Посмеяться и не только… - Галина Булахова

Я, не обращая на него внимания, взяла все вещи той девицы, которые горкой были сложены, и выкинула их через балкон.

Затем, надо сказать, с большими усилиями вытащила её на лестничную площадку. Та стала стучаться обратно в дверь. Понятно, куда голой-то?

Я набрала в ведро немного воды, открыла дверь и плеснула. Она спустилась на один пролёт, и я ей крикнула (пожалев её):

– Шмотки твои под балконом!

Пока я разбиралась с этой девицей, мой благоверный свернулся на диване и спокойно заснул.

«С пьяным сейчас разбираться? Только соседей будить! Себе нервы попусту тратить! Толку от этого не будет никакого!..»

Однокомнатная квартира, один диван… Вся ночь со слезами прошла на кухне.

В 6 утра я принесла в комнату и поставила рядом с диваном на журнальный столик жаркое, пюре, фруктовый салат и открыла шампанское. Я стояла и смотрела на мужа, абсолютно ни о чём не думая.

Ночь была очень долгая. Много чего пришлось передумать…

Вдруг он открыл глаза и уставился на меня.

– Ужинать будешь? – спросила я, при этом сразу стала вываливать на него всё то, что наготовила, поливая сверху шампанским.

Не буду уточнять, как оказалась ТАМ.

Я шла по узкой улице с высоким, по обеим сторонам каменным забором. Шла, периодически оглядываясь, облегчённо вздыхая и думая: «Наконец-то, оторвалась от них».

Люди, шедшие мне навстречу, одетые по-восточному, не по-доброму оглядывались на меня. Через какое-то время, когда от женщины в чадре мне в спину прилетел камень, я поняла: им явно не нравилось, как я одета. На мне были коротенькие шорты и футболка.

Что же делать?

Через забор увидела сохнущую на верёвке чадру. С большим усилием стащила её и надела. И сразу почувствовала себя очень защищённой. На меня больше никто не обращал внимания. Теперь я шла свободно. Я могла смотреть, куда хочу и как хочу. Приближался вечер, ну а за ним последует незамедлительно ночь. Мне надо было где-то заночевать, и поэтому я стала внимательнее оглядываться: в незнакомой стране надо быть осмотрительной, чтобы не навлечь на себя подозрения. Я заметила, как в двухэтажное здание заходят женщины. Здание было, видно, явно нежилое. Я последовала за двумя женщинами, которые переговаривались между собой на не понятном мне языке. Зайдя, сразу поняла: это больница. Те женщины стали подниматься на второй этаж, а я пошла по пустому коридору первого этажа, заглядывая в каждую дверь. И вот, в конце коридора – пустая палата с четырьмя койками. Я зашла, огляделась и присела на краешек койки; чувствовалась усталость в ногах. Здесь работал кондиционер и ощущалась приятная прохлада. Захотелось снять чадру, но не стала это делать, так как за дверью послышались шаги. Я быстро забежала в туалетную комнату, которая находилась здесь же. В приоткрытую дверь я увидела европейскую девушку в белом халате. Она что-то принесла на подносе. Я стояла и ждала, не очень переживая. Я думала: «Если она сюда зайдёт, я просто молча выйду и, не отвечая на её вопросы, пойду к выходу. Как хорошо, что на мне эта чадра. Можно ходить, просто молчать и никому ничего не отвечать. Ну, мало ли что там у меня, да и вообще…

Послышались шаги, и я услышала, как эта девушка вышла. Я приоткрыла дверь, посмотрела в коридор: там было пусто. Оглянувшись, увидела, что на каждой тумбочке лежали в тарелочке очень красивые аппетитные пряники, а на столе стоял графин с водой. Я подошла и с каждой тумбочки взяла по одному прянику. И тут же сразу, запивая водой, съела все четыре. Подумала, что эти пряники кстати, так как кушать очень хотелось. За окном уже было темно. Прислушалась. За дверью тоже было тихо. Я покосилась на пряники: может, ещё по одному? Или вообще все забрать? Интересный у них тут обычай: пряники даже по пустым палатам разносят? Я поискала в чадре карманы. Они оказались большие и вместительные. Я собрала с тумбочек все пряники и рассовала по карманам, думая: «Утром надо пораньше встать, а пряники мне очень пригодятся потом». Посидев немного на кровати, я осторожно прилегла и не заметила, как заснула. Проснулась от того, что меня кто-то тряс за плечо…

Я проснулась как во сне, так и на яву.

На яву меня разбудил муж.

А вот кто разбудил меня во сне?..

Жаль, что недосмотрела свой сон…

Так хотелось узнать, что там дальше будет?..

Уже начинала нервничать. Ну, где этот зонт? Вот куда он мог деться? Быстро взглянула в окно с надеждой: на улице был не просто дождь, а ливень. Гляжу на часы: через 15 минут автобус, до автобуса так же идти минут 15. Ещё раз пробегаю на ощупь везде, где только он мог быть. Нет! Ну, нигде нет! И!.. Наконец! Вот же он! Вот! Висит на дверной ручке!

Это муж мне так приготовил зонтик, чтобы я его не забыла. Как же забудешь, если на улице такой дождь. Выхожу, торопливо закрываю дверь. Дождь, дождь, дождь! Бегу на автобус. Думаю: почему я его сразу не увидела, а ведь вроде бы смотрела туда, на дверь, а может, не смотрела?.. И вдруг нога едет по луже, я падаю со всего духу на мокрый асфальт, прямо в лужу. Резкая боль в ноге! От падения в организме – шок! Несколько минут сижу, зажмурившись. Думаю: сейчас меня все со всех сторон будут поднимать!.. Нет, лучше бы сейчас не трогали. Надо как-то прийти в себя. А потом пусть поднимают. Продолжаю сидеть… Как хорошо, что не трогают и никуда не тащат. Открываю глаза: люди бегут мимо меня. У них свои дела. И я их ни с какой стороны не интересую. И даже сострадания не вызываю. Сидит на мокром цементе прямо в луже, прилично одетая девушка, и ни у кого не появляется даже интереса спросить. «Чего вы тут, сударыня, в луже-то сидите? А может, нравится вам так сидеть? – думают эти люди. – Чего мешать, пусть сидит, отдыхает».

Хотела я крикнуть: «Помогите!» Какой там крикнуть, даже дышать было тяжело. Я с трудом перебралась на ступеньку магазина под навес и села. Сидела и глядела на людей, не зная, как привлечь к себе внимание (мобильника у меня тогда ещё не было).

Вдруг я представила себя собачонкой, которая сидит и смотрит на людей глазами безнадёжности, но всё же где-то в глубине собачьей души теплится надежда на ЧЬЁ-НИБУДЬ сострадание. Собачонка уже привыкла, что на её боль и на голод, которые преследуют её всегда, никто не обращает внимания.

Вдруг дверь магазина открылась, и, по-видимому, это была уборщица, которая недовольным голосом спросила:

– Чего вы тут уселись?

Я кое-как выдавила из себя:

– Я, по-моему, ногу сломала.

Я ожидала, что она скажет: «Подождите, сейчас вызову «скорую». Но она произнесла фразу, от которой у меня похолодело всё внутри:

– Так идите в поликлинику! Чего тут сидеть-то?..

«Действительно, чего сидеть-то? – подумала я. – Если можно было бы, я и не сидела бы…»

Я в этот момент просто разрыдалась от человеческого безразличия и моего бессилия. Я больше не смотрела на людей, ища у них поддержки. Я просто плакала от обиды, что у людей такая чёрствость.