Музей Виктории и Альберта Лондон - Т. Акимова

«Бронзовый век» — яркая работа 36-летнего Огюста Родена, привлекшая в свое время пристальное внимание широкой публики и вызвавшая горячие споры критиков, — создавалась французским скульптором почти два года. Молодой мастер впервые сделал наброски к этому произведению в 1875, сразу после возвращения из Италии. Будучи под сильным впечатлением от знакомства с творениями великого Микеланджело, Роден решил создать свой собственный гимн красоте человека. Стремясь передать напрягающуюся мускулатуру, трепет кожного покрова и естественный ритм движения сильного юношеского тела, мастер не хотел подгонять создаваемый образ под античные идеалы. В качестве модели он использовал непрофессионального натурщика — бельгийского солдата по имени Огюст Нейт, обладавшего великолепной физической формой. (Работа над скульптурой совпала с Франко-прусской войной, Роден покинул Париж и жил тогда в Брюсселе.)

Современное название статуя приобрела не сразу: прежде она именовалась «Побежденный» и являлась памятником мужеству французских воинов. Согласно этому в левой руке юноши находилось копье, а сама композиция, вероятно, была навеяна знаменитым «Умирающим рабом» Микеланджело. Перед тем как выставить первое гипсовое изваяние в парижском Салоне в 1877, Роден переосмыслил созданный образ, увидев в нем пробуждающегося к новой жизни человека, копье убрал, а скульптура стала называться «Бронзовый век». Предельный реализм в изображении тела и «неклассическая» индивидуальность лица героя показались публике неподобающими, мастера обвинили в том, что он выдал за произведение искусства простой слепок с натурщика. Однако, получив поддержку видных деятелей французской культуры, Роден был оправдан, а его работа, уже отлитая в бронзе, имела большой успех в 1880.

Огюст Роден (1840–1917) Размышление (Муза). Около 1896–1897. Бронза. Высота 144,5

Замысел этой скульптуры возник у Огюста Родена еще в начале работы над знаменитыми «Вратами ада» для декора дверей нового Музея декоративного искусства в Париже. Судя по рисункам 1880, в самом раннем проекте этой грандиозной, навеянной «Божественной комедией» Данте композиции фигуре девушки, олицетворявшей «Вдохновение», отводилось место в центре расположенного над дверным проемом полукруглого тимпана. Затем мастер отказался от этого образа. Однако он вновь ожил в воображении Родена и позже появился уже в качестве «Музы» в памятнике Виктору Гюго, отклоненном комиссией (работу сочли непригодной для постановки в Пантеон, ибо она представляла обнаженного писателя в окружении нагих муз). После многих корректировок скульптура изящно изогнувшейся задумчивой девы обрела самостоятельную жизнь. В процессе переосмысления образа фигура была лишена рук и облегавшей колено драпировки. Статуя, перестав зависеть от какого-либо мифологического и литературного контекста, получила более абстрактную и вневременную трактовку, а сам Роден стал называть ее «Размышление».

Макс Лоджер (1864–1952) Ваза 1898. Керамика. Высота 39

Эта прекрасная ваза создана немецким мастером эпохи модерна Максом Лоджером. Будучи на редкость талантливым и разносторонним человеком, он занимался самыми разными видами художественной деятельности: росписью по стеклу, изготовлением ювелирных украшений и садово-парковой архитектурой. Но особенно Лождер прославился как выдающийся керамист, наладивший процветающее гончарное производство в своем родном Кандерне и создавший новую технику декора глиняной посуды, а также неповторимый стиль росписи ваз, который оказал большое влияние на дальнейшее развитие европейского дизайна. Высоко ценивший японскую гравюру и творчество мастеров венской школы прикладного искусства, художник любил узоры, свободно «обтекающие» форму сосуда, и органичные цветочные композиции. Настоящий фурор на выставках производили насыщенный, необычный колорит его изделий, динамика форм и декоративных линий.

Рельефно выделяющиеся на фоне блестящей глазурованной поверхности бутоны и стебли цветов трепещут, слоняясь под сильными порывами ветра, кажется, что они произрастают прямо из тулова вазы, которая сама уподобляется живому гибкому существу.

Анри де Тулуз-Лотрек (1864–1901) Японский диван 1892. Цветная литография. 80x60,5

Анри де Тулуз-Лотрек внес большой вклад в становление жанра афиши. За свою недолгую, но плодотворную творческую жизнь художник создал более тридцати таких работ. В них особенно ярко проявился великолепный дар гениального рисовальщика, его неповторимая графическая манера, острая и выразительная, доводящая до гротеска характерность поз и жестов, сообщающая напряженную динамику случайно выхваченным из потока жизни сценам. Афиши знаменитых парижских кабаре занимают особое место в наследии Тулуз-Лотрека. В конце XIX века, когда складывалась специфика данного вида искусства, именно эти работы принесли ему заслуженную славу.

Одной из лучших афиш мастера является цветная литография «Японский диван», рекламирующая небольшое парижское кафе-концерт с одноименным названием. Здесь художник выносит на первый план темный силуэт рыжеволосой дамы в узком платье и модной шляпе с пером. Необычная внешность женщины и резкий контраст ее черного наряда с блеклым фоном плаката сразу привлекают внимание зрителя, вовлекая его в действие и заставляя с интересом следить за прихотливым движением извилистой линии, очерчивающей контур сидящего позади мужчины. Фигура стоящей на сцене артистки намеренно отодвинута вглубь картины так, что остаются видны только ее платье и руки в длинных темных перчатках. В результате столь неожиданного приема смотрящий на афишу человек как бы попадает в атмосферу кабаре, где пела звезда Монмартра Иветт Гильбер и танцевала прелестная Жанна Авриль.

Николай Константинович Рерих (1874–1947) Эскиз декорации к опере А. П. Бородина «Князь Игорь» 1909. Холст, темпера. 58,5x84,5

Весной 1909 в парижском театре Шатле открылся первый балетный сезон Сергея Дягилева. В отличие от предшествующих лет, когда гастроли посвящались какому-либо одному виду искусства, было решено вынести на суд зрителей невиданные прежде постановки, являвшие собой гармоничный «синтез хореографии, музыки и живописи».

Грандиозная вокально-танцевальная сюита «Половецкие пляски» (второе действие оперы А. П. Бородина «Князь Игорь») стала великолепным примером такого сотрудничества талантливых музыкантов и танцовщиков, художников и хореографов. Спектакль представлял драматический эпизод истории — князь Игорь находится в плену у хана Кончака. Взору ошеломленной публики открывалась картина необъятных степных просторов, где под аккомпанемент полного оркестра пел хор и начинались танцы девушек-невольниц, а затем — неистовая пляска воинов. «Впечатление от этой сцены было столь огромным, что бурные аплодисменты неоднократно прерывали действие, и, когда занавес наконец опустился, ажиотаж был неописуемый», — вспоминал артист балета С. Л. Григорьев.