Пленительная страсть - Ферн Майклз

Они усердно работали более часа, опуская спящих пиратов с помощью канатной лебедки в небольшую корабельную шлюпку. Во время этой напряженной работы Калеб с Сиреной всего лишь раз перебросились словом. Это было в самом начале, когда она приказала было выбросить матросов за борт.

— Но, Сирена, эти воды полны акул. Они все сразу же погибнут.

— И ты думаешь, будто меня очень взволнует, что эти нелюди будут разорваны акулами на куски? Мне наплевать! Бросаем их за борт!

Калеб заглянул ей в глаза: хотя голос девушки требовал смерти, но в глазах ее было что-то другое.

— Сирена, нет ничего такого, что я не сделал бы для тебя, но этого я сделать не могу. Это было бы обыкновенное убийство! Я опущу их в шлюпку, и пусть судьба сама распорядится. Ты сказала, что придет время, когда расплата нагрянет. Пожалуйста, пусть будет так, как ты говорила!

— У тебя слишком мягкое сердце, Калеб. Поступай как знаешь, — сказала она, качнувшись и хватаясь за мачту.

Мальчик сочувственно посмотрел на нее.

* * *

Когда они опустили наконец ко всем прочим и капитана, юнга убрал канаты и шлюпка свободно поплыла по волнам.

Ветер подхватил паруса «Раны» и погнал ее прочь от дрейфующей скорлупки с пиратами.

Сирена с трудом держалась на ногах, глаза ее были мутными и воспаленными, и Калеб испугался за нее. Что он будет делать, если сеньорита умрет?

Пять суток металась Сирена в бреду. Она истощила свои последние силы, помогая Калебу грузить спящих пиратов в шлюпку, и впала в тревожный, больной сон, во время которого стонала, вскрикивала и звала Исабель, порой проклинала голландцев и все, что с ними связано.

Калеб ухаживал за нею как умел, но чем он мог помочь бедной девушке? Ему хотелось плакать от жалости к ней и от собственной беспомощности. Мальчик злился на свои молодость и неопытность, думая, что если бы он был старше, то наверняка бы сумел вылечить Сирену.

Поначалу он делал для ее больной руки ванночки из морской воды, полагая, что они способствуют заживлению раны, но, развязав на следующий день повязку, обнаружил, что ничего не помогло, а рана стала выглядеть хуже. Порошки заканчивались, и их нечем было заменить. Удрученный юнга сидел возле больной, прикладывая холодные компрессы к ее лбу, — это все, что он мог придумать. Ничего другого ему не оставалось.

Прошло пять дней с тех пор, как они избавились от пиратов.

Наступило время израсходовать последний пакетик порошка и сменить повязку на руке Сирены.

Заранее ужасаясь, Калеб развязал бинты. Боже милосердный! Мальчик не верил своим глазам: зеленовато-желтый гной исчез, образовалась слабая корочка, рана подсыхала. Возведя к небу глаза, полные слез, юнга поблагодарил Бога, затем присыпал рану оставшимся порошком и наложил чистую повязку.

Робко коснувшись лба Сирены, он уже не удивился, что жар ослабел. В голову мальчика пришла идея. Сбегав в каюту капитана, он отыскал там бутылку рома и быстро вернулся к больной.

Приподняв голову девушки, он влил ей в рот немного обжигающей жидкости. Сирена поперхнулась и закашлялась.

— Калеб, ты что, пытаешься убить меня? — слабо улыбнулась она.

Мальчик, обрадованный, что сеньорита пришла в себя, рассмеялся.

— Я пытаюсь спасти тебя от смерти, Сирена.

Он не был уверен, что девушка его слышала, так как она уже закрыла глаза и впервые за последние пять суток заснула спокойным сном.

Сирена проспала почти весь день, а когда проснулась, Калеб подал ей на подносе горячий суп и черный хлеб.

— Я все же выжила… — с горечью произнесла она и сурово посмотрела на мальчика. — Почему ты не дал мне умереть? Кому я теперь нужна такая?

Отказываясь ее слушать, юнга начал рассказывать о сложившейся ситуации.

— «Рану» относит на юг, как мне кажется. За это время нам не встретился ни один корабль.

— Это хорошо. Но ты, кажется, чем-то обеспокоен?

— Вы были очень больны и говорили много странных вещей, — он отвел глаза, не желая отвечать ни на какие вопросы.

Калеб был рад, что ему удалось выходить Сирену, он не хотел ничем ее беспокоить и старался угодить во всем.

Несколькими днями позже она вновь завела разговор о том, что мальчик чем-то обеспокоен. Он рассказал ей, что пять суток она металась в бреду, но на дальнейшие расспросы отвечать отказался.

В конце концов сеньорита Кордес решила рассказать юнге о себе и Исабель, о том, зачем обе сестры направлялись на Яву. И когда она рассказывала, в ее голове мелькнула идея, которой она тут же поделилась с мальчиком.

— Калеб, послушай-ка… менеер ван дер Рис ожидает прибытия невесты… и я не хочу разочаровывать его. Я рассказывала тебе о брачном контракте Исабель. Что бы ты сказал… если бы я сообщила тебе: родная сестра надумала занять ее место?

Мальчик не поверил, его черные глаза насмешливо блеснули.

— Не смотри на меня так, — улыбнулась Сирена. Новая идея нравилась ей все больше и больше. — Риган ван дер Рис как представитель голландской короны на островах, несомненно, ответственен за нападение на «Рану». Ручаюсь своей жизнью! В его распоряжении должно быть определенное количество кораблей, обеспечивающих защиту судоходства, которые бывают не прочь напасть на испанские или португальские суда по приказу или без приказа. Не могу выразить словами свое негодование, потому что уверена: это он отдал приказ своим мародерам захватить испанское судно, на борту которого находится его будущая жена. Он полностью ответственен за смерть Исабель и дяди Хуана! И я хочу, чтобы он заплатил за все, что случилось с нами!

— Но как вам удастся осуществить это? — спросил Калеб, которому не понравился ожесточенный взгляд девушки.

— Я не знаю… пока. Но, будучи его женой, я смогу легче это осуществить. Бригантина, напавшая на нас, построена в Голландии. И ручаюсь, что она сделала это по приказу голландской Ост-Индской компании. Возможно, мне удастся найти способ ослабить влияние Голландии в этом районе. Подорвать торговлю, ослабив их влияние, — и голландская экономика придет в упадок, предоставив возможность Испании занять лидирующее и прочное положение, — она угрожающе улыбнулась. — Как ты думаешь, Калеб, это получится? Присоединишься ли ты ко мне в этом маленьком приключении? Я сообщу всем, что ты мой брат, и тогда мы сможем быть вместе. А для голландца мы придумаем историю, которая удовлетворит его. Принеси-ка сюда морские карты и чертежи. Я хочу посмотреть, смогу ли я вычислить, где мы находимся.

Юнга был в восторге, что у сеньориты появился интерес к жизни, хотя планы ее казались ему невероятными.

— Клянусь в своей преданности, капитан Сирена. Я буду делать все, что вы прикажете. — Его красивое круглое лицо было в этот момент таким серьезным, что девушка рассмеялась — впервые со времени нападения на «Рану».