Тайные войны спецслужб - Игорь Атаманенко

«Снять» объект — это еще не все, это лишь начало. Мало провести задержание без шума и без пыли, главное — усадить перевертыша лицом к лицу со следователем еще до того, как он успеет опомниться и прийти в себя от шока. Лишь в этом случае он без промедления начнет давать правдивые показания.

Вот где профессионализм высшей — четыре девятки — пробы! «Шоковая терапия» — искусство, а не конвульсивное дерганье руками и ногами.

Кстати, приемы «шоковой терапии» до сих пор хранятся в секрете. Оно и понятно: шпионаж, он ведь еще не упразднен, ну и «съемы» продолжаются…

В семидесятых — восьмидесятых годах прошлого столетия всем англо-американским разведчикам, действовавшим в Москве под прикрытием посольств, была присуща одна характерная черта — пристрастие к маскарадам.

Руководство Центрального разведывательного управления и Сикрет Интеллидженс сервис почему-то считали, что непременным атрибутом или даже залогом успешного выполнения их сотрудниками задания должно быть переодевание.

Да, мир разведки во многом схож с театром. Но пренебрежение законами того и другого жанра — прямая дорога к провалу и освистанию.

Один из непреложных постулатов сцены, будь то подмостки театра или операции разведки, гласит: «Не повторись!» Однако ЦРУ и СИС, вопреки этой заповеди, костюмированные балы с участием своих высокопрофессиональных сотрудников поставили на конвейер.

Господа, Москва — это не Голливуд, вчерашние находки на сцене театра имени «советской контрразведки» не проходят! Появление переодетых англо-американских разведчиков неизменно вызывало улыбки у наших контрразведчиков: «Опять шпионский балаган с участием ряженых!»

Нередко переодевание играло против самих режиссеров-постановщиков костюмированных балов — облачаясь в чужую шкуру, разведчик, по сути, проводил сеанс самоуспокоения, вел себя сродни страусу, прячущему голову в песок при возникновении опасности.

Можно по пальцам пересчитать случаи, когда маскарад достигал поставленной цели, а актер-разведчик не был освистан по ходу шпионского спектакля нашей «наружкой».

Зачастую американские разведчики в качестве камуфляжа использовали женскую одежду, не понимая, что занимаются самообманом и саморазоблачением: в качестве дешифрующего признака была их… походка, ведь для опытного глаза не составляет труда отличить грациозную женскую поступь от твердых, решительных движений мужчины.

Кстати, человеку, не посвященному в эти премудрости, трудно поверить, но походка у представителей различных рас — белой, черной и желтой — действительно имеет много отличий. Вообще, опытные сыщики наружного наблюдения сначала запоминают походку объекта, а потом уже остальные внешние признаки…

Американские разведчики особенно пристрастились к костюмированным балам-маскарадам в середине восьмидесятых годов, когда во главе московской резидентуры ЦРУ, действовавшей с посольских позиций, находился Гарднер Гас Хэтэуэй.

Начал и с того, что по заказу Хэтэуэя в Москву из США срочно доставили несколько автомашин с затемненными стеклами, маски и манекены, имитировавшие разведчиков. Весь этот набор камуфляжей применялся для того, чтобы вводить в заблуждение нашу «наружку». Например, манекен разведчика-агентуриста, который должен был провести встречу со своим московским агентом, демонстративно вывозили с территории дипломатической миссии в обычной машине. Сам же агентурист в автомобиле с затемненными стеклами спустя некоторое время отбывал на явку в совершенно противоположном направлении.

…«Чистого» дипломата Дэвида Хилла по росту и телосложению со стороны невозможно было отличить от Хэтэуэя. Резидент, отправляясь на явку с особо ценными агентами, надевал искусно сделанную каучуковую маску, имитировавшую лицо Дэвида, и преспокойно, на малой скорости, выезжал за ворота посольства: «Смотрите, любуйтесь, я — Дэвид Хилл!»

«Иллюзион» через некоторое время был раскрыт: «а король-то — голый!», и американцы на некоторое время вынуждены были перейти на безличную связь со своей агентурой из числа советских граждан, используя для этого «почтовые ящики» — тайники.

Майкл Селлерс, «сидевший под корягой», — действовавший под прикрытием второго секретаря посольства США в Москве, каждый раз, отправляясь на встречу со своими агентами, очень любил «похипповать» — наклеивал усы и натягивал лыжную шапочку с приделанными к ней волосами до плеч. В таком виде он и был задержан 10 марта 1986 года во время проведения явки с агентом по кличке Коул — майором Сергеем Воронцовым, сотрудником управления КГБ по Москве и Московской области.

Кстати, имя изменника до самого последнего дня его сотрудничества с ЦРУ не было известно его американским операторам. Это, пожалуй, было единственное положение конспирации, от которого не отступил и которое до конца соблюдал Воронцов…

А так все хорошо начиналось…

Летом 1984 года, поздним вечером, в квартире второго секретаря политического отдела посольства США в Москве Джона Фини раздался телефонный звонок. Неизвестный мужской голос на плохом английском, выдававшем в нем славянина, путая слова заученных наизусть фраз, предложил хозяину квартиры срочно встретиться по совершенно неотложному делу. Место встречи, названное незнакомцем, находилось в двух минутах езды на автомобиле от дома Фини. Последний, следуя инструкциям госдепартамента и устным рекомендациям посла и главы резидентуры ЦРУ принимать любые материалы и неожиданные предложения от советских граждан, даже не сменив домашних тапочек на башмаки, уже через минуту мчался к месту неожиданного свидания.

Опасаясь подвоха, Фини не вышел из машины, лишь слегка приспустил боковое стекло. Появившийся невесть откуда призрак просунул в щелку какие-то бумаги и тут же растворился в темноте. Утром следующего дня ночные «трофеи» были подвергнуты тщательным исследованиям сотрудниками американской резидентуры. Среди них обнаружили письмо с предложением о сотрудничестве и подтверждение серьезности намерений ночного собеседника Фини — последний номер совершенно секретного «Информационного бюллетеня» Второго главного управления КГБ (контрразведка Союза).

Американские разведчики сделали вывод, что «инициативник» достаточно осведомлен о методах конспирации, так как предлагал весьма сложный вариант установления личного контакта.

В случае согласия с его условиями выплаты вознаграждения сотрудники резидентуры должны поставить машину с дипломатическим номером в определенный час напротив магазина «Буккнига» на Кузнецком Мосту радиатором к тротуару. После этого на стене мужского общественного туалета в проезде Художественного театра фломастером будут нанесены семь цифр. Помноженные поочередно на единицу, двойку и тройку, они в итоге дадут номер телефона, у которого в назначенное время будет дежурить «ночной телефонист».

Упускать такую возможность заполучить еще один источник информации из стана противника — не в правилах уважающих себя спецслужб. Все было сделано именно так, как предлагал «инициативник».