОВЯДИНЫ.

ЛЕОН

– Кажется, у меня сердцебиение.

– Сердцебиения закончились в девятнадцатом веке, – сообщает Рейчел, отхлебывая неприлично большой глоток латте. Кофе мне принес главный редактор, которого периодически накрывает чувство вины, что мне мало платят, и, чтобы успокоить совесть, он расщедривается на чашку-другую.

– Эта книга меня доконает… – ворчу я.

– Доконают тебя насыщенные жиры! – Рейчел тычет в банановый кекс, который я жую. – С твоей выпечкой дело все хуже. В смысле лучше. И как ты не толстеешь?

– Толстею, но я больше тебя, и разница не так заметна. Я прячу новые кексовые граммы в местах, которые не видно. Например, в предплечьях. Или щеках. Щеки у меня определенно округлились, как думаешь?

– Редактируй, женщина! – Рейчел шлепает ладонью по страницам.

Март пролетел незаметно, и еженедельные планерки по поводу книги Кэтрин быстро превратились в ежедневные; теперь, с ужасом осознав, что на дворе апрель и до даты печати остается пара месяцев, мы совместили совещания с обедами.

– Кстати, когда ты пришлешь фотографии шарфов и шапок? – добавляет она.

О боже! Шарфы и шапки! Они преследуют меня даже во сне. Ни одна фирма не возьмется вязать их в такие короткие сроки, а у самой Кэтрин совершенно нет времени. По контракту она не обязана предоставлять все образцы сама, так что повлиять на нее я не могу. Я пыталась умолять, и она, не без сочувствия, посоветовала не унижаться.

Скорбно обозреваю банановый кекс.

– Ничего не выйдет. Конец близок. Книга пойдет в печать без шарфов и шапок.

– Ну уж нет! Хотя бы потому, что у тебя не хватит текста заполнить пустые полосы. Давай работай! А потом придумай что-нибудь! И в темпе!

Да что ж такое! Почему я все еще считаю ее своей подругой?

Войдя в дом, сразу ставлю чайник – в такой вечер без чая не обойтись. Ко дну чайника приклеилась старая записка Леона. Они вообще липнут ко всему подряд…

Рядом с раковиной – полупустая чашка кофе с молоком. Леон всегда пьет из одной и той же щербатой белой чашки с мультяшным кроликом. Каждый вечер чашка оказывается либо около раковины, недопитая – видимо, торопился, – либо на сушилке и чистая, вероятно, когда ему удается встать по будильнику.

Квартира теперь довольно уютная. Пришлось уступить Леону часть пространства в гостиной – в прошлом месяце он сложил половину моих подушек горкой в прихожей и снабдил подписью: «Или я, или они (извини)». Может, он и прав, что их слишком много. На диване практически негде было приткнуться.

Кровать – по-прежнему самый странный предмет из всего нашего совместного существования. Около месяца я, ложась, всякий раз стелила свои простыни, а утром их снимала. И спать старалась на самом краешке, отодвинув свою подушку как можно дальше от его. А теперь забила и белье не меняю – Леон спит только с другой стороны, так что все нормально. Конечно, я до сих пор его не видела, что, признаю, странно, но мы оставляем друг другу все больше записок, и иногда я забываю, что разговор ведется не лично.

Бросаю на пол сумку и, пока заваривается чай, валюсь в кресло. Если быть с собой до конца честной, я жду. Жду уже много месяцев, с тех пор как увидела Джастина на корабле.

Когда-нибудь он позвонит. Да, я не ответила на сообщение и периодически ненавижу Герти и Мо за то, что они мне не позволили, но я помню тот взгляд. Естественно, сейчас, по прошествии времени, я почти забыла, как именно смотрел на меня Джастин. Теперь это коллаж из разных выражений его лица, которые хранит память. Или, если рассуждать реалистично, фотографии в «Фейсбуке». И все-таки… Его взгляд казался очень… Ладно, я до сих пор не знаю каким. Очень каким-то.

Чем дальше, тем больше я удивляюсь, что Джастин вообще очутился на том самом круизном лайнере, где мы с Кэтрин презентовали «Скоростное вязание». Как ни приятна эта мысль, но он не мог прийти туда специально, чтобы меня увидеть, – мастер-класс перенесли на среду в последний момент, и Джастин никак не мог знать о нашем участии. Плюс он написал, что был там по делу, и это вполне правдоподобно – он работает на компанию, организующую мероприятия для круизов и туры по Лондону. Если честно, я не особо представляю себе его работу: что-то логистическое и муторное.