По тонкому льду. О нравах в хоккее - Александр Кожевников

Мне повезло, в юности ребята редко меня в драки ввязывали. Напротив, старались даже ограждать, берегли от ударов и стрессов. Говорили: занимаешься спортом – и занимайся, а всякие уличные разборки на себя возьмем. Так и поступали. И когда я кому-то говорил, что на Красной живу, с опаской посматривали. Потому что репутация улицы, ее жителей была соответствующей. В детстве, юности случалось, что ребята постарше клюшки отбирали, такое происходило наверняка не в одной Пензе. Позже мы сами возвращали наше хоккейное оружие, забирали-то одни и те же люди, они легко вычислялись. При встрече «тепло» с ними говорили…

Тренировки в «Дизелисте» вообще не пропускал, на грани отчисления из команды никогда не был. К счастью, меня ценили. Иногда, правда, заводился, ругался, несправедливость выводила из себя. Присущее мне чувство справедливости до сих пор живет, никуда не делось. И если сильно доставали, то я отвечал, даже порой дрался. Обстоятельства заставляли. Людям импонировало, что стараюсь по совести поступать. Немало друзей обрел. Оказалось, не у меня одного непреодолимая тяга к честности, справедливости.

Вообще заметил, лидерские качества на площадке и в жизни преображают человека. Другое отношение ко всему, иное восприятие, что ли. И когда кто-то покушается на основы твоего мировоззрения, то воспринимаешь это болезненно. Соответственно и реагируешь. Да, приходилось ссориться, отстаивать свое мнение чуть ли не с пеной у рта, как иначе? Здесь я ни в чем не изменился и меняться не собираюсь.

Нынче, с высоты лет, вижу, например, каким порой упрямым был. Сейчас несколько иначе оцениваю те свои поступки. Но мне нечего и некого стыдиться: не подличал, не предавал, не пресмыкался, не заискивал. Некоторая упертость… Так смотря чем она вызвана: если чьей-то несправедливостью, нечестностью – тогда мое поведение оправдано. Ну, в общем, это мой, внутренний мир. Не всегда умел признавать свои ошибки, неправоту. Разве обязательно вслух признавать? По-моему, слишком простенько, даже примитивно.

Наверное, годам к шестнадцати-восемнадцати у каждого из нас складываются вполне конкретные представления о добре и зле. Скажем, поступаете в институт и замечаете, что чуть ли не все вокруг лгут, изворачиваются, притворяются. Может произойти ломка сознания: человек от отчаяния, огорчения начинает курить, наркотики, алкоголь употреблять. Нервные стрессы случаются, даже летальные исходы бывают. Страшные вещи на самом деле.

Откровенно говоря, не представлял себе, чем и как жил бы без увлеченности спортом, которая переросла затем в профессиональное занятие. Я по-своему счастливый человек! Видимо, с годами стал мудрее, в иных ситуациях не «взрываюсь», как раньше, могу и промолчать. Однако правдолюба в себе не убьешь, все равно склонность к справедливости наружу вылезает.

Повторюсь, десять лет вас учили в школе азам честности, гуманизма, благородства. Затем попадаете словно в иной мир. Врут даже те, кто, казалось, по своему статусу должен говорить правду, служить неким образцом добродетели. Мне страшно от этого и сейчас, не привык я лукавить, приспосабливаться, обманывать, предавать. Поэтому мир часто представляется перевернутым, ощущения не из приятных.

Самое время рассказать о своих первых впечатлениях от пребывания в столь любимом для меня клубе – «Спартаке». Грех сетовать, приняли тепло. В момент моего прихода в команде царила классная атмосфера, ведь в минувшем сезоне «красно-белые» стали чемпионами страны. Поэтому настроение было приподнятое.

Вскоре, однако, начали происходить странные вещи. Так вышло, что с приходом Черенкова, возглавлявшего раньше саратовский «Кристалл», разразился конфликт. Мы с Сашей Герасимовым угодили, образно говоря, в пекло раздора. Видимо, отчасти из-за этого убежали на время из команды, Сашка, как я уже рассказывал, в «Спартак» так и не вернулся. Роберт Черенков конфликтовал с великими игроками, принесшими славу отечественному хоккею, «Спартаку», конечно. Новый старший тренер привез с собой игроков, дав понять ветеранам, что будет чистка состава – грядет смена поколений.

Славные спартаковские «старики», похоже, не восприняли новаций, стали косо поглядывать на новобранцев – в общем, пошла возня в клубе. Ни к чему хорошему подобная ситуация привести не могла. Сейчас, безусловно, оцениваешь то положение по-другому. Будь я тренером, поступил бы иначе, чем Роберт. Многое тогда, на мой взгляд, неправильно делалось. Анализ у каждого разный, восприятие тоже может не совпадать.

Некоторые специалисты, болельщики до сих пор задаются вопросом: как вообще тренер подобного уровня – Черенков – мог оказаться в «Спартаке»? Ответ простой: в те годы хоккейных наставников, и не только хоккейных, назначали «сверху», там же утверждался состав тренерского штаба в целом. Мне откуда было знать, как это делалось – я в хоккей играл, а не в начальственных кабинетах обретался, «кухня» большого хоккея неведома. К слову, Черенков достаточно успешно работал прежде в Саратове, вероятно, не зря его приглашали, рассчитывая на квалификацию тренера. Наверное, думали, что с ним спартаковцы будут еще сильнее.

Короче говоря, обстановка неприятная. Новобранцу клуба тем более несладко пришлось. Это обожгло изнутри, очень резануло! Я-то предвосхищал, какой классный коллектив – «Спартак», а тут форменный раздрай. Сильно разочаровался в тот момент. Прежде всего отношения между собой игроков неприятно поразили. Затем это прошло относительно быстро, ситуация разрядилась, но след в душе оставался.

Кстати, в «Дизелисте» зарплата была в два раза выше. Я уже говорил, что на периферии зачастую платили больше, чем в столичных командах. Но когда позвали в «Спартак», вообще о деньгах не думал. Моя мечта сбылась, я рвался скорее приехать в любимую команду, заиграть, показать себя. Конечно, мечтал о сборной, из «Спартака», так виделось мне, реально было туда попасть.

Видимо, общая неблагоприятная атмосфера качнула меня не в ту сторону. Деньги имелись, не бедствовал. Гулянки, сопутствующий им алкоголь – вещь, мягко говоря, не очень хорошая. Но таким образом удавалось снять напряжение, отвлечься от дурных мыслей.

Игра первое время не шла, постоянных партнеров мне долго искали. Начал я с Якушевым и Шалимовым, но объективно не подходил им. Они видели меня в роли центрфорварда, а в «Дизелисте», откуда я пришел, совсем другая манера игры, иное видение командных действий. Думал, вот поиграю для начала в третьем-четвертом звене, тогда и с кумирами публики можно найти общий язык на площадке.

В первой лиге как? Шайбу принимаешь, и тебя моментально бегут «убивать» сразу два, а то и три соперника. Здесь же вышел на матч с ЦСКА – и оппоненты, вместо ожидаемого мной «убийства», взяли да отъехали в сторонку. Словно приглашали: давай парень, покажи, что умеешь, встретим тебя когда посчитаем нужным.

Жду-жду, никто не врезается, странно. А ведь должны, по моему разумению, врезаться. Я в свою очередь увернусь или отвечу, обыграю кого-то, и все такое. Я пацан, приехавший из провинции со своими идеями. С обалденной короной из чугуна.

Тут люди откатываются, не встречают. Состояние необычное, почти шоковое. Якушев с Шалимовым подсказывают: ты отдай нам шайбу, мы тебе вернем. Да зачем я отдам-то, думаю про себя. Еще ничего не показал, а должен обязательно показать. Тем временем соперники отъехали в среднюю зону, потом как дали по соплям! Утрирую, конечно, однако примерно так и было.