Взлетая высоко - Бьянка Иосивони

– Как… – медленно отпускаю их из объятий и отступаю на полшага назад. – Как вы?.. Как вы?..

– Твое письмо, – объясняет мама, вытирая уголки глаз. Боже, она похожа на Кэти. Те же темно-каштановые волосы. Тот же смуглый цвет лица. Те же глаза, что и у нас с Кэти. Разве что морщинок у мамы вокруг глаз прибавилось с того момента, как я ее видела в последний раз. – Когда пришло твое письмо, мы сразу же отправились на поиски. Мы пытались связаться с тобой, но ты не ответила, или телефон сел, и… и затем мы уже в дороге обзвонили все больницы в этом районе.

– На письме штамп Фервуда, – объясняет папа, успокаивающе поглаживая маму по плечу. Отец тоже выглядит старше. На висках седина. – Мы сразу же выехали.

Более тысячи миль. Ради меня. Они оставили все, чтобы найти меня. Не знаю, почему меня это так удивляет. Такого я не ожидала. Наоборот. Я была абсолютно уверена, что они не заметят, если меня не станет. Если я исчезну так же, как Кэти. Только она оставила дыру в их жизни, а я наверняка ушла бы бесследно. Они словно только заметили, что я путешествую по всей стране, а не сижу дома в своей комнате, как это часто бывает во время семестровых каникул, так что же изменилось?

Воспоминание о телефонном разговоре с мамой возвращается так отчетливо, что мой желудок болезненно сжимается. Ей было все равно. Черт возьми, ей было наплевать на меня! Но как она вдруг оказалась здесь? Как они оба проделали весь этот путь от Рондейла, штат Миннесота, до Фервуда, штат Вирджиния?

К своему стыду, должна признаться, что совсем не думала о письме, которое отправила два дня назад. Для меня все было уже предрешено. И не похоже, чтобы они пытались помешать мне путешествовать. Они не интересовались, где я нахожусь и что делаю. Или как у меня дела. А ведь они не единственные, кто кого-то потерял. Они, мать вашу, не единственные жертвы.

Тем не менее сейчас они здесь – и это так нереально, что я не знаю, что думать или чувствовать. Моя старая жизнь столкнулась с новой, и я понятия не имею, как себя вести.

– Давайте все-таки сядем. – Как это часто бывает, мама берет все в свои руки и указывает на диванчик в нише, с которого они только что поднялись. Сколько родители прождали меня здесь? Бет же пыталась позвонить мне, когда они приехали? Черт. Я даже не знаю, с собой ли у меня телефон или я оставила его в своей комнате. И вообще, когда я последний раз держала его в руках?

Мама выжидательно смотрит на меня:

– Или ты хочешь уехать отсюда? Если хочешь домой…

Тихий кашель напоминает мне, что я не одна. И когда Чейз встает рядом со мной и протягивает руку моим родителям, ситуация становится еще более сюрреалистичной.

– Миссис ДеЛука, мистер ДеЛука. Я Чейз Уиттакер. Рад познакомиться с вами.

Он очень вежлив, таким его воспитали родители, вот только ситуацию это не спасает. Папа первым приходит в себя и пожимает руку Чейза, затем мама выходит из оцепенения и приветствует его.

С тех пор как я уехала из дома и поступила в колледж, я не знакомила их со своими новыми друзьями. Ни с бывшим парнем, ни с другими людьми, с которыми я общалась в Сан-Диего, так что это неизведанная территория для всех нас. И если я правильно понимаю выражение лиц моих родителей, они уже сформировали свое мнение о Чейзе. Не важно, как хорошо он воспитан, все, что они видят – это темно-фиолетовый синяк под глазом и ссадины на костяшках пальцев. И они сразу сбрасывают его со счетов. Они даже не спрашивают, кто он, и я не нахожу в себе смелости, чтобы объяснить им, что это тот человек, который буквально спас меня и оставался рядом все это время. Тем, кто был со мной в самый темный момент моей жизни, удерживая на плаву, когда я уже не справлялась.

Между нами повисает молчание, что делает всю эту ситуацию еще более нелепой. Особенно когда все они выжидающе пялятся на меня, словно я знаю, что делать.

– Может, нам стоит… – нерешительно начинаю я, потому как замечаю, что мы по-прежнему стоим посреди закусочной и на нас пялятся посетители. Не только Бет, но и все гости. Даже мистер Керридж отрывает глаза от своей газеты и хмуро смотрит на нас.

– Может, нам стоит подняться наверх, – эти слова адресованы моим родителям, хотя я хотела бы, чтобы Чейз остался рядом со мной. Но я уверена, что это усложнит ситуацию. С натянутой улыбкой я поворачиваюсь к нему:

– Спасибо. За сегодняшний день и за то, что привез обратно.

Он медлит. Его взгляд на мгновение задерживается на моих родителях, которые, несомненно, наблюдают за нами, затем он медленно кивает и обхватывает мое лицо руками. Больше всего на свете мне хотелось бы закрыть глаза и поддаться этому прикосновению. Вместо этого я делаю глубокий вдох, чтобы подготовиться к тому, что последует.

– Ты справишься? – тихо спрашивает он. Так тихо, что родители не слышат ни его, ни мой ответ. Я знаю, что Чейз делает. Он предлагает мне выход. Возможность сбежать. И как бы мне ни хотелось ухватиться за него – если я не поговорю с родителями сейчас, то никогда этого не сделаю. Иначе я всегда буду бояться их. Кроме того, Чейз круглосуточно был со мной в течение последних нескольких дней. Он никогда не признается в этом, но я уверена, что ему нужен перерыв – от меня и… всех вокруг. Поэтому в ответ на его вопрос я просто киваю.

– Если что-нибудь случится, если ты захочешь уйти, позвони мне, хорошо? Я тут же приеду.

Понятия не имею, чем я заслужила такое счастье, чем заслужила такого парня, как Чейз. Он должен быть зол на меня. Обижен. Разочарован. Может быть, все так и есть, но в данный момент он ставит мои потребности выше своих. Да, звучит похоже на Чейза, которого я знаю. Одна часть меня хочет броситься ему на шею, а другая – еле сдерживается, чтобы не затрясти его, пока он наконец не подумает о себе, о своих желаниях. Но кафе не подходящее место для подобной сцены.

Поэтому я просто улыбаюсь и на короткий миг кладу ладонь на его руку.

– Спасибо.

Он сомневается. Я вижу, что он хочет поцеловать меня. Он не делал этого с утра субботы, с тех пор как я набросилась на него в комнате. Я бы хотела, чтобы он поцеловал меня. В первый раз с тех пор, как все произошло, я бы хотела, чтобы кто-то заверил меня, что все будет хорошо – и это правда. Мы оба чувствуем, что наши жизни изменились, но только Чейз пытается делать вид, что все как раньше. Все не может быть так, как раньше, потому что теперь я совсем другой человек. И он тоже.

– Спокойной ночи, Чейз.

Уголки его рта слегка приподнимаются.

– Сладких снов.

Последний взгляд, последнее прикосновение, потом он отпускает меня, на прощание кивая моим родителям, и покидает закусочную. И хотя рядом есть другие люди, хотя мои родители стоят всего в нескольких метрах от меня, я вдруг чувствую себя совершенно одинокой.

В горле пересыхает, желудок сжимается, когда я понимаю, почему мама и папа на самом деле здесь. Что потребовалось, чтобы вырвать их из уютного и благополучного мира пригорода и заставить вспомнить, что у них есть вторая дочь. Та, которая не умерла. Да, это несправедливо по отношению к ним. Это чертовски несправедливо, но я не могу заставить себя перестать чувствовать гнев по отношению к ним. Все лето, нет, с того ужасного несчастного случая с Кэти они игнорировали меня. Я была практически невидимкой для них. Будто мы с Кэти были одним целым и я умерла вместе с ней. И я могу поклясться, что случались дни, когда родители даже не могли нормально на меня посмотреть.