Романов. Том 7 - Владимир Кощеев

Ростислав Владимирович выдохнул с облегчением.

— Благодарю за разъяснение, Дмитрий Алексеевич. Что от меня потребуется дальше?

Я улыбнулся.

Григорий Юрьевич не сказал ничего нового, более того, он понятия не имел, кто заказчик поединка. Такими вещами Смольный не делился, ставя подельника только перед фактом, кто станет следующей жертвой. Однако компромат свой сдал, и его прямо сейчас должно выковыривать из банковской ячейки новгородское подразделение Царской Службы Безопасности.

По словам Литвинова, там хранятся записи обо всех убийствах, совершенных парочкой бретеров. А значит, десятки родов, наконец, узнают настоящую правду о том, что же на самом деле случилось с их родными.

Мерзкое дело, мерзкие боярские отпрыски. После бесед с ними я чувствовал себя оплеванным. Редко такое случалось, когда я мог с уверенностью сказать, что вот эти люди не заслуживают жить. Однако в отношении Смольного и Литвинова это было правдой.

— Пока что ничего, — продолжил разговор я, вернувшись из своих мыслей. — Сейчас мы договорим, и вас, Ростислав Владимирович, отвезут домой. Официально вы были срочно вызваны по службе, и вашу невесту предупредили об этом же.

Младший лейтенант замедленно кивнул.

— Она видела, как эти два боярича уходили со мной, — неуверенно напомнил он.

Складывалось впечатление, что он либо настолько подавлен случившимся, что не слишком адекватно оценивает ситуацию, либо на самом деле не до конца понимает, как все устроено на самом деле. Одно предположение, что сотрудник ЦСБ, разговаривавший с боярышней Ипатьевой, забыл об этом, произнесенное от офицера русской армии, свидетельствовало именно об этом.

— И вы вправе сказать, что у вас состоялся мужской разговор без членовредительства, после чего опозоренные русским офицером бояричи отбыли с приема, — кивнул я с легкой улыбкой. — Больше вы их, разумеется, не видели.

— Я запомню, — согласился тот. — Это все?

Немного подумав, я добавил:

— На всякий случай у вас будет мой номер, по которому вы в любой момент можете ко мне обратиться за помощью. Это не официально, и не связано с деятельностью ЦСБ. О нашем контакте знать положено только вам и мне, — я сделал паузу, принимая решение, после чего продолжил: — Возможно, я сам с вами вскоре свяжусь, если мне от вас что-то потребуется. Но, обещаю, без веской причины тревожить вас не стану.

Не откладывая в долгий ящик, я вытащил из внутреннего кармана визитку со своими личными контактами и вручил ее младшему лейтенанту. Приняв ее с легким поклоном, Ростислав Владимирович вдруг сказал:

— Знаете, Дмитрий Алексеевич, — проговорил он негромко, будто стесняясь своих слов, — для меня большая честь общаться с вами. Вы стали воплощением всего, о чем я могу только мечтать. Вы многое сделали для Русского царства, поступили в лучший Университет страны, защищали нашу землю от Речи Посполитой, боролись с мятежом и остановили его. Вас удостоили высшей награды Русского царства, и, в конце концов, вы стали наследником Уральского княжества — передовой оружейной нашей страны. Я более чем уверен, что вы и в других делах столь же успешны. Вас знают, как благородного и достойного человека. А теперь, оказывается, вы еще и помогаете Царской Службе Безопасности в каких-то явно крайне важных для нашей страны делах. Я вами восхищаюсь, Дмитрий Алексеевич. Не сочтите это за лесть, я от чистого сердца.

Я улыбнулся в ответ.

— Мне приятно это слышать, Ростислав Владимирович, — произнес я и добавил со вздохом: — От себя же могу сказать, что с радостью обменял всю свою ответственность на вашу спокойную и размеренную жизнь офицера русской армии. Могу вас заверить, Ростислав Владимирович, что если вы действительно пожелаете добиться успеха на любом поприще, вам потребуется приложить максимум своих усилий. И кто знает, может быть, через какое-то время уже я скажу, что восхищаюсь вами?

Он слабо усмехнулся, естественно, мне не поверив. Пожав друг другу руки на прощание, мы покинули комнату отдыха, и нас развели по разным автомобилям.

Иващенко увез внедорожник с армейскими номерами. А я сел рядом с водителем в ту же машину, на которой нас привез капитан.

Все разговоры я, само собой разумеется, записывал. И все три диалога теперь ушли Емельяну Сергеевичу лично. Здешние сотрудники, естественно, пришлют ему и свои копии, к которым присовокупят положенные внутренним распорядком ЦСБ отчеты.

Однако самое важное уже на руках Невского, и пока я общался с Литвиновым, Эмиля Курта уже должны были потрошить на допросе.

Интересно будет взглянуть на реакцию виконта, когда ему об этом доложат.

Охота за царскими детьми доказывает, что как бы ни берегся царь, а секрет все равно покинул страну.

Пока, конечно, не было подтверждено, что британской короне известны все потенциальные цесаревичи, однако о шестерых островитяне совершенно точно знают. Возможно, кстати, англичане решили разбить цели между несколькими исполнителями, чтобы снизить риски.

И тогда остается следить за моими биологическими братьями в ожидании новых попыток устранения. «Оракул» с этой задачей справится, но не всех мы сможем спасти. Не приставит же Емельян Сергеевич к каждому охрану. Это будет выглядеть очень подозрительно.

Пока я думал об этом, телефон в руке завибрировал.

Невский Е. С.: Отличная работа, княжич. Курт уже у нас. Возвращаешься на прием и спокойно отдыхаешь. Завтра к 8 утра жду тебя в Кремле, будем общаться с англичанином.

Хмыкнув, я убрал аппарат в карман.

Что ж, скорость, с которой отреагировала ЦСБ, меня, откровенно говоря, очень радовала. Емельян Сергеевич заслужил еще один плюс в моих глазах. Если бы раньше эта служба трудилась так же активно, глядишь, уже бы всех врагов передавили, как внутри страны, так и за ее пределами.

Впрочем, загадывать наперед не стоило.

Иващенко точно не может быть цесаревичем. Слишком он аморфен для этой роли, из него даже марионетку не сделать. Но вычеркивать его пока рано.

Царица еще не сделала своего хода, однако я полагаю, что ее фаворит должен хотя бы создавать видимость достойного кандидата. Иначе его просто не примет общество. Управляемый царь это одно, но слабый духом — совсем иное дело.

Через несколько дней можно будет пообщаться с Ростиславом Владимировичем еще раз. Может быть, я и ошибся в нем, но на меня он произвел впечатление излишне мягкого человека. Звание младшего лейтенанта это, конечно, уже не рядовой, но и далеко не верх мечтаний.

Машина въехала на территорию Соколовых, и я выбрался наружу. Меня уже ждал «слуга», который и проводил меня в общий зал, где проходил прием. Внутри обстановка немного изменилась,