Ярость демона - Брайан Наслунд

лазутчики сообщили о прибытии пятидесяти серокожих в Фаллоновом Гнезде, решила устроить полномасштабный штурм, считая, что это обеспечит перелом в войне с захватчиками.

Но угодила в ловушку.

В хребты аколитов, бывших в Фаллоновом Гнезде, оказалась встроена специальная защита. Когда Эшлин попыталась ее взломать, случилось то же самое, что недавно произошло в сарае. К сожалению, тогда у нее не было аварийного выключателя.

Воинов поблизости от Эшлин расплющили свои же доспехи. Бершаду понадобился целый фунт божьего мха, чтобы оправиться от ран. Сотни бойцов уцелели, но их посекло осколками, как Оромира.

Бершад сглотнул:

– Мы с Симеоном вернулись в Фаллоново Гнездо и убили вот этого аколита.

– Зачем вы туда сунулись? – спросила Эшлин.

– Гарнизон там почти не защищен. Все солдаты ушли на юг, в погоню за отрядами Виллема. А наши убитые так и лежат в поле. Им надо было вложить в рот раковины.

Эшлин помотала головой:

– Похоронный ритуал ничего не меняет. Это я их убила.

– Может, и так. Но мы ежемесячно теряем сотни людей, понимаешь? Мы не выигрываем войну, а терпим поражение, только очень медленно. Очень скоро у нас не останется бойцов.

– Если сейчас я приму участие в бою, мы потеряем еще больше людей.

Бершад оглядел сарай, вспомнил о лагере под стенами крепости, о безвременно погибших воинах и почувствовал, что его душит ярость.

– Но вы хоть чего-то добились? – спросил он.

– Трудно сказать, – ответила Эшлин. – Это ведь не дерево срубить. Тут больше похоже на рытье колодца вслепую: может, вода уже близко, а может, ее и вовсе нет. Так что не…

– Не прячься за всякими сравнениями, просто скажи: тебе помогает все это барахло, которое я сюда ношу?

Эшлин посмотрела на мешок:

– Я честно пыталась взломать систему, самыми разными способами. Все безуспешно. Не знаю, что там поменял Озирис, но у меня ничего не получается. Мы думали, что диагностический аппарат поможет, однако он просто позволяет взглянуть на проблему под другим углом, а не решить ее. Вдобавок я не могу увеличить число колец на руке до тех пор, пока не взломаю систему Варда, поэтому способна удерживать в воздухе только пять магнитов.

– Тогда ради чего я таскаю вам всю эту хрень? – спросил Бершад.

Помолчав, Джолан сказал:

– Я начал разбирать устройства, которые Эшлин не может взломать. – Он указал в угол сарая, где на столе виднелась груда разрубленных магнитов, медных шаров, шестеренок, проводов, горки какого-то порошка и металлические опилки. – Хочу сконструировать хоть что-нибудь, чем мы сможем воспользоваться.

– Для чего?

Джолан пожал плечами:

– Пока не знаю. Но у нас скопилось столько деталей, что из них наверняка можно что-нибудь соорудить. – Он снял настой с горелки и набрал жидкость в большой шприц. – Готово.

Бершад сложил руки на груди.

– Сядь, пожалуйста, – попросил Джолан. – Я сделаю тебе укол.

– Я бы сел, но наша невозмутимая королева расколотила табурет.

Эшлин укоризненно взглянула на него, и Бершад сдался. Выругавшись, он сел на холодный пол рядом с Джоланом. Алхимик закатал рукав на левой руке Бершада, встряхнул жидкость в шприце и поднес иглу к коже.

– Погоди минутку, малец, – остановил его Бершад.

Джолан кивнул.

Бершад закрыл глаза, сосредоточился и мысленно обратился к драконихе, которая по-прежнему сидела на дайне у крепостной стены.

– Извини, детка, – пробормотал он. – Встретимся попозже, когда ты меня простишь.

Он кивнул Джолану. Тот вонзил иглу в руку Бершада и заполнил его вены огненной жидкостью, разлившейся по всему телу до легких и до самого сердца. Мысленная связь с кочевницей оборвалась. Звуки и ощущения, передаваемые драконихой, исчезли. Издалека донесся отчаянный драконий рев. Огромный дайн затрясся. Серокрылая кочевница взмыла в небо и скрылась вдали.

Бершад опустил рукав, остро ощущая пустоту внутри.

– Вечером Керриган должна вернуться из Данфара.

Эшлин подошла к сундуку, вытащила желтое пончо и надела его, тщательно прикрыв кольца на левой руке.

Поначалу Эшлин пыталась объяснить жителям Заповедного Дола, что ее волшебные умения – никакое не колдовство, а результат технологии и магнитных полей. К сожалению, ей никто не поверил, поэтому она стала скрывать устройство на своей руке.

Гораздо легче утаить от людей то, чего они боятся, чем объяснить им правду.

– Мы раздадим воинству провизию, а потом будем думать, как быть дальше, – сказала Эшлин. – Может, мы медленно проигрываем войну, но, пока у нас есть надежный источник поставок, время на нашей стороне. – Она указала на стол в углу. – А значит, у нас с Джоланом есть шанс отыскать верный путь к победе.

4. Эшлин

Лагерь Воинства Ягуаров

– Что за хрень? Как это вы потеряли четыре корабля с провизией?! – прорычал Симеон, навалившись на столешницу так, что доски заскрипели. – В Данфар отправились пять кораблей, а вернулся только один? Керриган, это не дело.

Эшлин, Бершад, Джолан и командиры отрядов Воинства Ягуаров встретились с Керриган в шатре под стенами крепости, чтобы распределить провиант. Симеона никто не приглашал, он явился сам.

– Заткнись, Симеон! – Керриган устало коснулась перевязанной головы и отпила горячий чай из кружки. – Я не простой пират, который лоханулся и не выполнил твоих приказов. И нечего тут мебель ломать!

Симеон злобно зыркнул на нее, но все-таки отошел от стола, а все кружки так и съехали по накренившейся столешнице.

– И на том спасибо, – сказала Керриган и повернулась к Эшлин. – В общем, на пути из Данфара мы напоролись на кое-какие неприятности.

Неприятности, как же. Ситуация складывалась аховая. Итог войны зависел от того, удастся ли Керриган наладить поставки продовольствия из Данфара. Без этого было невозможно прокормить ни воинство, ни жителей Дайновой Пущи.

– А что ты привезла на уцелевшем корабле? – спросила Эшлин.

– Во-первых, себя. Приятно видеть, что все вы радуетесь моему чудесному спасению. – Она презрительно посмотрела на собравшихся. – И глубоко скорбите о сотне людей, утонувших вместе с уничтоженными кораблями.

– Скорбь о погибших не вернет их к жизни, – заявил Симеон.

– Может, и так, но это были мои люди. Под моим командованием. И они погибли ради того, чтобы ты, скотина бессердечная, мог набить себе брюхо.

– Прекратите! – вмешалась Эшлин. – Да, сотня погибших – это горе, и Симеону не мешало бы выказать хоть какое-нибудь сочувствие. Но меня сейчас больше тревожит другое: эти корабли везли продовольствие, предназначенное для нескольких тысяч человек. Что у нас осталось?

Керриган облизнула губы:

– Сто ящиков паргосского зерна. Сто ящиков паргосского риса. Сто сорок три данфарские свиньи.

Она снова отпила чаю. Все молчали, ожидая продолжения, но Керриган просто уставилась на Эшлин.

– И все?

Помолчав, Керриган добавила:

– Как только мы заметили неболёт, я велела сбросить