Бабочка - Джеймс Кейн

— А кто собирался отобрать твоего ребенка?

— Джейн случайно повстречался Уош.

— Это который отец Дэнни?

— Да.

— Короче говоря, тот самый подонок.

— Он не подонок.

— Он поступил, как самый распоследний негодяй.

— Его отец заставил. А потом, неделю назад, Джейн случайно встретила его на улице, в Блаунте. И он расспрашивал обо мне, и о Дэнни, и был настроен весьма дружелюбно, и тогда Джейн решила поговорить с ним начистоту и спросила напрямик, почему он не женится на мне, чтобы сын носил его фамилию, а он сам…

— Перестал бы вести себя, как подонок.

— Ну, в общем, Джесс, в ответ он сказал ей просто-таки замечательную вещь.

— Что же такого он ей сказал?

— А что, что он все это время только и думал обо мне, и как только ему исполнится двадцать один год, мы с ним сразу же поженимся, вне зависимости от того, что думает на сей счет его семья. Ему же только двадцать лет, он всего лишь на год старше меня. А еще он сказал, что, возможно, ему удастся и раньше получить их согласие на брак, потому что их семью постигло большое несчастье. Его сестра, та самая, что вышла замуж за угольного магната из Филадельфии, перенесла тяжелую операцию, и у нее больше никогда не будет детей. Так что теперь внуков им может подарить только Уош. И к Дэнни они стали относиться совсем по-другому. И… и я тоже. Джесс, мне так стыдно за то, как я раньше обращалась с ним.

— Что ж, все довольны и счастливы.

— Джесс, а ты что, не рад?

— На мой взгляд, подонок — он и есть подонок.

— И что, не хочешь порадоваться за меня?

— Не будем об этом.

В глазах у нее стояли слезы. Она сидела рядом, комкая подол платья. Это было скромное голубое платьице, в котором она казалась еще более юной и милой. Я сказал, что она может остаться и жить здесь столько, сколько ей будет нужно, а я сам уеду и сниму комнату в Карбон-Сити, но она заупрямилась, и заявила, что уедет сама. Весь этот спектакль мне уже порядком поднадоел и начинал действовать на нервы, но тут из дальней комнаты вышла Джейн. Она подошла к нам, наклонилась и положила мне что-то на колени. Это был самый милый ребенок на свете. Он глядел на меня снизу вверх широко распахнутыми глазами и был розовощеким, а его кожица была мягкой и теплой. Он был голеньким, в одном лишь подгузнике. Кейди хотела было забрать его у меня, но я подхватил его на руки и пересел на скамейку у камина, крепко прижимая его к себе. Сначала мое сердце разрывалось от жалости, а потом я принялся разглядывать его и был так рад от осознания того, что это тоже моя родная кровь, что мне хотелось петь. Подгузник съехал немного вниз, и я вздрогнул, увидев у него на животике, чуть пониже пупка, большого коричневого жука, вернее, то, что показалось мне жуком. Я хотел осторожно снять его пальцами, и, заметив это мое движение, Джейн рассмеялась.

— Это родинка.

— А мне показалось, что это какой-то мотылек.

— Ну да, это его «бабочка».

— Фу ты… а я уж перепугался до смерти.

* * *

Малыша снова унесли в другую комнату, но затем я все же вызвал Кейди оттуда.

— Я беру обратно все свои слова. Он такой милый, просто чудесный ребенок.

— И все-таки, мне, наверное, лучше уехать…

— Я не хочу, чтобы ты уезжала.

— Могу себе представить, каково тебе сейчас.

— Ничего подобного! Все в прошлом, и озлобленность, и раздражение, короче, с этим покончено. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И если этот молодой человек хочет на тебе жениться, то он не подонок, и я буду просто счастлив, если у вас все сложится благополучно.

— Джесс, я так рада!

— И я тоже.

— Я хочу быть твоей маленькой дочкой.

— А я хочу быть твоим папой.

— Поцелуй меня.

Я поцеловал ее, и она тоже поцеловала меня в ответ, но уже не так горячо и страстно, как прежде, а, наоборот, трогательно и целомудренно, подобно тому, как поцеловал меня Дэнни, перед тем, как его унесли.

Она так и не объяснила мне причину своего нежелания немедленно возвратиться в Блаунт, пока, наконец, в один прекрасный день, когда все мы вчетвером сидели в тени деревьев перед хижиной, на дороге, ведущей от шоссе, не показалась большая машина. И только тогда она призналась, что отправила тому парню телеграмму, и не поедет никуда до тех пор, пока он сам не приедет за ней. Кейди и Джейн побежали в дом, прихватив с собой Дэнни, чтобы хоть немного принарядиться и привести себя в порядок, а через несколько минут виновник этого переполоха уже благополучно прибыл на место, вышел из машины и стоял передо мной — высокий, темноволосый юноша в широких брюках и голубой рубашке. Со мной он держался просто и совсем не заносчиво. После обмена приветствиями и короткого рукопожатия он обошел вокруг моей хижины и сказал, что точно такой же дом был у одного его дяди, что жил на Пейнт-Крик, где он обычно проводил летние каникулы. Просто его отцу повезло, и он стал владельцем угольной шахты, но его родственники были простыми людьми и вот так же жили в горах. Я был покорен его непосредственностью и даже начинал испытывать некую симпатию к этому парню. Когда же из хижины выпорхнула Кейди, и он заключил ее в свои объятия, я нагнулся, сделав вид, будто у меня развязался шнурок, чтобы они не заметили, как у меня на глаза навернулись слезы. Затем он впервые в жизни увидел Дэнни, сидевшего на руках у Джейн. Малыш смеялся и что-то лопотал. Тогда он подошел поближе, не сводя глаз с сына, и ласково заговорил с сыном, называя его «приятелем» и пожимая маленькую ручку, как если бы это был взрослый собеседник, способный ответить на приветствие. Затем он, подобно мне, попытался согнать «бабочку» с его животика, и мы все смеялись, пили кока-колу, и вообще, наслаждались жизнью. Но когда девушки отправились в дом готовить ужин, он сказал, что ему нужно отлучиться ненадолго.

— Если ты в город, то я бы тоже поехал с тобой. Мне нужно кое-что купить, — сказал я.

— Нет, мне совсем в другую сторону. Вверх по ручью.

— Но там ничего нет.

— Зато там живет один мерзавец по имени Моук Блу.

— Ты знаком с Моуком?

— Я знаю его наглядно, и, кажется, как-то раз даже разговаривал с ним, но руки не подавал ему никогда, и вообще, пока я не получил телеграмму от Кейди, мне не было до него ровным счетом никакого дела. А вот теперь у меня проснулся жгучий интерес к его персоне. И я буду не я, если не засажу его за решетку за то, что он попытался похитить моего мальчика.

— И теперь ты решил отомстить ему?

— Именно, Джесс.

— Я пойду с тобой.

— Ты хочешь сказать, что мы сделаем это вместе?

— Ага, вот только винтовку возьму…